Я вскочил, перехватывая мотыгу, но та не поддалась, выскользнула. Все ладони были в какой-то желтоватой слизи, смешанной с болотной грязью. Пипец, это кровь!

Кикимора лежала, запрокинув голову, а мотыжка воткнулась ей прямо в лоб, в огромный шмоток грязи.

Яркий сгусток экспы над телом болотной твари намекал: готова.

— Геронька, там сзади, — Боря, кидая испуганные взгляды на убитого монстра, показывал на руины в тумане, — Страшно там.

Я часто закивал, но при этом не мог ничего сообразить. Почему мотыжка вдруг стала боевой?

Блин, я всё-таки смог! Вот просто захотел, и смог убить моба ударом тяпки!

Раздались крики с руин. Этот визг я узнаю из тысячи.

— Биби-и-и! — кричала Блонди.

Я рванул мотыжку, с трудом вывернул из толстой черепной коробки, а потом указал Боре на сгусток энергии:

— Бобр, собери!

— Я боюсь, Геронька, — тот неуверенно стиснул бутылёк на поясе.

— Тогда никакой тёмной ботаники, — огрызнулся я и понёсся на руины.

Боря кинул мне вслед задумчивый взгляд.

Две кикиморы схватили Биби и зачем-то тащили в руины, в то время как Блонди с Лекарем отбивались ещё от одной.

Лана стояла позади, беспомощно махая перед собой дубинкой, а Толя пытался заехать бубном по морде хихикающей твари, прыгающей вокруг.

— Уходите, плиз! — Блонди всё не уставала куда-то нас всех отправлять.

Пролетев мимо них, я кинулся на помощь рыжей. Её уже тащили по лежащей плите в дыру, проломленную в древней стене.

— Гномья кровь, хи-хи! — верещала одна, воткнув острые когти Биби в руку.

— Вот умора! — вторила другая.

Айбиби была бледной от страха, но пыталась отбиваться куском камня. Я подлетел, метя мотыжкой в лоб, как вдруг кикимора отпустила девчонку, и перехватила мотыгу за черенок.

— Глупый, хи-хи! — и рванула.

Я попытался удержать, но тут же вторая рука воткнула когти мне в нагрудник. Кикимора стала приближать меня, раскрывая пасть, и я, не зная, что ещё делать, просто залепил ей затрещину.

Голова уродины мотнулась, и она обиженно захлопнула пасть. Со злостью уставилась на меня.

Вторая в этот момент закатилась со смеха, аж отпустила Биби:

— Хи-ха-ха! Вот умора!

Рыжая, недолго думая, освободившейся рукой запулила камень прямо в висок той кикиморе, что держала меня.

Болотная красавица завалилась, закатив глазки, моя мотыжка освободилась. И я, ногой отпихнув вялое тело, утянул Биби себе за спину.

— Иди сюда, дриада недоделанная, — я перехватил оружие, замахиваясь.

— Хи-хи! Ха-ха! — кикимора затявкала, — Глупая кровь Чекана, ты ж ремесля!

Я сделал шаг вперёд. Ну, сейчас покажу, кто тут ремесля.

Уродина, хохоча, даже подставила лоб под мой удар. Ну, тебе же хуже!

Хрясь!

— А-ха-ха, — кривая пасть раскрылась в довольной ухмылке.

Черенок мотыги переломился, я отступил, растерянно глядя то на поломанное оружие, то на ссадину на лбу хохочущей твари.

Но почему?!

— Не магический удар, хи-хи! — затявкала кикимора, и кинулась в атаку.

И сразу же получила камнем в пасть. Отпрыгнула, затрясла головой, а потом кинулась снова в атаку.

Она успела увернуться от следующего броска Биби, и мне пришлось закрыть рыжую телом.

В который раз в нагруднике образовались дырки, да ещё левую руку пронзила дикая боль — другой лапой кикимора схватила меня за плечо.

Снова щёлкнули зубы прямо перед лицом.

— Песню забудут, — протявкала кикимора, — Глупым магам нельзя знать песню!

И пасть стала раскрываться, да так широко, что уже можно было просунуть туда голову. Обнажились вторые и третьи ряды зубов.

Я закричал, пытаясь её спихнуть, но в этот момент раздался оглушительный рык. Болотную тварь вдруг снесло с меня, и она заверещала, как недорезанная.

