Последние часы. Книга II. Железная цепь - Клэр Кассандра - Страница 33

– Может быть, это намек на то, что сегодняшнее мероприятие следует называть «Холодным Приемом»? – прошептал он на ухо Корделии. Она плотно сжала губы, но не могла совладать с собой и затряслась от беззвучного смеха. Джеймс с невинным видом продолжал разглядывать купидонов на потолке, и в это время к ним приблизились Розамунда и Тоби, так сказать, во плоти.

– О, вы оба чудесно выглядите, такая прекрасная пара, я всегда это говорила, правда, Тоби? – бросилась в атаку Розамунда.

Тоби вздрогнул. У него был такой вид, словно его только что разбудили.

– Да? Когда? – пролепетал он.

Розамунда бросила на Джеймса голодный взгляд, как будто он был восхитительным, аппетитным свежим кексом, который ей не терпелось намазать черничным джемом. Чувствуя, что мужа необходимо спасать, Корделия в свою очередь воскликнула с дурацким лицемерным восторгом:

– О, здесь так чудесно, я вижу, весь Лондон пришел вас поздравить! Джеймс, мы должны поздороваться с твоими родителями…

– Не весь, – тяжело вздохнула Розамунда. – Как назло, убили Амоса Гладстона, и кое-кто решил, что праздновать сейчас неуместно. А я считаю, это несправедливо, потому что мы планировали этот вечер еще до его смерти. Конечно, мы бы отменили прием, если бы не ледяная скульптура. Она заранее заказана и оплачена.

– Превосходная речь, Розамунда, – сказал Джеймс.

– Благодарю, – лучезарно улыбнулась Розамунда. – Вы же понимаете, ну как мы могли заранее узнать, что его убьют во время патрулирования?

– Когда это случилось? – спросила Корделия и покосилась на Джеймса. Тот пожал плечами. – Мы еще не слышали…

– О, позапрошлой ночью, – промямлил Тоби, высокий молодой человек с безвольным подбородком и очень светлыми волосами.

– Это было нападение демонов? – продолжал Джеймс.

– Очевидно, да, – сказала Розамунда. – А что еще это могло быть? А теперь, Тоби, будь так добр, покажи Джеймсу бильярдную. Она только что заново обставлена. – Невеста смущенно захихикала и вцепилась в руку Корделии. – Нам, дамам, нужно сейчас в другое место.

Тоби увел Джеймса прочь, а Розамунда с Корделией направились к группе женщин, собравшихся у стола с напитками и закусками. Среди них Корделия заметила Евгению, сестру Томаса, худую девицу в бледно-желтом платье и перчатках.

– Тебе сюда, – с удовлетворением в голосе произнесла Розамунда. Волосы ее были высоко подобраны и украшены огромным количеством живых цветов. Когда она поворачивала голову, на плечи ей дождем сыпались лепестки. – Именно здесь собираются замужние женщины, – театральным шепотом добавила она.

Разумеется, запоздало сообразила Корделия. Замужние женщины во время танцев держались обособленно; в конце концов, им больше не нужно искать себе мужей. Она с надеждой посмотрела на Евгению, но Розамунда уже набросилась на нее:

– Евгения! А ты что здесь делаешь? Пойдем к девицам – там целая толпа молодых джентльменов, и все они просто жаждут потанцевать…

– Не пойду, – упрямо произнесла Евгения, но спорить с Розамундой ей было не под силу. Пару секунд спустя желтое платье исчезло в толпе.

– Корделия Эрондейл, если я не ошибаюсь? – заговорила высокая, угловатая женщина в шелковом платье абрикосового цвета. Корделия вспомнила ее имя – Юнис Паунсби, мать Огастеса Паунсби. Судя по всему, Розамунда оставила ее не просто с замужними дамами, но среди матрон, которые годились ей в матери и бабки. – Вы выглядите усталой.

Дамы коварно засмеялись. Корделия, ничего не понимая, смотрела в лицо своей собеседнице.

– Юнис вас дразнит, – заговорила Веспасия Гринмантл, женщина с приветливым лицом, облаченная в пурпур. – Новобрачные рано спать не ложатся, верно?

Кровь бросилась Корделии в лицо.

– Радуйтесь, пока можете, – продолжала Юнис. – Не пройдет и нескольких месяцев, как вы будете подбирать мебель для детской.

