Под парусом «Фортуны» (СИ) - Полякова Маргарита Сергеевна - Страница 63

Труп удачливого убийцы чуть было не затоптали лошадьми, взвалили в седло и повезли в лагерь. Опытным воинам не составило труда понять, что королю уже никакие лекари не помогут. Вильгельм был безнадежно мертв. Если бы они сдержали свою ярость и захватили ирландца живым, того ждали бы пытки и жестокая смерть. Однако и трупу можно было устроить показательную казнь.

Ну а мне в очередной раз повезло. Мой пистолет (безнадежно искалеченный копытами коней) остался лежать в пыли. Я поднял оружие, подошел ближе к реке и закинул его куда подальше. Да, вы не ослышались. Я наплевал на свои первоначальные планы заиметь мощное алиби, и наблюдал за происходящим с безопасного расстояния. Немного пораскинув мозгами, я осознал, что такие вещи просто нельзя пускать на самотек.

Свой пистолет я ни перед кем, кроме ирландцев, не светил. Чтобы никто не мог связать меня и это оружие. Однако, если представилась такая великолепная возможность, лучше было не оставлять вообще никаких следов.

Зря я опасался. Убийство Вильгельма вызвало такую мощную реакцию в лагере англичан, что обо мне вообще никто не вспомнил. Но тут меня ждал небольшой облом. Я-то думал, что если убрать с политической доски короля, то войско разойдется по домам. Однако никто не собирался покидать поле боя. Похоже, самые активные участники были не за Вильгельма. Они были против Якова, который совершенно не устраивал их в качестве правителя. Возможно, что и смерть Вильгельма оказалась для них как нельзя кстати. Его жена на троне Англии устроит многих гораздо больше, чем амбициозный, талантливый король с сильным характером. Никто не будет мешать богатым и знатным людям управлять страной так, как им нравится.

Я удивился, но никто не поспешил доставить тело Вильгельма в столицу. Уокер, бывший адъютант Шомберга, рвался в бой, и многие его поддерживали. Убивать короля прямо перед носом его подданных было огромной наглостью со стороны ирландцев, и англичане рвались мстить. Уокер возглавил почти одну четвертую часть войска для пересечения реки возле деревни Слэйн. Но (благодаря моим шпионам) в армии Якова уже знали, что опасаться быть атакованными с фланга не стоит. И что небольшого отряда вполне хватит, чтобы запереть узкое ущелье и болото. Зачем повторять прошлые ошибки, посылая туда половину армии и орудия, если почти всю битву они там будут находиться почти без движения, и в сражение вступить так и не смогут?

Тем временем войско покойного Вильгельма начало атаку у Олдбриджа. В 10 часов три батальона голландской гвардии переправились и начали теснить ирландскую пехоту. Тогда граф Тирколь бросил против них кавалерию под командованием того самого, перебежавшего к якобитам Ричарда Гамильтона. Командовал он, кстати, довольно эффективно. Несмотря на то, что голландцы своевременно перестроились в каре, отбить атаку им не удалось.

Поддерживаемая огнем артиллерии, ирландская пехота вновь перешла в наступление, и на сей раз более удачно. Постепенно якобиты теснили своих противников, пока не опрокинули их в Бойн. Армия Вильгельма была разбита на голову и бежала, прихватив с поля боя тело своего короля. Я был вынужден последовать за ними. В ближайших планах англичан было добраться до Лондона, набрать новую армию и снова попытаться дать отпор Якову. Я же планировал вернуться на Сицилию.

Впрочем, не успел я покинуть ирландский берег, как до меня донеслась еще одна сногсшибательная весть. Якобиты тоже понесли потерю. Яков II был серьезно ранен в бою и скончался от ран. Я, честно говоря, даже немного офигел. Бедная Англия. Три убитых короля за последних 40 лет — это слегка чересчур.

Надо сказать, что весть о смерти Якова расшевелила народ. Тут же начались разговоры о том, что нужно вернуться и добить ирландцев. Однако и сил, и припасов для этого мероприятия было мало. Разумные люди понимали, что следовало вернуться в Англию, а потом, со свежими силами, сделать еще одну попытку усмирить ирландцев. Тем более, что теперь у них нет знамени в виде бывшего английского монарха.

