Тяжёлый ледяной блюз (СИ) - "Battle_S.W.I.N.E." - Страница 54

— Мне приходилось крутиться, чтоб заработать на жизнь, — сказала она. — По-разному. Больше я так не хочу. Пойдём, посидишь у меня в кабине.

«Уоспы» грузили при свете фар. Звёзды едва проступали сквозь затянувшую небо дымку, но разгоревшийся диск Полосатого делал ночь светлой. Зейнаб задремала на откидном сиденье позади кресла пилота, вполоборота привалясь к стенке кабины. Пошевелилась и пробормотала во сне что-то неразборчивое, когда «мародёр» поднимался на ноги. Шли в темноте медленно, внимательно глядя под ноги мехов и под колёса машин.

С вечера у Элайзы начал ныть живот, как бывало всегда перед месячными; прежде, чем выступить в путь, она подложила прокладку в трусы. Вовремя, как оказалось. Межзвёздные путешествия, и гиперпрыжки, и миры со своими условиями — гравитацией, составами атмосфер, температурным режимом — обычно сбивали ей цикл. Уже первый перелёт, с Данианшира на Балават, должен был повлиять, а потом с холодного и тяжёлого Балавата попасть на жаркий и влажный Скайфог с его парниковым эффектом. Что месячные притупляют реакцию и нарушают концентрацию внимания — важные для мехвоина качества — ей слыхивать доводилось, но о себе Элайза хорошо знала, что это не так. И воевать против Уортингтона в полную силу они ей не помешают.

Сообщив вахтенному, что на борт «Деринои» пока подниматься не будет, она направила стопы «мародёра» в Мэнорбир-Форт. Наёмники по-прежнему жили там, вместе со своими семьями; в цитадели сейчас разместился второй взвод Уилбура. Остановившись и опустив мех на корточки, Элайза потормошила спящую Зейнаб.

— Проснись, мы приехали.

Ночь не добавила прохлады, была тёплой и влажной. В траве, пробивающейся из-под контейнера-дома, стрекотали цикады. Вокруг качающегося над входом электрического фонаря вилась белёсая мошкара.

— Привет, Элли.

От неожиданности, она вздрогнула.

— Уилбур! Какого..?

— Встречаю тебя, разумеется.

— Я пошла, — тихо сказала Зейнаб. Элайза кивнула.

— Мы можем занять апартаменты Уортингтона. Ты в них ещё не была? — спросил Скотт.

Элайза пожала плечами. Бандитский король должен жить в роскоши, демонстрировать свои успех и богатство; Джоффри Уортингтон тоже придерживался этого правила. Чтобы обставить свою спальню, он наверняка ограбил какого-то богатея на Ново-Трессиде, может быть даже, и не одного. Какого-нибудь градоначальника, чиновную шишку или лендлорда. Но Элайза слишком устала, чтобы таращиться на убранство королевской спальни. Запомнился мягкий ковёр, в который ступни погружались по щиколотку и широкая кровать под балдахином на резных опорах.

— Капелланцы такое зовут «канцлер с нами», — не удержавшись, съехидничала она.

Взвизгнула совершенно по-детски, когда подошвы оторвались от земли: Скотт подхватил её на руки, закружил, бросил на гору подушек.

— Почему ты ещё одета?

Ботинки и куртку она свалила у входа, но оставалась в трусах. Склонившийся над нею Уилбур уже был совершенно наг, лишь продолговатый армейский жетон покачивался на неразличимом в ночном полумраке тёмном шнурке на шее.

— У меня месячные, — сказала она.

— Что это меняет?

Вместо ответа, Элайза обвила его шею руками, подтянулась и поцеловала. Трусы полетели на пол вместе с прокладкой. Скотт взял её нежно, стараясь не причинить боли, но вскоре и он и она отбросили всякую осторожность. Кровать протестующе заскрипела, когда зверь с двумя спинами начал резвиться на ней.

— Во Внутренней Сфере мужчина делает женщине предложение, а не наоборот, — сказал Уилбур, когда они, обессиленные и довольные, лежали в объятиях друг друга.

— Мы не во Внутренней Сфере.

— Но и не в Магистрате. Так что, Элли? Ты соглашаешься или нет?

— Я… — «…старше тебя на три года», хотела сказать она. «У меня дочка двенадцати лет и ни кола, ни двора, лишь офицерская зарплата и служебная однушка в Лондинии. Дворянство, от которого никакого толку, потому что семья меня никогда не примет назад после… ошибки юности. Я до сих пор боюсь оставаться с мужчиной дольше, чем на несколько недель. Я…» — …согласна.