– Маленькие дети – это так скучно, Юнис, – вмешалась Лилиан Хайсмит. Корделия подумала, что в своем старомодном синем платье и сапфировых украшениях она выглядит, словно царица. – А вот оружие, напротив, весьма интересный предмет. – Она протянула руку к Кортане. – Я, например, давно восхищаюсь вашим клинком, дорогая. Можно?

Корделия кивнула, и Лилиан, задумчиво улыбаясь, прикоснулась к эфесу Кортаны.

– Когда я была маленькой, у меня было одно-единственное желание: получить какое-нибудь оружие, выкованное кузнецом Велундом. В двенадцать лет я сбежала из дома, и родители обнаружили меня на Риджуэйской дороге[22]. Я искала курган кузнеца. Я взяла с собой пенни, поскольку знала из легенд, что кузнецу нужно заплатить, и была совершенно уверена, что получу взамен меч! – Она усмехнулась. – Ваш меч прекрасен.

– Благодарю вас, – произнесла Корделия.

Дамы без всякого стеснения перешептывались у нее за спиной. Кто-то вслух интересовался, почему они с мужем не отправились в свадебное путешествие; другая женщина, скорее всего Юнис, ответила, что Джеймс и Корделия не могли позволить себе такую роскошь, как год помолвки, тщательная подготовка и свадьба следующим летом. «Необходимо было срочно спасать то, что осталось от ее репутации, вы же понимаете».

Нет, это было совершенно невыносимо. Музыканты готовились играть танцевальные мелодии; скоро все друзья будут заняты, в отчаянии думала Корделия, и никто не сможет избавить ее от этих мегер. Она заметила, что Джеймс некоторое время назад вернулся в бальный зал, но родители перехватили его, отвели в сторону и затеяли какой-то серьезный разговор. В любом случае он не может пригласить ее на танец, напомнила она себе. Это не принято. Джентльмены никогда не танцуют на балах со своими женами.

– Не окажете мне честь, миссис Эрондейл?

Дамы в недоумении начали оглядываться, закачались цветы в прическах, зашуршали юбки и веера. Корделия подняла голову, услышав хорошо знакомый ленивый, тягучий голос: перед ней стоял Мэтью и смотрел на нее сверху вниз с вопросительным выражением лица. При взгляде на него можно было ослепнуть; его жилет был расшит павлинами, светлые волосы ярко блестели в свете люстр. Мысленно поблагодарив судьбу, Корделия позволила ему увести себя в центр зала.

– Ну что ж, могу тебя уверить, что за последние сто лет с этими леди не происходило ничего более захватывающего, – рассмеялась она. – О боже, наверное, я ляпнула что-то не то? Ведь теперь я тоже замужняя женщина и не имею права считать скучными тех, кто состоит в браке.

– Большинство людей невыносимо скучны, – пожал плечами Мэтью. – Брак не имеет к этому никакого отношения.

Первым танцем оказался полонез; пары со всего зала присоединялись к «колонне», которая следовала за ведущими. Здесь были Сесили и Гидеон, Кэтрин Таунсенд и Огастес Паунсби; Филомена ди Анджело – Корделия вспомнила, что эта темноволосая итальянка присутствовала на ее свадьбе, – шла рядом с Альбертом Брейкспиром. Кристофер пригласил на танец Евгению, Алистер с церемонным видом вел за руку Ариадну.

– Зачем же тогда ты ходишь на балы и приемы? – удивилась Корделия. – Если ты находишь все и вся такими скучными.

– Люди скучны. А сплетничать о них мне никогда не скучно. Смотри: Тоби и Розамунда спорят о чем-то, как всегда. Интересно знать, о чем? А недавно Лилиан Хайсмит стукнула Огастеса Паунсби зонтиком: как ты думаешь, за что? Неужели он оскорбил ее? Эсме Хардкасл надоедает Пирсу Уэнтворту бесконечными рассказами о своей книге, посвященной истории Лондонского Анклава; но он ее даже не слушает и глаз не сводит с Кэтрин Таунсенд. А прекрасная Евгения отказывает всем, кто пытается пригласить ее на танец. Вероятно, сказывается отрицательный опыт.

– А что произошло с Евгенией?

– Огастес Паунсби. – Мэтью нахмурился. – Он вел себя так, словно между ними существовало понимание.

Корделия удивилась; «понимание» могло означать вполне серьезные вещи. Например, полную уверенность девушки в скором предложении руки и сердца.