Карта, мобы, два скилла (СИ) - Изотов Александр - Страница 10

— Я слышала о них, но, к счастью, в те времена работала в другом месте.

— А кто они…

— Нет, нюбс, можешь даже не спрашивать, — она прищурилась, — И мой тебе совет — никому не говори, кто твои родители. Дольше проживёшь.

Я попытался спросить ещё раз, но она упрямо промолчала.

— Тогда почему помогаете?

Екатерина цыкнула:

— Да чтоб тебя. Гномозека так сказал.

— Гномозека — это тот самый коротышка?

Глазьева усмехнулась:

— Назвала я его как-то коротышкой. Наша пати потом неделю собирала Лунные грибы в Болотном лесу. Занятие, знаешь ли, такое себе.

— Пати?

— Ну, это группа из пяти игроков. В Батоне все учатся сразу в группах, это же основа.

— Батон — это «Баттонскилл»? — спросил я, в коем-то веке начиная принимать новую реальность.

— Ага. Российская академия игроков.

— Но название такое…

— Странное, да. Таковы правила Невмешательства.

— Так этот низкорослый бородач… — начал было я.

— Это гном, нюбс. Да, это ректор Батона.

Я на миг подумал, что называть коротышку гномом тоже не особо-то корректно. Но через миг до меня дошло:

— В смысле настоящий?!

— Нет, блин, поддельный. Он чистых кровей, поэтому невероятно сильный игрок. Девятый уровень!

Девятый. Уровень.

Геймерский сленг окончательно стал меня добивать. Я хотел ещё зацепиться за ускользающую реальность, сказать хоть что-то, чтобы доказать и себе, и этой Глазьевой — такого быть не может.

— Ммм… Екатерина?

— Можно Катя, — она улыбнулась, — Я ещё молодая, но сколько мне лет, говорить не буду. Обычно нюбсы неправильно всё понимают.

— Вот и я тоже ничего не понимаю, — выпалил я, — Что происходит, где я?

— Мы под замком «Сито», — она стрельнула глазами вверх, — Сегодня практикантов привели, они наверняка уже в катах.

У меня вырвался стон. Либо я задаю неправильные вопросы, либо мне дают неправильные ответы.

— Куда ты меня ведёшь?

— Ты должен выйти из «Сито». Думаю, там тебя встретит ректор.

— Зачем?!

Глазьева покосилась на меня, сыграв бровью. Кажется, мои вопросы уже казались ей глупыми и начинали раздражать.

— Он же сказал, что ты должен добраться до Батона. Чего непонятного?

Я только округлил глаза и выдохнул, пытаясь успокоиться. Глазьева положила руку мне на плечо:

— Нюбс… Кхм, Гончар. Если ты не попадёшь сегодня в «Баттонскилл», с тобой что-то будет.

— Что?

— Ну, это явно не обнуление. В Самаре на тебя уже нападали, и даже здесь попытались увести серьёзные игроки. Думай сам.

Это она хорошо сказала. Думай сам…

— А где моя тётя?

— Тётя?

— Да, то письмо, которое достал этот… желтоглазый. Оно было у моей тёти.

— Ну, если твоя тётя нюбс, то скорее всего её обнулили, и она ничего не помнит, — она кивнула, — Правила Невмешательства.

Это принесло мне некоторое облегчение.

Наши шаги эхом отзывались от сводов подземелья, и казалось, длинному коридору нет конца. Я чуял, что скоро обрету долгожданную свободу, вот только это уже не доставляло столько радости — никто не собирался меня доставлять обратно в родной город.

Где меня выкинут?

В пещерах? В горах? В лесу?

Эти вопросы волновали меня, но спросил я совсем о другом:

— Кто такие нюбсы?

Глазьева нахмурилась, а потом со вздохом ответила:

— Знаешь, я с вами обычно много не общаюсь. Какой смысл, если всех обнуляем, и вы ничего не помните?

Она пригнулась, чтобы не вляпаться в плотную паутину, свисающую с потолка, потом продолжила.

— Нюбсы — это обычные люди. Раньше, до ввода игрового сленга, мы называли вас простачками.

— А игроки?

— А игроки — это необычные люди. Наделённые силой.

Я покосился на факел, под которым мы проходили. Он вдруг вспыхнул, заискрил, выплёвывая сгустки огня прямо на паутину рядом.

