Чудовище маякаи другие хонкаку - Осака Кейкичи - Страница 5

Кроме того, – и я не знаю, было ли это простое невезение, которое каждый раз обрушивалось на этот злополучный локомотив, или же то была сама судьба, – в течение этого долгого периода, растянувшегося почти на десять лет, все аварии случались, когда локомотивом управляла одна и та же бригада из двух несчастных человек.

Машиниста в этой бригаде звали Сэндзо Осада. Старший выпускник железнодорожного учебного центра Н., дородный мужчина, ему было тридцать семь лет, когда случился первый инцидент. Сбрить бы ему свои короткие, совсем непохожие на настоящие, усы, и выглядел бы он гораздо моложе, как тот актер Кикугоро.[6] Большинство людей в депо звали его Оса-Сен, что звучало как сценическое имя актера. Помощником машиниста был Фукутаро Сугимото – невысокий мужчина, около тридцати лет, со светлой кожей и худощавым телосложением. Он всегда ходил с пятном сажи под носом, похожим на усы Оса-Сена.

Добродушные и дружелюбные, выпив, они любили приударить за женщинами, но их начинало тревожить росшее количество ужасных аварий с участием Д50-444. Поначалу они никак не обсуждали это друг с другом, но ситуация действовала им на нервы. Дело достигло своего апогея одной осенней ночью, за три года до того случая, о котором я вам сейчас расскажу. Лил холодный дождь, столь типичный для этого времени года, когда проклятый локомотив переехал сорокалетнюю сумасшедшую женщину под мостом недалеко от станции Х. Для успокоения разума Оса-Сен предложил ввести новый ритуал. В знак своего рода поминовения по духу жертвы на сорок девять дней они подвесили к потолку кабины дешевый траурный венок.

Вскоре их маленький ритуал получил широкое одобрение коллег. Заботливое отношение двух мужчин восхищало людей, вызывало у них отклик и уважение. В этот момент Оса-Сен и его помощник Сугимото осознали, какой значимый поступок они совершили, и с тех пор после каждой аварии сорок девять дней в их кабине висел свежий венок. Со временем Д50-444 стали называть Траурным Локомотивом.

А теперь будьте внимательны, господин студент. Позапрошлой зимой Д50-444 ввязался не в один, а в целую серию причудливых инцидентов.

Это началось в первые дни февраля, ранним морозным утром. В то время Д50-444 днем и ночью доставлял грузы между Й и Н. Из его трубы валил дым, белее инея, когда он прибыл на платформу станции Х. точно по расписанию, в пять тридцать утра.

В присутствии контролера и грузового диспетчера они начали разгружаться, а помощник начальника станции обходил поезд, осматривая его с фонарем в руке. В это время помощник машиниста Сугимото зажег от углей из топки сигарету «Голден Бэт», сунул ее в рот и, напевая какой-то мотивчик, спустился по железной лестнице с масленкой в руке.

Однако Сугимото тут же вернулся в кабину с изменившимся выражением лица. Не говоря ни слова, он сел рядом с Оса-Сеном, который пристально уткнулся в манометр. Со странным спокойствием Сугимото снял фуражку и перчатки, подышал на ладони своих худых рук и вытер сажу из-под носа. Сугимото некоторым образом испытывал нервный шок, когда обнаруживал останки жертв, прилепившиеся к колесам локомотива. Ведь Д50-444 был настолько гигантским локомотивом, что машинисты запросто не замечали, как сбивали ночью одного-двух человек.

Настроение Оса-Сена упало, когда он узнал эту новость. Пронзительным голосом он позвал работников станции. Помощник начальника станции быстро распорядился о замене локомотива, и Д50-444 был доставлен внутрь депо вместе с двумя машинистами.

