Последние часы. Книга II. Железная цепь - Клэр Кассандра - Страница 14

Грейс молчала, и внезапно в памяти ее всплыла полузабытая картина – ее родители бросают ножи в доску, укрепленную на стене в одной из комнат их маленького домика в Аликанте. Они сражались с демонами всю жизнь и погибли в бою. Может быть, Татьяна ошибалась и это действительно было кому-то нужно. Может быть, такая жизнь не была совершенно бессмысленной.

Джесс заметил странное выражение лица Грейс, но не стал расспрашивать, о чем она думает. Вместо этого он продолжал приводить аргументы в пользу своего занятия:

– А что, если однажды на нас нападут демоны? Кто-то же должен защищать нашу семью.

– А ты меня научишь сражаться? – неожиданно для самой себя попросила Грейс, и брат ее улыбнулся, а она разразилась слезами от избытка чувств. Было так странно осознавать, что тебя любят. Что твоя жизнь имеет смысл. Что ты являешься частью чего-то большого и значительного.

Они начали с метания ножей. Они не смели тренироваться днем, но ночью могли делать все что угодно. Спальня матери находилась в дальней части дома, и Татьяна не слышала глухого стука ножей. А Грейс, к своему удивлению, делала большие успехи. Через несколько недель Джесс подарил ей охотничий лук и красивый колчан из красной кожи. Он просил прощения за то, что оружие не новое, но она знала: он откопал лук и колчан на чердаке и несколько недель усердно приводил их в порядок, все ради нее. Эти вещи были для Грейс ценнее самого дорогого подарка.

Затем они стали учиться стрелять из лука. Это было более рискованно, чем метание ножей. Детям необходимо было тайком выбираться из дома по ночам, чтобы практиковаться в заброшенном тире в дальней части парка, у ограды. Грейс ложилась в постель одетой, дожидалась восхода луны и в темноте спускалась на первый этаж, где ее ждал брат. Джесс был терпеливым учителем, он никогда не бранил Грейс, всегда поощрял. В прошлой жизни она не мечтала иметь брата, но теперь каждый день благодарила судьбу за то, что у нее появился Джесс – благодарила более горячо, чем за общество Татьяны.

До переезда в Блэкторн-Мэнор Грейс не догадывалась о том, какую опасность таит в себе одиночество. Прошло несколько месяцев, и она поняла, что от одиночества ее приемная мать лишилась рассудка. Грейс хотела полюбить Татьяну, но женщина с самого начала отмахивалась от девочки и проявлений ее чувств. Она настолько замкнулась в себе, что стала бояться любви и отвергала все привязанности, кроме привязанности Джесса. Постепенно Грейс поняла, что Татьяна не нуждалась в ее любви. Ей нужна была лишь преданность.

Но человеку необходимо кого-то любить; Грейс переполняли чувства, от которых сердце ее готово было разорваться. И поэтому она обратила на Джесса всю любовь, на которую была способна. На Джесса, который учил ее лазить по деревьям, говорить и читать по-французски, который каждый вечер сидел в ее комнате, пока она не засыпала, и читал ей самые разные книги – от «Энеиды» Вергилия до «Острова сокровищ».

Когда мать была занята своими таинственными делами, они встречались в заброшенном кабинете в конце галереи; все стены здесь занимали книжные полки, а у стола стояли два старых огромных кресла, покрытых плесенью. Они читали вместе. Это тоже часть обучения воина, говорил Джесс. Грейс так и не поняла, почему Джесс был так добр к ней. Возможно, он сразу увидел, что Грейс может стать для него близким человеком и что они сумеют выжить, лишь опираясь друг на друга. Поодиночке они наверняка соскользнули бы в ту же темную яму безумия, которая поглотила их мать; вместе они смогли бы даже стать счастливыми.

