Мужья для ведьмы, или Покажите мне всех! (СИ) - Полынь Кира Евгеневна - Страница 42

Неудивительно, что он прервался, ведь я наклонилась сильнее и что хватило решительности обняла губами бордовую головку, честно погладив ее языком.

Дракон зашипел и впился пальцами в камни под собой, напрягшись всем телом, как натянутая тетива.

Половина успеха уже в кармане! Нужно было просто решиться, и…

Горячая, налитая кровью плоть ощущалась во рту так органично, что я закрыла глаза, качнув головой и обхватив большую ее площадь. Рассел напряженно сопел и иногда постанывал от моих движений языка и губ, даже забыв о том, что на нас смотрят две пары жадных глаз.

— О, боги…. Боги, Дара… — зашептал бессвязно, найдя силы только на то, чтобы погладить меня по волосам. — Боги…

Плоть уже без стеснения пульсировала в моем рту, подсказывая, что терпение и выдержка дракона не вечны, поэтому, будучи мстительной и ехидной, я отпрянула, невольно облизнув губы.

— Дар-ра, — выдохнув мое имя, Рассел отбросил свое ошеломление и подхватил меня на руки, возвращая к себе на колени.

Его горячий член терся о мой живот, скрытый водой, в которую дракон погрузился ниже, пряча реальную близость от любопытных взглядов. Только вот я ждать была более не намерена.

Низ живота стягивало голодной жаждой вновь ощутить сладкий спазм наполненности. Подняв бедра, я держалась за широкие плечи, плавно опускаясь на каменный орган.

Мне нужен был этот выдох, что приоткрывшийся рот дракона выпустил в воздух. Поймав его губами, я без лишних мыслей обхватила крепкую шею, придерживая себя на весу.

— Это моя плата тебе, мой дракон, — прошептала, напоминая о том, как неправильно он понял наш с Дормуном разговор.

Мужчина улыбнулся так же открыто, как и всегда, прощая мне долг, а за спиной послышался тихий плеск, потому как один хитрый и нетерпеливый кот уже плыл в нашу сторону, скрывшись под водой по самые глаза. Он смотрел на нас внимательно и завистливо, а оказавшись рядом, в первую очередь куснул меня за зад, как огромная хищная рыба.

— Это от жадности, — фыркнул кот на мой возмущенно-притворный «ай!». — Я завидую, завидую, завидую!..

Уткнувшись носом мне в поясницу и плавно распрямляясь, он оставлял отметины поцелуем вдоль позвоночника. Оказался на уровне шеи и осторожно боднул.

— Можно, Коул. Уже можно.

Волосы за плечом поправили, и шею обжег сладко-дикий укус, тут же обрастая почти неощутимыми бугорками. Метка оборотня закрепилась на коже, расплескивая по венам лучистые искорки чужого счастья.

Кошачья морда растеклась в улыбке, а руки опустились на бедра, чуть-чуть приподнимая меня — только для того, чтобы опустить.

— Завидую, ягодка, — сумбурно шептал Коул, помогая мне брать Рассела, который сжимал воду кулаками, едва контролируя вспышки желания. — Душа моя.

Чувствуя двух мужчин рядом, я не смогла не посмотреть на Дормуна, который сидел на своем месте с контролирующим выражением лица. Он, как и всегда, следил за тем, чтобы все было в порядке, хотя, судя по выступившим на руках венам, это терпение давалось ему нелегко.

— Хочешь к нему? — шепнул Коул, опуская ладони на мой живот и ниже, чтобы слегка потянуть тонкие тесемки в месте, где отсутствовала ластовица на белье.

Бурлящая откровенность шумела, заставляя кровь вскипать. Сама ситуация, что смущала меня одной лишь мыслью, сейчас казалась совершенно естественной. Они все мои, я не должна выбирать и могу принадлежать каждому. Вместе и по отдельности.

Приподнявшись с бедер Рассела, я не увидела раздражения или возмущения. Только его теплую улыбку, ободряющую мои действия. Никакой ревности, только доверие, сдобренное каплей зависти Коула, который не отставал, тенью двигаясь следом.

Глядя прямо Дормуну в глаза, я шагала вперед, шумно дыша. Стоило приблизиться на расстояние вытянутой руки, как эльф схватил меня за руку, разворачивая и роняя себе на колени.

— Я так долго ждал, — прорычал он мне на ушко, прижимая к своей груди и крепко стоящему достоинству. — Моя ведьма, нежная, сладкая.

