Море огня - Дорсей Кристина - Страница 49

— Это — райское блаженство.

Кажется, она была согласна с его словами. Джек потерся щекой о ее лоб, поцеловал мочку маленького ушка, подбородок и вдруг снова почувствовал, как в нем закипает желание. Наконец он нашел губами ее рот и понял, что сейчас опять овладеет ею, что не сможет остановиться, так сильно их влечет друг к другу. Но все-таки на этот раз Джек решил, что прежде чем заняться любовью, стоит, наконец, раздеться до конца, ну или, по крайней мере, скинуть сапоги. Он вздохнул и для начала обнял ее покрепче. Миранда скривилась, и Джек ахнул от раскаяния. Кровь Христова! Должно быть, он сделал ей больно.

—Что такое?

— Это из-за корсета. Я совсем к нему не привыкла. Дедушка всегда говорил, что природу человеческую не следует держать в оковах.

— Думаю, мне понравился бы твой дедушка. Джек облокотился о локоть.

— Повернись и дай мне освободить тебя. На этот раз Джек развязал тесемки с первой попытки, хотя он с большим трудом заставил себя не обращать внимание на круглое плечико и пьянящий запах ее кожи. Миранда вздохнула с видимым облегчением, когда он снял с нее корсет, затем он стащил с нее и разорванную сорочку. Залюбовавшись ею, он остановился и спросил:

— Может быть, снять и чулки?

Она кивнула в ответ, но Джек этого не видел, он целовал ее колени, а его волосы шептались о чем-то с ее кожей.

— Ямочки! На коленях! — бормотал он, пока возился с подвязками и снимал чулки. Джек пощекотал ее и ухмыльнулся довольной улыбкой, когда она отдернула ноги. Миранда лежала перед ним на сбитых простынях обнаженная и такая красивая, что у него перехватило дыхание.

Когда Джек возвращался в дом Чадвиков, у него не было никаких определенных планов по отношению к Миранде. Он только хотел воспользоваться своими правами и скорее всего быстро вернуться на корабль.

Теперь он решил пробыть возле нее всю ночь, не только заниматься любовью, но и держать ее в своих объятиях, пока она спит, и самому разбудить ее и любить снова. Несмотря на то, что это было глупо, это было самое заветное его желание, и что, собственно, могло ему помешать?

Он прекрасно успеет попасть на корабль к утреннему приливу.

Джек сбросил сапоги, снял расстегнутые брюки, порванную рубашку и жилет и направился к двери.

— Что ты делаешь?

Он повернул ключ в замке и, не торопясь, ответил:

— Хочу убедиться, что никто не сможет войти. Генри весьма неодобрительно отнесся к его возвращению, и хотя он вряд ли бы стал врываться в комнату Миранды, но нежелательные сюрпризы им ни к чему. Джек услышал, что его жена хихикнула, и понял, что она придерживается того же мнения.

Миранда лежала, приподнявшись на локтях. Улыбка исчезла с ее лица, глаза потемнели, и Джек;

наслаждаясь ее откровенным любующимся взглядом, весь переполнился законной мужской гордостью.

— Ты гораздо красивее, чем «Давид», — вдруг прошептала она, и Джек чуть не упал.

— Кто это, черт возьми, такой?

В два прыжка он был уже у постели и, стоя на коленях, заглядывал ей в лицо.

— Ну как же? «Давид» Микеланджело[17]. Статуя. Она считается выражением мужской красоты. В чем дело? Ты что, не слышал о Микеланджело?

— Да ладно, знаю я, кто это.

Джек что-то припомнил, правда весьма смутно, из слов своего наставника. Но это было так давнее еще в Шотландии, да и Джек никогда не был прилежным учеником. Немного успокоившись, Джек устроился рядом с ней.

—Похоже, ты усердно его изучала.

Миранда запротестовала, но Джеку показалось, что щеки ее порозовели. Он пристально посмотрел нанеси сказал:

— Ты много о нем знаешь.

— Просто я видела рисунок с этой скульптуры. У него прекрасно развитая мускулатура.

Миранда опустила глаза, Джек так пристально смотрел на нее, что она вся невольно зарделась.

— Мускулатура? — Джек медленно провел пальцем от ее ключицы до груди. — У меня тоже есть мускулы.

