Лицей. Венценосный дуэт (СИ) - Чернов Сергей - Страница 75

Костюм в комплекте сшортами я надела. Шортики широкие, издалека можно принять за короткую юбку. В таком элементе есть неоспоримое преимущество: ветер подол не задирает в виду его отсутствия. Босоножки на среднем каблуке под ремешок, бежевые тонкие колготки, — я опасаюсь солнца, — плюс лёгкий жакет с длинным рукавом и образ готов. Ледяная нарядилась похоже, тоже в шортах, но колготки жемчужно-серого оттенка. Тоже солнца боится, так бы мы с удовольствием ноги голыми оставили.

(примерно такой прикид у Даны. Автор)

— Девчонки, какие же вы сегодня… — раздаётся сзади нас стон восхищения.

— Продолжай, не останавливайся, — бросаю через плечо. По классу прокатываются смешки.

Линейка заканчивается, класс за классом мы уходим в актовый зал. Мы впереди своих парней, движение только в одну сторону, поэтому силового авангарда сегодня нет. Мальчишки выстроились сзади и по бокам.

В зале нас, самых отличившихся, человек десять награждают грамотами за успехи в учёбе при отличном поведении. Любопытненько! Видать, историю, когда я одному юристу в глаз зарядила, замяли. Аплодисментов я срываю заметно больше, чем остальные. Только юристы безмолвствуют. Кстати, ни один юрист грамоту не получил. У них что, ни одного отличника нет?

— Тоже странно, — шепчет Ледяная, — юристов всегда было больше всех. Им учиться намного легче.

Странности чуть позже объясняет директор. От приставки «ио» он как-то незаметно избавился. А пока займусь текущими делами. Оборачиваюсь назад.

— Передайте мелким, чтобы в холле или на улице нас подождали.

Своим подданным надо напутственное слово сказать. Не просто же так на каникулы разбегаться.

Завершающее слово берёт директор. О, как интересно! Переглядываемся с Ледяной, по залу разносится шумок. Так вот почему юристы так огорчились! Это, конечно, не под зад коленкой, но хоть что-то…

Конец главы 14.

Глава 15. Летняя свобода

25 мая, суббота, 10:25.

Лицей. День последнего звонка.

Речь директор задвинул мощную, я так считаю.

— Этот год в Лицее был богат на события. И не все происходящее нас радовало, надо признать. Вы все помните неприятности, связанные с осенним балом. Лицеисты юридического направления уже знают, а сейчас я ознакомлю всех вас с последствиями.

Пауза. Зал шумит, но очень необычно. Та часть, где сидят юристы, хранит мёртвое молчание.

— По результатам проверки жалобы, которую подписали почти восемьдесят лицеистов, министерство просвещения отдало приказ. Первый пункт: все учащиеся Лицея юридического направления 9-ых и 10-ых классов не могут иметь оценки за поведение выше, чем «хорошо»…

Ага! Вот почему ни один юрист не награждён грамотой. Там в грамоте формулировка: «За успехи в учёбе при примерном поведении». Видимо, это обязательное условие.

— Пункт второй, — продолжает директор, — всем учащимся класса 10ЮП-2 снизить оценку за поведение на два балла. При примерном поведении, как вы знаете, ставится «отлично». Так что классу 10ЮП-2 выставлена оценка «удовлетворительно»…

Две трети зала шумит, юридическая треть мрачно молчит. Я, конечно, требовала более жёстких мер, но так тоже не плохо. Когда выставляется оценка за поведение «неудовлетворительно» учащегося исключают из школы. Теперь ни грамот за отличную учёбу, ни медалей им не видать. Не положено. Даже при оценке «хорошо» за поведение, оно уже примерным не считается.

— Я считаю это очень полезным уроком. Для всех. Пострадавшие могут быть убеждены, что наказаны не заслуженно. Не буду даже пытаться вас переубедить. Но вы юристы, кто-то из вас хочет стать следователем, прокурором или судьёй. И вам полезно на себе прочувствовать, что такое наказание за проступок и что чувствует несправедливо наказанный. Вы учитесь. Это неприятный, но полезный урок. Только от вас зависит, усвоите вы его или нет. Всё, все свободны.

