Под парусом «Фортуны» (СИ) - Полякова Маргарита Сергеевна - Страница 50

Как оказалось, вооружился я очень своевременно. В 1672 году Испания позволила втянуть себя в Голландскую войну против Франции, которую поддерживали Великобритания и Швеция. Итог был немного предсказуем, невзирая на альянс со Священной Римской империей и Брандербургским курфюрстом. Людовик XIV такой хитрец, которому палец в рот не клади. Ему уже удалось вывести Англию и Швецию из альянса с Нидерландами.

— Но зачем Испании эта война? — недоуменно поинтересовался я у дона Мартинеса, принесшего мрачную весть.

По случаю его прибытия я организовал прием во дворце вице-короля, но нормально побеседовать мы смогли только после того, как гости разошлись.

— Королева надеется повысить свой престиж победами.

— Победами?!

— Что говорить, Испания не готова к войне, — вздохнул дон Мартинес, соглашаясь с моим недоумением.

— Что ж. Я окажу всю возможную помощь. Французские корабли не будут чувствовать себя спокойно в Средиземном море. Да и за его пределами тоже. Пощипать отправляющиеся в колонии суда… может быть выгодно.

— Получив чувствительный удар по кошельку, его величество Людовик XIV может умерить свой пыл, — согласился дон Мартинес. — Франция сильна, а Испания переживает не лучшие времена. И ей нужен такой смелый и удачливый человек, как вы.

— Спасибо за доверие. Но… дон Мартинес, вы же прибыли не за тем, чтобы рассказать мне о войне и проинспектировать дела на острове?

— Почему? Дела, как раз, у вас идут очень неплохо. Я даже не предполагал, что с Сицилии можно получать прибыль. До сих пор никому это не удавалось. Ваши консервы будут представлены нужным людям. И вполне вероятно, вы получите государственный заказ. Такой продукт весьма пригодился бы при путешествии в колонии.

— Консервы пока выпускаются небольшими количествами. И прибыль от них не так велика, чтобы заинтересовать Испанию.

— Но достаточно велика, чтобы не влезать в испанскую казну, которая и без того пустует. Полагаю, у вас хватит своих средств на то, чтобы сыграть пышную и торжественную свадьбу.

— Чью? — не догнал я.

— Вашу.

— Э… я женюсь?

— Испанские дипломаты превзошли сами себя. Московитский царь дал разрешение на ваш брак со своей старшей дочерью. Вы должны послать за невестой не менее трех кораблей. С полагающимися дарами, разумеется.

Все, что я мог сказать в ответ — так это выдавить из себя нечленораздельный звук.

Что?! Мне сосватали русскую царевну?! Реально?!

Стой, стой, моя челюсть, куда ты?

Глава 11

Великий Государь Царь и Великий Князь находился в дурном расположении духа. Шутка ли — старшая дочь, никогда не проявлявшая характера, вздумала ему перечить! Лила слезы (вот уж чего Алексей Михайлович на дух не переносил), грозилась уйти в монастырь, и ни в какую не желала слышать о свадьбе с иноземным принцем. Вот ведь дура, прости Господи! В этом, 7180[14] году от Сотворения Мира, ей 22 лета исполнилось. Перестарок! Такую девку никто и в жены не возьмет, заподозрив неладное.

Однако торговля с Испанией была нужна, как воздух. И Алексей Михайлович решил, что пожертвовать старшей дочерью, которой все равно не светит замужество, удачный вариант. И тут такое! В смирную Евдокию словно бес вселился! Да и Марфа от нее не отставала. Грозилась чуть ли не руки на себя наложить. Дескать, за морями одна скверна, и жить она там не будет. А о государственных интересах кто подумает?

Испанцы сообщили, что три корабля с Сицилии уже движутся в сторону Московии. И на борту, помимо ценных подарков, еще и личный представитель самого вице-короля — дона Серджио Николаса Салливана Андреса де Боленос. И что? Заворачивать делегацию с порога? И это именно тогда, когда стране так нужны корабли и люди, способные научить с ними управляться?