Ирландцы, конечно, ребята беспокойные. Они и без всяких королей повоевать любят. Однако англичанам до сих пор удавалось наводить порядок. Пусть и путем частичного истребления населения. Так что и в этот раз, наверняка, все произойдет так же. Не имея единой кандидатуры, за которой можно следовать, ирландцы вновь перегрызутся, выясняя, кто достойнее. А англичане этим воспользуются.

Но это уже не мои проблемы. Умирать за свободу Ирландии никто не подписывался. Да и вообще я прибыл в Англию в качестве официального представителя Испании. Так что теперь, когда ситуация так резко поменялась, я должен был вернуться обратно. На данный момент неизвестно, кто займет английский трон, и какую позицию по этому поводу займет Испания. Так что мое отбытие было понятным и предсказуемым.

Слухи о гибели Вильгельма Оранского довольно быстро распространились, дойдя даже до Парижа, где на улице радостная толпа сожгла соломенное чучело главного врага французского короля. Памфлетисты тоже не остались в стороне, не уставая повторять, что восторжествовала справедливость. Ну, если вспомнить о том, что Яков тоже убит, то да. Справедливость действительно восторжествовала. А я убедился, что французские традиции «Шарли Эбдо» не на пустом месте возникли. Просто в мое время рисовали пророка Мухаммеда, а в 17 веке — как черти тащат в ад душу Вильгельма. И то, и другое выглядело отвратно.

Однако перед тем, как вернуться в Испанию, я еще раз встретился с Сендерлендом. На сей раз, правда, говорили мы не о политике, а о насквозь меркантильных делах. Я уже давно торговал с Англией, и теперь мне намекали, что неплохо было бы поделиться, если я мечтаю увеличить объемы продаж и купить современные станки. Насчет последнего, кстати, Сендерленд слегка запоздал. Я уже много чего вывез.

Грабить, безусловно, выгоднее. Но посторонние корабли (какая досада) не возят товар под заказ. И, беря судно на абордаж, ты никогда не знаешь, что там обнаружишь. Товар? Драгоценности? Рабов? Кукиш с маслом? Такое тоже бывало. А тут такой удобный повод приобрести именно то, что нужно! Да еще и выбрать самый качественный продукт!

Делиться мне, разумеется, не хотелось, но открыто отказывать Сендерленду я не стал. Мало ли, когда мне пригодится это знакомство. А в то, что англы алчные и бесцеремонные типы, вовсе не было открытием. Хотя, если честно, я полагал, что лица более высокого происхождения ведут себя намного приличнее каких-то пиратов. И только пообщавшись с ними в Лондоне, я понял, как ошибался.

Высший английский свет меня разочаровал. Понимаю, что это литературные штампы свою роль сыграли, но как-то ждал я от них большего благородства. А этих змей даже джентльменами назвать язык не поворачивается. После некоторых встреч у меня возникало неудержимое желание вымыться. Желательно в бане и со щетками, чтобы оттереть от себя всю эту грязь, слизь и мерзость. Скорее всего, в Испании было не лучше, но тот же дон Мартинес вел себя со мной вполне прилично, а при дворе я появлялся всего пару раз.

Хотя… Роберт Спенсер, 2-й граф Сендерленд, с которым я вынужден был общаться, даже на фоне остальных английских политических деятелей выглядел неприглядно. Известный своими интригами и двурушничеством, он старался не особо высовываться, но имел довольно большое влияние. Его могли не любить, но не считаться с ним не могли. Лорд умел приспосабливаться к обстоятельствам, как никто другой. Пришел Яков? Сендерленд принял католицизм. Пришел Вильгельм? Вернулся к протестантизму. По-моему, реально лорд верил только в себя самого. На остальных ему было плевать.

Смерть Вильгельма открыла перед Сендерлендом новые перспективы. Королева Мария отнюдь не была сильной личностью, а значит, не могла серьезно влиять на политику. Судя по всему, она будет «царствовать, но не править». Рулить страной начнут совсем другие люди. И лорд Сендерленд в их числе.

Если, конечно, останется, чем рулить. Положение в Англии было критическим. Впрочем, оно было таким с того момента, как Вильгельм покинул столицу. Якобиты тут же подняли головы, и начали выступать более демонстративно. Ситуация накалилась до такой степени, что адмирала Герберта послали сражаться с французским флотом, надеясь с помощью победы снизить напряженность в обществе. Однако битва при Бичи-Хэд закончилась поражением, что еще больше усугубило ситуацию. А если бы Турвиль вместе со всей французской эскадрой преследовал противника как положено, флоту Англии можно было бы только посочувствовать.