— То есть, вы все — маги?

— Ну, можешь и так называть.

Поток вопросов, крутившийся в моей голове, видимо, создал затор в голове, и я уже не знал, что спрашивать. Тем более, впереди показалась стена.

— А зачем вы скрываетесь?

— Ну, нюбс, это школьный курс… — Глазьева вздохнула, — Так, вот вход в катакомбы.

Она ткнула пальцем вперёд. Коридор здесь оканчивался стеной, в которой отлично проглядывался замурованный вход. Закрывался он монолитной каменной плитой.

Над входом покачивалось яркое пламя факелов, отбрасывающих зловещие тени. Не сразу я разглядел намалёванный знак на створке — череп и две косточки под ним.

— Туда увели практикантов на кач и сбор лута.

Она вытянула из-за пазухи небольшой листок, подошла, и прижала его ладонью к плите. Тот вспыхнул под её пальцами и осыпался тлеющими хлопьями.

Я не выдержал:

— Вот прямо как в игре, именно кач? И лут?

— Слушай, наши тоже привыкнуть не могут, но это самая успешная конспирация за всю историю, — Глазьева отошла от стены, — А когда создали онлайн-игры, то мы смогли регулировать систему.

Каждый мой вопрос создавал десять новых, но каменная плита вдруг поехала вверх, открывая кромешно чёрный вход, и мне стало страшно. Сколько я не лупил глаза, ничего не мог там разглядеть, тем более в нос пахнуло запахом сырости и крови.

Знак смерти уехал вверх вместе с плитой, но я-то отлично его помнил. Мне совсем не хотелось идти в эту темноту.

— А может, портал какой… — начал было я.

— Ты не бойся, там уже всё зачистили, следом пойдешь, — Глазьева достала смартфон, — Телефон у тебя есть?

Я впервые вспомнил о нём. До меня только дошло, что за всё это время я даже не догадался позвонить.

Сети, естественно, не было.

— Во внутренних локациях не ловит, — покачала головой Глазьева, прикоснувшись своим телефоном к моему.

— Правила Невмешательства? — упавшим голосом спросил я.

— А ты начинаешь соображать.

Мой смартфон засветился, и на экране показалась какая-то схема.

— Вот, это карта катакомб, я там метку поставила, — она ткнула пальцем, — В компьютер играл же?

Я кивнул.

— Ну, значит, разберёшься, — она вдруг вытянула из-за пазухи дубинку в полметра длиной и протянула мне.

Кривая, с плохо обструганным сучками, но изрядно потрёпанная и в тёмных пятнах. А в остальном обычная палка, отполированная в месте хвата.

Я даже не стал спрашивать, откуда Екатерина смогла её достать. У хрупкой девушки за обтягивающим костюмом не было столько места.

— Надеюсь, не пригодится. Это нубская дубинка Чернеца.

У меня, естественно, возникли вопросы. Но она толкнула меня в темноту.

— Смотри, никому на глаза не попадайся.

Я споткнулся обо что-то мягкое и больно плюхнулся на задницу, отбив себе пятую точку и выронив дубинку. Мне не удалось рвануться обратно — плита над входом вдруг рухнула обратно, скрыв коридор с силуэтом девушки.

Вокруг меня осталась чёрная темнота.

Глава 5, в которой кровь

После скрежета упавшей плиты тишина показалась ещё более оглушающей. И темнота просто идеальная, аж глаза заболели.

Запах тут был, как в мясном отделе… Только там, где продают сырое мясо.

Я понял, что начинаю волноваться, и подобрал под себя ноги, сняв их с мягкого препятствия, о которое споткнулся. Интересно, что это за мешок?

И, недолго думая, я протянул руку.

— Твою… же… — засипел я, когда ладонь легла на лицо.

Нос, глаза. В полной кромешной темноте мои пальцы трогали чьё-то лицо!

У меня зашевелились волосы. Я отдёрнул руку, сердце забилось часто-часто, да и дыхание стало сбиваться. Это что за приколы?!

— Не-е-ет… — вырвалось у меня.

Полная темнота.

И ощущение, что ко мне тянутся десятки когтистых пальцев, и вот-вот прикоснутся. Такое бывает, когда насмотришься ужасов, и боишься ногу вынуть из-под одеяла.

Самое страшное, что я краем сознания понимал — лицо, которое я потрогал, уже не было живым.