Конечно, можно было просто приказать дочерям. Но как бы чего эти дуры не учудили, прости Господи. На всю Европу ославят! Ох… дорого казне обойдется бабская глупость. Куда как дорого. И чего царевнам не хватает? Принц, вроде, не страшный. Парсуна, во всяком случае, вполне себе ничего. Богат. Причем состояние свое сам и заработал, и приумножил. И главное, при определенном стечении обстоятельств, его дети вполне могут претендовать на испанский трон. А какие это перспективы для России!

Однако и Евдокия, и Марфа, две перезрелые дурынды, заливались слезами, и не хотели ехать в «поганые земли». Алексей Михайлович уж было совсем отчаялся, когда его навестила третья по старшинству из выживших дочерей. Софья. С детства обнаружившая и упорство, и стремление к власти. Будь она мужчиной, после смерти Алексея другого наследника Алексей Михайлович и не искал бы. Несмотря на появившегося в январе сына. Но кто ж в здравом уме подпустит бабу к власти?

Софья была убедительна и красноречива. Скорее всего, заранее готовилась к этому разговору. Алексей Михайлович даже умилился. Вся в него! 15-тилетняя царевна, ни больше, ни меньше, предлагала свою кандидатуру в жены заморскому принцу. И это даже не взглянув на его парсуну! Софья убеждала, что куда как лучше справится с ролью супруги, чем две ревущие клушки, которые чуть ли не в монастырь решили уйти. Слишком уж Софью манит Европа. И царь задумался. А почему бы, собственно, нет?

Дети от первого брака не приняли его вторую жену. Совершенно. И не скрывали своей неприязни. Особенно Евдокия, у которой разница в возрасте с мачехой была не слишком велика. Но старшую дочь Алексей Михайлович всерьез не воспринимал. Евдокия никогда не влезала ни в какие политические дрязги, стараясь держаться подальше от всего этого. А вот Софья продемонстрировала неженский ум и честолюбие. Такой, пожалуй, только в Европе и место.

А вице-король Сицилии еще и порадуется, небось, что жена досталась молодая. Бог даст, и здоровый наследник у них появится. А уж воспользоваться потом ситуацией… да не учите ученого.

В царском тереме было не то, что душно — тошно. Не отвлекали ни искусные росписи на стенах, ни любимые книги, ни дурные мамки и няньки, пытавшиеся развеселить царевен. Берегли царских дочерей пуще собственного ока. И, несмотря на наряды, драгоценности и собственный статус, Софья ощущала себя в темнице, вырваться из которой не было никаких шансов.

Чего она видела? Вышивку? Пение дворовых девок? Выступление скоморохов, на которые и глянуть-то разрешалось через решетку в стене? Прогулки только во внутреннем дворе или выходы в церковь? А ведь там, за порогом отчего дома, все было не так. Но кто позволит царевне сие увидеть? Уж точно не батюшка, который после свадьбы словно забыл про своих детей от первой жены. Да и чего не забыть? Нарышкина — почти ровесница его старшей дочери Евдокии. И уже родила наследника.

Сколько еще лет проживет батюшка, и сколько еще наследников у него появится — бог весть. Покамест он выглядел вполне здоровым мужчиной. Но заботясь о собственном удовольствии, государь совсем забыл о счастье своих дочерей. Выдавать их за бояр было невместно. И Софья буквально выла, вцепившись зубами в подушку, понимая, что все, что ей уготовано в будущем — это монастырь. Что никогда ей не пойти под венец, не родить детей.

А ведь там, за границей, женщины уже давно были свободнее! Конечно, Софья в жизни не надела бы французского платья. Срам сплошной! И руки открыты, и грудь чуть не вываливается из декольте, и голова не покрыта. Но… как бы ей хотелось, хоть чуть-чуть, попробовать иной жизни! Хоть чего-нибудь, что отличалось бы от текущей размеренности дней. В книгах благородные рыцари сражались на турнирах за руку и сердце прекрасной принцессы. Талантливые трубадуры слагали очаровательные вирши, и вообще все было прекрасно.

Софья и не надеялась, что ее сосватает какой-нибудь заграничный принц. Пробовали уже русских царевен выдавать за иностранных женихов. Ничего хорошего не вышло. Так что когда донесся слух о сватовстве вице-короля Сицилии, Софья даже не поверила поначалу. А уж когда батюшка согласился отправить на чужбину дочь — тем более. Но почему он выбрал Евдокию? Эту… эту курицу? У нее ж на уме кроме молитв и нет ничего!