Подключив нескольких рабочих из депо, они взялись за очистку локомотива. Депо располагает рядом мест, работа в которых ужаснее, чем очистка локомотива после аварии. Бывает, что тела жертв разрезаны так, словно по ним прошлись каким-то острым инструментом. В этом случае руки, ноги или голова отделены аккуратно – у вас остается лишь пара-другая кусочков плоти, приставших к колесам локомотива, да несколько нечетких черных мазков. Любой человек с крепкими нервами мог без особых проблем справиться с этим – не труднее, чем очищать разделочную доску в мясной лавке. Но если бы жертву полностью затянуло до середины ходовой тележки, все ее члены были бы разорваны с огромной силой. В результате вы получаете шеи, намотанные на ось, руки и ноги, зацепившиеся за центр колеса или соединительную тягу – сплошное кроваво-черное месиво с клочьями одежды внизу и тошнотворный запах крови. Очистка локомотива от такого ужаса – поистине неблагодарный труд.

В общем, Д50-444 развернули на поворотном столе и доставили в веерное депо. И как только к нему хорошенько присмотрелись, то увидели картину, типичную для тех, кого задавили и растерли в кашу.

Сугимото поморщился, брызнув дешевым одеколоном на полотенце, которое надел как маску и завязал на затылке. Держа перед собой резиновый шланг для воды, он шагнул в пространство высотой в три сяку, открывающееся внутри колеи прямо под локомотивом.

Там он сделал странное открытие. Обычно Сугимото направлял струю на нижнюю часть кузова локомотива, стараясь не упустить из виду угодившие туда вещи, например одежду. Однако на этот раз он не смог обнаружить никаких видимых следов одежды, даже штанины. То, что он обнаружил, между тем, было маленьким волосатым комочком плоти. Он взял кусочек щипцами – как будто тщательно собирал пазл – вытащил его и показал остальным. Осматривая находку, все пытались определить, что это. Хирата, транспортный инспектор, заметил, что для человека волосы слишком толстые и жесткие. Случился настоящий ажиотаж, и несколько стариков из числа ветеранов депо вызвали для совещания. И как вы думаете, к какому выводу они пришли? К своему изумлению, они определили, что это кожа с брюха черной свиньи!

Удивительное предположение через пару часов подтвердилось – железнодорожный рабочий обнаружил останки крупной, взрослой особи черной свиньи, полностью разорванной, на изгибе путей примерно в шести милях к западу от станции Х. – в городе Б, где располагалась аграрная школа префектуры и в котором многие фермеры разводили свиней в качестве побочного бизнеса. Свинье каким-то образом удалось перелезть через забор вокруг свинарника, после чего она встретила свою печальную участь, идя вдоль изгибающейся колеи. Таким образом, инцидент прояснился относительно легко. Оса-Сен, как всегда великодушный и почтительный, купил новый траурный венок, повесил его в кабине и вернулся к работе.

Но однажды утром, несколько дней спустя, свежие куски мяса черной свиньи были снова обнаружены под колесами Д50-444, когда он прибыл на станцию Х. в пять тридцать. Расследование установило, что два последовавших друг за другом инцидента произошли в одно и то же время. Это было очень странно, но всё приписали простому совпадению из-за отсутствия каких-либо причин обратного. Не прошло первых сорока девяти дней траура по первой свинье, как Оса-Сен и его помощник Сугимото повесили новый венок в своей кабине.

Верите ли, господин студент, но через несколько дней колеса Д50-444 были покрыты чем-то вроде мягкой плоти белой свиньи, и помощнику Сугимото пришлось снова вытирать сажу из-под носа. Это случилось в третий раз, в одном и том же месте в одно и то же время. Господин Ивасэ, главный инспектор депо, решил связаться с полицейским участком в городе Б.

Согласно отчету полицейского Андо из участка, все свиньи были украдены с разных ферм в окрестностях города Б., и каждая особь погибла в день своей кражи. Но фермеры понятия не имели, кто стоял за этой мерзкой выходкой. Все знали, что Траурный Локомотив Д50-444 трудился, как монахи в неделю Хиган.[7]

А потом это случилось снова... Нет, господин студент, я совершенно не разыгрываю вас: опять авария, и опять это была свинья – уже четвертая по счету – белая свинья, которую задавили. Ее пятачок зацепился за кривошип главного ведущего колеса и крутился там, как вертушка, пока локомотив двигался вперед.

Инспектор Ивасэ из депо и инспектор Нанахара из транспортной инспекции пребывали в совершеннейшей ярости. Если это была шутка, то она зашла слишком далеко. Группа из трех человек, возглавляемая господином Катаямой, отправилась в город Б. для проведения расследования.