Танго с призраком. Том 1 (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 36

— Да будет вам известно, ритана, что кусают нас только самки комара.

— И что? Во всем виноваты женщины?

— Напротив. Дураков и влюбленных они не трогают.

— Боятся отравиться?

— Не исключаю и этой возможности. Ну вот, ваше платье практически высохло.

— Это хорошо. Вы отвернетесь, тан?

— Дайте платью еще немного досохнуть — и обещаю не подглядывать. Хотя и хочется.

— У меня есть что-то такое, чего нет у других женщин?

— Разумеется. В моем возрасте уже отвыкаешь ценить даму за форму ног или грудей. А вот острый ум, характер, воспитание…

— Надо полагать, все это было видно в моем корсете.

— Сдаюсь, ритана. Вы победили.

— Даже не желая того…

— Так часто бывает. У вас есть то, что необходимо другим, а у других есть то, что нужно вам. И не поменяетесь.

— И не стоит. За восемнадцать лет я как-то успела сжиться со своими недостатками, не хотелось бы менять их на чужие.

— Обаятельна и разумна. Что ж, могу вам только посочувствовать, ритана.

— Почему?

— Потому что дурочкам в жизни проще. Будь вы глупее, вы бы кинулись на шею своему милому, признались в любви и плыли по воле волн. Вы так никогда не поступите.

— Я… не поступлю.

— Поэтому вам придется очень сложно. Поберегите свое сердце, ритана, не стоит вручать хрусталь в руки… недоумка.

— Он не такой… он хороший.

— Наверное? — иронично уточнил незнакомец. — Насколько хорошо вы знаете своего возлюбленного? Вы видели его на работе?

— Он военный. И сейчас в отпуске.

— С подчиненными? С лошадьми? С женщинами… гхм…

— В борделе?

— Да, ритана. Вы видите сейчас обертку. Но вряд ли под ней скрывается чоколатта.

— Вы его не знаете! Не надо так говорить… пожалуйста.

— И именно потому, что вы неглупы, вы не можете обругать меня и гордо умчаться в закат.

— В корсете и панталонах. И вашем плаще…

— Еще маска и туфельки.

— Это, конечно, меняет дело.

— Тогда сидите со вздорным стариком, слушайте его откровения и терпите, — хохотнул мужчина. — Я за год столько не смеялся, сколько с вами.

— Это комплимент? Или мне пробоваться в балаган на роль колуна?

— Вам бы пошло. И коротенькая юбочка, и парик, и нос… такой, круглый.

— Ну, знаете, тан!

— Простите, ритана. Это с чисто мужской точки зрения. Все же у вас замечательная фигура.

— Благодарю за высокую оценку, тан. А теперь, пожалуйста, отвернитесь. Я оденусь, лишая вас возможности ее оценить.

— Не страшно, я все уже увидел. И запомнил.

— Навеки?

— Ну… дней на двадцать — точно.

— А потом будете смотреть на другие фигуры?

— Может, даже щупать. Физиология, знаете ли, ритана. Зов плоти, которому мы, мужчины, так подвержены…

— Хм… подозреваете, что Карранса страдал в борделе? — поддела Тони, снимая плащ. Холодный ветерок пробежал по обнаженной коже. М-да… зря она все же, с фонтаном… но в тот момент все было правильно!

И танец, и музыка, и признание… если только Эудженио ее понял!

Ах, если бы!

Фламенко, танец страсти и любви, танец-откровение, танец-доверие… только вот что поделать, если любимый смотрит на другую?

— Подозреваю, что в борделе он НЕ страдал.

Платье скользнуло вниз, по дороге из вредности царапнуло шею и дернуло за волосы. Тони поморщилась.

— Бяка!

Запах, увы…

Жаровня, дым… кажется, все плохо. Если она сядет рядом… да с кем угодно! Ее мгновенно раскусят! Но что же делать?

— Проблемы, ритана?

— Вы обещали не подглядывать.

— Но ваше сердитое шипение я слышал. Так что случилось?

— Запах, — решила не скрывать Тони. — Всего лишь запах.

— Это не страшно. Если вы рискнете принять от меня крохотный подарок.

— Подарок?

— Возьмите, ритана. Думаю, этот запах достаточно силен, чтобы скрыть остальные.

В руке мужчины покачивался маленький керамический кувшинчик.