— Я знаю, — вздохнула Миранда. Сосок ее напрягся и отвердел. Его пальцы спустились ниже, к животу, и Миранде удалось только прошептать:

— М-м, у тебя вообще все очень большое.

— Тебе холодно? — Джек натянул простыню повыше и придвинулся к Миранде. Они так и лежали в объятиях друг друга, ее голова покоилась у него на груди. Джек думал, что ей удобно, однако она вздрогнула, и он забеспокоился.

— Нет, — голос ее был сонным, и неудивительно — было очень поздно. Свеча догорела и погасла, комнату освещал только лунный свет. — Эта ночь кажется мне ненастоящей.

— И поэтому ты дрожишь?

Миранда подняла голову.

— Мне трудно объяснить и понять, что я чувствую.

Джек вздохнул и снова положил ее голову себе на грудь.

— Да, я тоже ничего не могу понять. Ночь, и правда, какая-то ненастоящая. Но ничего, завтра, с восходом солнца, ты вернешься к обычной жизни.

Джек ласково провел рукой по ее волосам.

— Я не говорила, что хочу именно этого. Миранда устроилась поудобнее. Ее ноги переплелись с его ногами, она погладила его сильные руки и могучую шею. Джек потянулся к ней губами. На этот раз он любил ее медленно и нежно. Когда они снова мирно лежали рядом, Миранда спросила:

— Никто не узнает, что ты — пират. Я никому не скажу, и, наверняка, папа не скажет. Ты можешь остаться в Чарлз-Тауне.

— Миранда, послушай…

— Я знаю, что де Сеговия погубил твою семью, и мне на самом деле очень жаль. Но ведь если ты убьешь его, ничего не изменится. А вдруг ты погибнешь?

Миранда чуть не плакала, это были совершенно нелепые и необъяснимые слезы, но она с трудом сдерживалась. Она чуть было не попросила его остаться с ней.

— Я тоже не хочу, чтобы эта ночь кончалась, — прошептал Джек около ее виска, — но двенадцать лет назад испанцы не только убили моих родителей, а меня взяли в рабство. Они увели в плен и мою сестру. Я видел, как один солдат уносил ее на плече.

Джек отвернулся, взбил подушки и слегка приподнялся. Миранда тоже передвинулась вслед за ним и снова устроилась у него на груди.

— Я больше никогда не видел Элспет.

— Но, Джек, — она слегка колебалась, — ведь твоя сестра могла погибнуть, погибнуть в плену.

— Нет, я слышал о ней, когда еще сам был в Сан-Августине. Де Сеговия или кто-нибудь другой увез ее с собой в Испанию.

— Почему ты так думаешь?

— Я был в Сан-Августине, — Джек помолчал немного, — когда стал капитаном «Морского ястреба». Мы напали тогда на форт. Элспет там больше не было, как и де Сеговии.

— Но теперь он снова вернулся в Новый Свет.

— Да, ? Джек стиснул кулаки, — он здесь.

«Он не может спокойно рассуждать, когда речь идет о де Сеговии или его сестре», — думала Миранда, прислушиваясь к ровному биению сердца своего мужа. Она решила, что это правильно, в этом его нельзя винить. Однако без логического метода нельзя решить ни одну задачу. Миранда попыталась сама обдумать создавшееся положение, когда Джек уснул. Ей бы очень хотелось найти какое-нибудь решение. Вернее, она быстро поняла, чего хочет сама.

Во-первых, она боялась, что с Джеком что-нибудь случится, пока он будет гоняться за де Сеговией. А во-вторых, ей была невыносима сама мысль о разлуке с мужем. Как бы это ни было нелогично, Миранда хотела быть с ним рядом. Именно этой ночью она поняла, насколько это серьезно.

Когда она попросила его об этом, он в ответ нежно ее поцеловал, но ничего не пообещал, только пробормотал, что он «пират, в конце концов», закрыл глаза и уснул. Джек спал беспокойно, а Миранда, повернув голову, смотрела на него. На щеках его за ночь появилась щетина, более темная, чем волосы. Во сне он не был таким грозным, хотя в лице его было что-то дикое, но ей и это нравилось.

Джек проснулся, когда рассвет уже посеребрил комнату. Кровь Христова! «Морскому ястребу» скоро в путь, а он лежит тут, нежится на постели. Он хотел вскочить на ноги, но только повернулся на бок, решив разбудить Миранду поцелуем. Однако он обнаружил, что она проснулась и смотрит на него.