Мелькнуло поджарое кошачье тело, коснулось меня мягким шерстяным боком…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И в двух шагах от меня огромная белая львица затрясла головой, трепыхая в зубах бедную кикимору. Несколько яростных рывков, брызнула кровь, и бедный моб перестал брыкаться, безвольно повис в пасти.

— Блонди! — рядом радостно запрыгала Биби, — У тебя получилось!

Тут начала подниматься вторая кикимора, оглушённая камнем.

— Хи-хи!

Она тявкнула и прыгнула, протянув к Биби лапу. Я успел отпихнуть девчонку, и почуял, как по щеке царапнули острые когти.

Львица перехватила хохотушку, долбанула пару раз о землю, потом отбросила бездыханное тело в сторону.

Я на миг замер с обломанным черенком перед огромной кошкой с мордой, перемазанной в жёлто-зелёной крови.

Появились сомнения… А она разумна?

— Лана? Ты меня понимаешь?

Львица глянула на меня удивлённо, потом села, подняла лапу и обнажила когти. Стала с интересом рассматривать.

А потом стала вылизывать себе морду.

— Фу, Лана, — Биби, морщась, осматривала порезы на руках.

Кошка в ответ что-то промурлыкала…

Расслабляться после битвы было нельзя, из руин всё так и доносилось хихиканье кикимор. Я стянул с пояса бутылёк, приступил к сбору экспы.

Подошёл Лекарь, важно пристёгивая склянку с опытом к поясу.

— Хочу сказать, что двадцать единиц опыта с такого сильного чудовища — это мало, — он недовольно поджал губы, потом глянул на мой обломанный черенок, — Опять сломалась?

Я, ничего не ответив, лишь вытянул из кошелька ножик и стал обстругивать обломанный черенок. Моя тяпка уменьшилась в длине ещё в два раза.

Да я и сам не понимал. Что за фигня творится? Об манекен обломалась, потом смертельный удар в лоб кикиморе, а потом… обломалась об такой же лоб.

Лихорадочно я пытался сообразить. Неужели это срабатывает, когда я боюсь или злюсь? Но я тут всё время злился, и так же страшно было.

Нет, тут другое…

А вдруг откат, как у взлома? То есть, я могу делать этот удар только в определённое время?

Я стиснул зубы, и с силой вогнал мотыгу в землю. Брызнули осколки расколотого щебня, тяпка воткнулась на всю длину штыка.

При этом я зарычал так, что даже тиммейты шарахнулись. Львица вытянула лицо — кто ещё тут рычит?

Ну нет, это совсем уж какая-то несправедливость. То есть, я бился всё это время над своей проблемой, чтобы в награду получить один удар в пятнадцать минут?!

В голове пронеслась картина, как громадный рыцарь в литых доспехах садится устало после убитого моба, кладёт на колени внушительную боевую тяпку, и говорит ожидающему рейду:

«Всё, ребят, перекур. Ща откатится, и пойдём к следующему мобу».

Я тряхнул головой. Да уж лучше быть бесполезным ремеслей, балластом, чем вот так.

А может, у Бобра какая-то аура всё-таки включилась? От зелья того же?

— Вот вы где, братва, — Боря был лёгок на помине, — Ого, вот это тут замес у вас.

Он вышел из тумана на заросшую мощёную площадку, и стал осматривать побоище. Чуть удивился, увидев львицу, а потом показал большой палец:

— Крутяк, белобрысая!

Львица Лана только презрительно фыркнула в ответ.

— Ты как? — сразу спросил я, оглядывая здоровяка и прислушиваясь к своим ощущениям.

Вдруг и вправду какая аура? Но нет, ничего не чую. Видимо, кончилось действие трусости, и той же ауры.

— Ништяк всё, — тот пожал плечами, — Очухался там, возле уродины такой же.

Он показал на труп кикиморы:

— Только черепушка вся в грязи, и треснутая.

Меня перемкнуло.

— Что ты сказал? — спросил я пересохшим горлом.

— Говорю, башку раскроили, как будто топором долбанули, — Бобр оценивающе рассматривал трупы кикимор. Следы зубов Ланы производили впечатление.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А-а-а, пипец!!! — я чуть ли не заорал, — Да ты гений!

— Чего?! — Боря выпучил глаза.

Но я уже подхватился и унёсся к трупу убитой мной кикиморы. Блин, земля! Ну как же я сразу не догадался-то?!