Лицей. Венценосный дуэт (СИ) - Чернов Сергей - Страница 77

— Интересно, — спросила уже потом Ледяная, — зачем Артём так задорно подпрыгивал при беге? Силушку свою показывал?

— Как зачем? — удивляюсь её наивности, — чтобы Юлька сиськами о него колотилась. Зачем ещё?

Пик кульминации наступает, когда очередь доходит до последних в команде. Юлька осёдлывает Яшку Зильбермана, Алёнка — Сашку Лейбовича.

— Не всё вам, жидомасонам, на шее русского народа паразитировать. Побудьте и вы коняшками, — не замедлил с комментариями Паша.

Слабые оказались коняшки. Яшка с трудом преодолевает метров тридцать заплетающимися ногами и падает на четыре кости. Сашка опережает его только на шаг. Или это еврейская солидарность? Вот тут и началось такое веселье, что все остальные парни, бросив свои рубежи, столпились вокруг финалистов. Толпились, падали от хохота, снова вставали, чтобы со стонами опять упасть на горячий песок. Паша колотил ногами и натурально выл.

Юлька, а за ней Алёнка, не слезают с принявших естественную для ездовых животных позу мальчишек.

— Н-но, родимый! Давай! — Юляшка слегка хлопает ладошкой по заднице своего «коня», сжимает спину коленями. Яшка упорно ползёт на четвереньках, Сашка с Алёнкой не отстаёт.

— Рысью, рысью! — кричит кто-то.

— Лучше иноходью, — поправляет Миша. Он что-то понимает в этом и начинает учить Яшку.

— Яша, одновременно правой передней ногой и правой задней, р-раз! Теперь левыми ногами — д-два! И пошёл-пошёл-пошёл!

Последние метры парни буквально ползли. Девчонки сидели на спинах, сомкнув ноги в коленях.

— Яша! — призывно ору я, — придёшь первым, в лобик поцелую!

— Саша! — перекрикивает меня Ледяная, — а я в щёчку!

Я не повышаю ставки, а то мало ли до чего дойдёт. Приз Ледяной оказался более притягательным, но и здесь вижу плюс: не пришлось Яшку целовать.

За соревнующимися ползли, не в силах оставаться на ногах, болеющие за своих мальчишки. Особо умные, вроде Паши, пытались оседлать соседей. Те перешли на перекатывание.

— Так не получается, — издаёт вердикт Паша, — трение слишком велико. Поползу-ка я купаться…

И сполз в воду, так и не дав себе труда встать на ноги. А зачем? Плавать всё равно надо горизонтально.

1 июня, суббота, время 13:40

Москва, «СМЭ № 3».

— Возрадуйся и вознеси молитвы всем знакомым богам! — кричит Стелле сразу от порога Кругленький.

Мы вернулись из горздрава, где меня оформляли на работу. Шесть часов в смену мне пробили, полную ставку санитара. Сами они больше работают, по восемь-девять часов, но это полторы ставки.

— Не из жадности, Даночка, хотя и деньги лишними не бывают, — поясняет Кругленький, — а работы выше головы, хоть вторую смену вводи. А где её набрать?

Санитар, как любому дураку будет ясно, не самая высокооплачиваемая должность. Но три с половиной тысячи в месяц у меня выйдет.

— Вот видишь, Даночка, — мы сидим в комнате отдыха, — тебе даже школу не надо заканчивать, работа уже есть. С неплохой зарплатой, выслугой за вредность и двадцатичасовой недельной нагрузкой. Захочешь найти такую работу — обыщешься, не найдёшь.

Кругленький наставительно поднимает палец.

— Это же сколько я буду получать с высшим образованием? — задумываюсь я.

— Не считай чужих денег, Даночка, — весело и протестующе машет рукой Кругленький, — чтобы не завидовать.

— Кто кому ещё завидовать должен, неизвестно, — усмехаюсь я, — мой папочка входит в высшее руководство своей компании. Вряд ли вы его переплюнете.

— О-о-о, как ты не проста, девочка моя! — восхищается Кругленький, — и сколько же заколачивает твой папочка?

— Лучше не спрашивайте, Семён Григорич, чтобы не завидовать, — открыто веселюсь я, — несомненно, больше. Вопрос насколько.

— Чуть больше десяти тысяч у него, — сдаёт своего начальника Стелла.

— Чуть меньше двадцати тысяч у моего отца, — моментально реагирую я, — можете начинать завидовать.