Когда Грейс было десять лет, Джесс уговорил мать позволить ему, наконец, нанести руну. Это неправильно, говорил он – жить в Идрисе и не иметь даже руны Ясновидения, дающей Зрение. Он прекрасно знал, что все жители Идриса обладали Зрением, для него было даже опасно оставаться «слепым». Мать была недовольна, но все же согласилась. В особняк пришли два Безмолвных Брата. Грейс не помнила, как ей наносили первую руну, и при виде мрачных фигур с зашитыми ртами, в рясах с капюшонами, беззвучно скользивших по коридорам Блэкторн-Мэнора, у нее мурашки побежали по коже. Но она призвала на помощь всю свою храбрость и решилась присутствовать в комнате Джесса, когда Безмолвный Брат изображал руну Ясновидения на тыльной стороне правой кисти юноши. Она была с ним, когда он поднял руку, несколько секунд в изумлении рассматривал ее и принялся горячо благодарить Безмолвного Брата.

Она была с Джессом в ту ночь, когда у него началась лихорадка, и смотрела, как он умирает.

3

Железная цепь

«Вам не обязательно выходить замуж за мужчину, который вас не любит».

Когда Корделия подняла голову и взглянула на свое отражение, в ушах у нее уже не в первый раз прозвучал голос таинственной фэйри. Из зеркала на нее смотрела испуганная бледная девушка в свадебном платье с пышной юбкой из тяжелой золотой парчи. Она показалась самой себе похожей на привидение – словно ее душу связывала с реальностью лишь тонкая незримая нить. Это какой-то сон, этого не может с ней произойти на самом деле. Это не она сегодня станет женой человека, который ее не любит. Нет, не может быть, чтобы она в последний раз стояла перед зеркалом в своей спальне, в последний раз проснулась под одной крышей с матерью и братом, в последний раз увидела в окно голые деревья, черную железную ограду сквера и длинный ряд белых домов, освещенных тусклым зимним солнцем. Ее жизнь просто не может так резко измениться за один день, ведь ей всего семнадцать лет.

– Doktare zibaye man. Моя прекрасная дочь, – произнесла Сона, неловко обнимая Корделию за плечи и стараясь не прижиматься к ней животом. Корделия взглянула на мать: у них были одинаковой формы руки, одинаковые очертания лица, губ. На шее у Корделии поблескивала золотая цепочка, часть приданого, полученного от матери. Кожа девушки была немного светлее, чем у Соны, но глаза были точно такие же, черные. И еще Корделия неожиданно для себя обнаружила, что стала выше матери.

Сона укоризненно покачала головой. Непослушный локон выбился из-под золотой ленты, расшитой драгоценными камнями, которая поддерживала волосы Корделии. Мать поправила прическу.

– Лейли, azizam[10]. У тебя грустное лицо.

Корделия вздохнула. Она даже представить себе не могла, что скажет Сона, если услышит правду об этой свадьбе.

– Просто все это слишком… серьезно. Слишком резкая перемена должна произойти в моей жизни, Mâmân. Я покидаю твой дом навсегда, но мне предстоит жить даже не в Сайренворте, а в чужом, незнакомом месте…

– Лейли, – ласково произнесла Сона. – Не тревожься. Перемены – это всегда нелегко. Перед свадьбой с твоим отцом я ужасно волновалась. Все вокруг твердили, что мне выпала неслыханная удача, ведь я выхожу замуж за отважного героя, победителя демона Янлуо. Но матушка улучила минутку, отвела меня в сторону и сказала: «Да, он блестящий молодой человек и отважный Сумеречный охотник, но ты не должна забывать, что ты тоже воин». Все будет хорошо. Только не забывай, что ты тоже воин.

Корделия совершенно не ожидала услышать от матери такие слова. Сона говорила о своей семье лишь в редких случаях, когда нужно было привести пример истинного героизма; и тогда она не уставала повторять, что ее род происходит от легендарных воителей древней Персии. Родителей Соны давно не было в живых, они погибли еще до того, как Корделия появилась на свет; однако девушка знала, что в Тегеране живут ее тетушки, дядюшки и кузены. Сона ничего не рассказывала о них и не пригласила их на свадьбу дочери; как она объяснила, было бы невежливо заставлять немолодых людей путешествовать в такую даль, а Порталам они не доверяли.