— Дормун… — спросив без слов, он нырнул ладонью в воду, мягко раздвигая мои колени и прижимая пальцы к требующему внимания клитору. — Я хочу, как ты любишь.

Тихий рык, и ягодицу сминают в сладком исступлении.

Он больше не говорит, только делает. Гладит, ласкает, погружает пальцы во влажное нутро, чтобы тут же погладить нежный вход, который уже был готов, помня прошлый опыт.

— Сама, — рычит в ухо. Приподнимая бедра, я не думая прижимаюсь к горячему члену, под силой собственного веса опускаясь на него. — Женщина моя.

Оглаживает широкими ладонями кожу, сминая грудь и поглаживая соски. Позволяет откинуть голову на крепкое плечо, чтобы не думать, а привыкнуть, расслабиться и поймать ту искру, от которой трещат кости.

Одновременно с руками эльфа к груди прижимаются губы Коула. Жадные, страждущие, жаждущие искусать меня с головы до ног.

Я видела вопрос в его глазах — дикий, взрывающийся, как сотни пушечных залпов. Потянув его на себя, вновь ответила без слов, как делала сегодня уже не единожды. Улыбаясь опасно и соблазнительно, кот вытянулся во весь рост и поймал мои губы поцелуем. Таким, что дыхание в легких сгорело, превратившись в пепел, который хотел вновь и вновь вспыхивать ослепляющим пламенем.

Придвинувшись ближе, Коул прижался своим горячим пахом ко мне, показывая свое желание, и медленно, направляя член рукой, вошел. Давление сразу стало искрящим.

Шумно выпустив воздух, я зажмурилась и прикусила губу.

Тесно. Но давит так приятно, что колени покрылись мурашками, подсказывая, что я на верном пути. Крепко удерживаемая Дормуном и Коулом, я стонала все громче, чувствуя, что мужчины поймали ритм. Они двигались синхронно, целовали мои голые плечи, открытую шею, губы, волосы. Картинка была настолько ошеломительной, что впору было вырубиться от переполнявших эмоций, но мне чего-то упрямо не хватало.

Заставив кота и эльфа притормозить, я взглядом подозвала Рассела.

Мой дракон не требовал к себе внимания, но он был нужен. Так же нужен, как легкие, сердце и мозг в одной связке. Нет одного, и все остальное не утешит уже мертвую душу.

Своей таящей огонь походкой Рассел поймал мои пальцы и переплел из со своими, показывая, что он здесь, он рядом. Но мне было мало знать, я хотела чувствовать, и поэтому притянула мужчину сделать последний шаг.

Его все еще готовая к бою плоть была так близко, что я обхватила ее пальцами, прислушиваясь к их ощущениям. А они чувствовали только бархат, жар и рельеф каждой венки, которую хотелось обвести кончиком языка.

Что я и сделала, вновь обхватывая губами самую желанную и заслуживающую этого плоть.

— Дар-ра, — прокартавил мой муж, закрывая глаза и вскидывая голову к свету, льющемуся из потолка.

Все было нежно, пряно и с привкусом безумия, в котором мы тонули все вместе. Лазурная вода светлела, словно собиралась закипеть, и по каменным стенам полосами побежали искры. Перед глазами кружилась пещера, полная стонов и сладких криков, объятий и горячих поцелуев.

Никто никуда не торопился, стараясь ухватить это мгновение и сохранить единение в памяти на долгие годы.

Источник сыт.

— Я люблю вас, — прошептала, рассыпаясь на части и с головой ныряя в розовые облака.

Эпилог

…Чуть больше года спустя…

— Дара Тенкэ, вы…

— Прошу прощения, — Дарелла Тенкэ, — поправила я, слегка покачиваясь с пятки на носок из соображений чисто оздоровительных.

Ноги отекали, и долгое стояние на одном месте не приносило никакого удовольствия.

Старший совета демонстративно прочистил горло, привязывая меня к порядку, но, не дождавшись ничего, кроме открытой улыбки, продолжил:

— Вас пригласили сегодня для решения очень важного вопроса, и от имени всего совета я бы хотел сделать вам предложение, от которого вы, как мне хотелось бы верить, разумно не откажетесь.

Вскинув одну бровь, как это делал Дормун, я спрятала улыбку, но уголки губ все равно дергались вверх. В желудке заурчало, и я невольно вспомнила, что мама обещала сегодня приготовить мне пирог с щавелем и домашним сыром.