Языками почесали и хватит. Стелла уводит меня в лабораторию, обводит рукой застеклённые шкафы с реактивами и пробами.

— Будешь здесь без меня хозяйничать.

Начинаем обучать меня делать анализы крови. С самого начала, забор крови у свеженького клиента, определение группы крови, а затем целый ряд биохимических исследований. На возбудители болезней, на алкоголь, наркотики и прочая, прочая, прочая. И микроскоп мне в руки.

Но за остаток дня я освоила только три основных и самых частых анализа. Хотя общий анализ крови на самом деле целый комплекс реакций, которые, правда, проводятся быстро.

3 июня, понедельник, время 16:30

Москва, «СМЭ № 3».

— Ну, что Даночка? Отпускаем Стеллочку? — жизнерадостно вопрошает Кругленький.

— Да вы что?! — вытаращиваю глаза изо всех сил, — Я только анализы крови освоила и то, до самых редких не дошла. Биопсию ни разу не делала, не, не… мало вы мне времени даёте.

Стелла вздыхает, но не спорит. И так осваиваю всё почти с невероятной скоростью, но как же быстро люди к хорошему привыкают! Надо это учесть. У неё многолетний опыт в профессии, а я начинаю с абсолютного нуля, но то и дело ловлю её на том, что она машинально переходит на профессиональный сленг, даёт ссылки на латыни и вообще, ведёт себя, как с младшим, но коллегой. С одной стороны, приятно, а с другой — я же столько за раз не вытащу!

— Хорошо, дорогие мои, — решает Кругленький, — ещё одна вахта с тебя, Стеллочка, а там, будь что будет. Иди, гуляй. Если что, я сам Даночке всё покажу. Ты, Даночка, особо не волнуйся. Я на тебя всю бумажную работу свалю, мне большое облегчение будет.

— Ничего себе, не волнуйся! — возмущаюсь я, — я хочу живой работой заниматься, анализы всякие делать, вскрытие, а вы всю скучность на меня свалите?

— Именно так, дорогуша, — радуется Кругленький, — а как ты хотела? Ты у нас самая молодая, будешь девочкой на побегушках.

— Я не могу быть девочкой на побегушках, — старательно округляю глаза до максимального радиуса, — в моём Лицее меня даже педагоги уважают и боятся. Одноклассники исключительно высочеством величают, все мои приказы выполняют. Не, аристократки не могут быть на побегушках.

— Ух, ты какая! — то ли восхищается, то ли возмущается Кругленький, — тогда считай меня здесь императором, а себя — принцессой на побегушках.

— Ну, принцесса на побегушках, это ещё ничего, — покладисто соглашаюсь. Стелла хихикает.

— Я же говорил, Стеллочка, наш она человек, наш, — заключает Кругленький и ставит допитую чашку, как точку в разговоре.

Мы уже в цивильном, смена закончена, можно уходить, что мы и делаем. Стелла тут же устремляется в свою сторону, а Кругленький провожает меня до дороги. Ждём машину, которая уже выехала за мной. Общественным транспортом папахен пользоваться запрещает.

— А что, Даночка, будешь поступать в Медакадемию? — прощупывает мои планы шеф.

— На биофак хотела… а сейчас не знаю, — и поясняю, — меня больше всего человеческий организм интересует. Прежде всего, генетика.

— Даночка, а хирургия тебя не привлекает?

— Привлекает. Но моё предназначение — генетика.

— В медакадемии есть специализация «микробиология», а там по генетике можно в аспирантуру уйти, — задумывается Кругленький.

— Увы! — вздыхаю, — мне самой хочется руками работать, но медицинский институт университетской подготовки не даст. Я на передний край науки хочу.

Семён Григорьевич тяжко вздыхает. Мы стоим с краю тротуара у прохода в барьере от проезжей части. За спиной идут в обе стороны нечастые прохожие. Примыкающие к кованому ограждению медгородка матёрые деревья дают надёжную тень. Без неё было бы жарко.

Догадываюсь, что мой шеф положил на меня глаз и желает затащить в свой террариум. Совсем у них с кадрами плохо?

Подъезжает моя машина, прощаюсь с шефом. Папочка не только метро и автобусами запрещает пользоваться, но и случайное такси нанимать. Но не так уж дорого ему обхожусь, большую часть расходов берёт на себя компания. В рамках обеспечения безопасности ключевых сотрудников. Надо насчёт компьютера для нашей конторы с ним поговорить.