Хорошая речь. Я хлопаю, мои аплодисменты звучат неожиданно громко и сиротливо. Оказалась в гордом одиночестве, но временно. Ко мне присоединяется Ледяная, вслед за нами весь класс, за классом — все математики и научники.

Выходим в холл, где нас ждут наши семиклашки, выстроившиеся в две шеренги лицом друг к другу. Входим в образованный ими проход, Ледяная слева, я справа, мимолётно гладим каждого по голове. Троица девчонок стоит с моей стороны, по очереди целую каждую.

Оборачиваюсь к сияющей мелкоте, хотя какая она мелкота? Многие почти с меня ростом, но всё равно, по статусу — мелкота.

— За лето вы должны отдохнуть, набраться сил и здоровья. Занимайтесь физкультурой, подвижными играми. С первого августа переходите на особый режим дня. С утра, с восьми-девяти часов до обеда задавайте себе интеллектуальную нагрузку. Решайте задачки и кроссворды, играйте в шахматы, тренируйте память, навыки устного счёта. И тогда вы сходу и без раскачки включитесь в учёбу в новом году. Всё понятно?

Выслушав восторженный гомон, улыбаемся им на прощание и уходим. Я ещё хотела их позвать на планируемый нами пикник суток на двое-трое, но Ледяная отговорила. Послушав её, согласилась. Действительно, мы будем больше заниматься их воспитанием и обучением, чем собственным отдыхом. Опять же мы, как несовершеннолетние, теоретически сами нуждаемся в присмотре. Ну, и ладно. Повеселимся без младшего поколения.

Остальные нашим завидуют. Ещё два оставшихся седьмых класса тоже дёрнулись встать под нашу руку, но извините. Опоздали. Такое количество новых подданных мы не переварим. На самом деле, с нового учебного года мы за них возьмёмся. Будет как бы испытательный срок.

27 мая, понедельник, время 17:25

Берег водохранилища в километре от усадьбы Франзони.

— Кто такие? Откуда взялись? — моё высочество хватает нагайку. Стек вообще-то, но иногда так хочется перехватить какого-нибудь наглого холопа. Это во мне дворянское и аристократическое бушует.

Мы втроем, с Викой и Юлей, завершили выездку лошадок на берегу, где уже базируются вся наша лейб-гвардия плюс. Тридцать пять девятиклассников откликнулись на наш высочайший призыв отметить конец года, как следует. Пока мы носились по лесам и долам, парни обустроили лагерь, установили наш шатёр и принялись наслаждаться бездельем, купанием, рыбалкой и прочими приятными вещами.

— Это местные, — поясняет Гри-Гри, — рассказали нам про рыбные и грибные места. Классные парни.

Чужих парнишек двое, один моложе наших на год, на вид. Второй поменьше, года три нам уступает. Нам, не считая меня, разумеется.

— За то, что допустили чужих на территорию лагеря, я с вами ещё разберусь! А вы, быстро отсюда! — свои слова подкрепляю напирающей на мальцов грудью кобылы Жизель.

— Это наш берег, мы тут рядом живём, — старший отступает, но пытается заявлять свои права. Младший предусмотрительно отбегает шагов на пять.

— У тебя, салаги, никакой территории быть не может, — заставляю его отступать с ускорением, над его головой угрожающе свистит стек. А когда слегка шлёпаю наглеца по плечу, тот переходит на быстрый шаг, напоминающий бег.

— Эге-гей! — ставлю Жизель на дыбы, пускаю рысью по извилистой траектории, стек свистит всё более пугающе.

Стек, которым я пару раз легонько приложила старшего парнишку, это лёгкая приправа. Пословица «Пекший конному — не товарищ» не на пустом месте родилась. На уровне инстинктов человек испытывает страх перед всадником. Искусный всадник подобен кентавру, существу многократно сильнее и крупнее человека. Я замечаю в глазах наших мальчишек горделивое восхищение нами, великолепными всадницами и какое-то особое, ранее не виданное, почтение. Оно замешано на лёгком страхе, опаске перед нами. Древний животный инстинкт шепчет из глубин подсознания: тот, кто выше и сильнее, тот старше, его надо слушаться.