Уилбур стиснул её в объятиях.

— Эй, эй… ты что, хочешь ещё?!

Он рассмеялся, мгновением позже навис над нею, весом своим вжимая в перину и осторожно раздвинул ей бёдра.

— Ты… ты…

— Люблю тебя.

— Да!..

Извернувшись, она укусила его за сосок. Движения Уилбура стали жёстче и резче. Он вновь доводил её до изнеможения, у самого по лицу и груди тоже струился пот.

— Любимая… — он снова стал нежен, плавно ведя ладонь по её плечу и груди.

Элайза лежала без сил, провалившись в перину.

— У нашего недруга, кстати, здесь неплохой бар.

— А и давай! — Элайза слегка оживилась.

Скотт притащил два бокала и бутыль красного.

— М-мм, сладкое… как я люблю!

— Я знаю, — самодовольно улыбнулся мужчина.

К вину он принёс и нарезанный на ломти сыр. Элайза села в постели, пачкая простыни выступившей меж ног кровью.

— О чорт!

— Да и хрен с ним!.. пусть Уортингтон стирает, если отобьёт свою койку назад.

Женщина рассмеялась.

— Всё будет хорошо, правда, Уилл? — вдруг посерьёзнев, спросила она.

— Конечно, любимая, — Скотт обнял её за плечи. — Уж если ты согласилась стать моей женой… мы просто обязаны дожить до свадьбы!

= XXI =

Мэнорбир, Скайфог

(Мир Уортингтона), Периферия

29 августа 3017 года

Поспать Элайзе, конечно, не удалось. Вызов пришёл от лейтенанта Бхутто — старшего офицера «Вонючки», находившегося в это время на вахте. Затормозив менее чем в тысяче километров от поверхности Скайфога и не выходя на орбиту, дропшипы Уортингтона начали снижение. Как и ждала Элайза, не прямо им на головы: место посадки располагалось в шестидесяти километрах к северо-западу, за теми холмами, где пытался укрыться покинувший крепость Абдул-Джаббар.

Обнаруживший в апартаментах бандитского короля навороченную — практически, настоящий лостех — кофе-машину и разобравшись с её управлением, Уилбур соорудил коммандеру и себе по чашечке карамельного латте. Затем ещё по одной. Элайза сидела в кровати, обложившись подушками, пила кофе и изучала развёрнутую в воздухе с голопроектора карту окрестностей. Почти весь календарный день 29 августа на Скайфоге будет царить ночь, и вряд ли Уортингтон атакует по темноте. Уж если он приземлился в сторонке. Однако же, расслабляться не стоило. Элайза отправила лэнс Утпата на разведку. Три быстроходных «ассасина» и «уосп» обогнули холмы с запада и в распадке у мелкой речушки столкнулись с дозором Уортингтона — «вулканом» и «феникс-хоком»; когда на радарах замаячили ещё и отметки «шэдоу хока» и «вольверайн», Утпат приказал отходить. Больше сюрпризов не было.

Через какое-то время Элайза обнаружила себя проснувшийся на всё той же груде подушек.

— Сколько..? — спросила она, подскочив.

— Четыре часа. С половиной, — добавил Уилбур. — Поспи ещё, пока всё спокойно.

— А что…

— Всё в порядке. Не рассвело. Ударный лэнс вернулся в крепость, Бизос ушёл со своими в патруль. Я обходил караулы: всё тихо. Виртанен отбил своих, отделение Фултона чинит «уосп».

Лэнс-капрал Ефрем Фултон был командиром одного из двух отделений технического обеспечения роты Элайзы. Коммандер кивнула.

— У меня лицо сильно опухшее? — спросила она.

— А… нет. Ну… в общем, не сильно. — Уилбур склонился над ней и поцеловал. — Поспи. Встать по тревоге успеешь.

Миранда Агилера по прозвищу «Бегемот» была рослой и крепкой девахой под метр девяносто, с широкими плечами, крепкими мышцами и объёмистой задницей, вполне погонялу под стать. Ей бы ещё сиськи побольше, лениво размышлял Брайен Чавес, а впрочем, и ладно, у Кэт они тоже невелики. Кэт чёрная и поджарая, Миранда же белая и волос отливает рыжиной, и здоровá почти как мужик. Пить, кстати, тоже предпочитает крепкое. Когда Брайен вливался в наёмничий лэнс, они тяпнули вишнёвого шнапса, от которого с непривычки у него сорвало крышу; очухался он уже в одной койке с Мирандой.