Антония знала такие, их носили на шее, капали внутрь ароматические масла, иногда еще заговаривали, чтобы те дольше не выдыхались…

— Но…

— Вам нравится этот запах?

Антония послушно взяла кувшинчик. Взмахнула над ним раскрытой ладонью… да, от плаща пахло точно так же. Мята, лимон, немножко кофе…

— Это подействует?

— Поверьте, ритана, это подействует.

— Тогда… я буду вам очень признательна. Но не знаю, чем отдариться.

— Если вы не сочтете меня наглым, ритана, может отдариться поцелуем.

— Что?!

— В щечку. А вы о чем подумали? — в очередной раз поддел ее мужчина.

— О поцелуе в лоб, — огрызнулась Антония.

— С этим предлагаю подождать еще лет сто… или подольше.

Антония послушно взяла кувшинчик и тоже повесила на шею.

— Я действительно благодарна вам, тан. И…

Шаг вперед.

Ткань плаща соскальзывает в подставленную руку. А Антония оказывается рядом с мужчиной. Так близко… наверное, впервые в жизни.

Он выше девушки на голову, и массивнее. Куртка скрывает очертания фигуры, но мышцы там…

Руки девушки скользнули по груди мужчины.

— Я благодарна вам, тан. Действительно благодарна.

Под ее пальцами словно гранитные плиты. Антония привстала на цыпочки и коснулась губами чужих губ.

Тоже первый раз в жизни.

Губы у ее неожиданного собеседника оказались теплыми и твердыми. Сильная ладонь скользнула на талию Тони — не удержать, а просто — дать еще одну точку опоры.

— Ритана…

Шепот?

Или движение губ?

Или…

Антония опустила ресницы, разрешая себе этот поцелуй. Первый в ее жизни. Такой… неправильный, и такой единственно возможный.

Такой…

Когда дыхание сбивается, переплетаясь с чужим дыханием, когда глаза глядят в глаза, когда два тела на долю секунды словно сливаются в одно.

Незаконный поцелуй.

Но от этого не менее сладкий…

Впрочем, о законности Антония не думала. Она просто сбежала.

***

Вовремя… ох, как вовремя!

Араконы как раз оглядывались в поисках Тони.

— Дядя! Тетя!

— Где ты была, гадкая девчонка!?

— Ритана Розалия, я… я сделала глупость, — честно созналась Тони.

— Насколько серьезна эта глупость? — уточнил тан Мигель.

— Не знаю… мне захотелось мороженого. Я подошла его купить, а меня толкнули. И я испортила платье… наверное.

— Пятна не видно — пригляделась ритана Розалия.

— Я попробовала отмыть оборки в фонтане и просушить их, — глядя честными глазами созналась Тони. — Получилось плоховато…

Действительно, платье, несмотря на попытку просушить его, было чуточку влажным.

— Тебя при этом кто-то видел?

— Я нашла фонтан в углу парка.

— Ну… будем надеяться на лучшее. Что ж, нам пора домой.

— Да тетушка.

Тони порадовалась, что не забыла про прыщи и веснушки. Ох… но кто был этот человек в беседке?

Что он делал на маскараде?

Антонию не оставляла мысль, что этот мужчина оказался здесь случайно… он не походил на тех, кому нравятся подобные увеселения.

Так странно…

Ее первый поцелуй — и с незнакомцем.

***

Мужчина снял капюшон и маску.

Медленно пригладил волосы.

Вот уж не ожидал от себя… он и на маскарад не собирался, но пришлось приехать на соседнюю с парком улицу, и мужчина решил зайти.

Не повеселиться самому, но хоть на миг вдохнуть эту атмосферу веселья. Молодости, жажды жизни, жадности наслаждений…

Искристости и искренности.

В юности ему этого не досталось, да и сейчас, впрочем… такая судьба. Смотреть на веселье издали, но не участвовать в нем.

Когда он увидел этот танец…

Он был искренне восхищен и танцем, и его исполнительницей. Девушка отдавалась музыке так, словно это было ее последнее действие. Она танцевала, вкладывая себя в каждое движение. Радовалась жизни, любила, признавалась в своей любви… кому?

Наверное, там кто-то был… мужчина нахмурился.

Память уверенно давала сбой. Он настолько был очарован танцовщицей, что зрителей попросту не заметил.