Лекарство от любви (СИ) - Нестеренко Юрий Леонидович - Страница 62

Но сама Империя тоже еще не погибла. Весьма вероятно, что теперь, когда нет магов, способных подавить любой бунт (а заодно и решать местные проблемы, дополняя кнут пряником), да и вообще имперские институты сильно дискредитированы (и то ли еще будет, когда станет широко известно, что Светлый Совет, главные блюстители имперских духовных скреп, попрал самые их основы, подняв армию Вольдемара!), в провинциях, до Объединения бывших независимыми государствами, вновь начнется бурный рост национальноосвободительного движения. Которое, учитывая все сопутствующие обстоятельства, скорее всего, окажется успешным. Но пока — где-то на востоке, а может, даже и на севере, еще сидит в какой-то временной резиденции Император со своими министрами, а во всех провинциях, не затронутых походом Армии Любви — губернаторы и прочие имперские чиновники, и армия, пусть и использовавшаяся три столетия почти исключительно для парадов и непыльной карьеры, все еще многочисленна… причем вся эта публика, избавившись от опеки магов, при которых многие из высших должностей были лишь синекурой, теперь возжаждет настоящей власти, а генералы — еще и настоящей крови…

И, кстати, пока система еще действует — ему, Каю Бенедикту, надо будет все-таки отыскать ее полномочных представителей и выправить все документы на Фламмештайн. Если, конечно, секретный указ, на который ссылается в своей расписке Игнус, не сгорел вместе со зданием Императорского архива, что было бы чрезвычайно досадно… И с ежегодным государственным финансированием расходов тоже в среднесрочной перспективе возможны проблемы. Но потребовать такой вариант оплаты все равно было разумнее, чем просто наличное золото, способное покрыть расходы на многие годы вперед. Ибо, если начнется хаос, для защиты этого золота пришлось бы нанимать целую армию. Которая, кстати, вполне может решить, что чем защищать чужое золото за плату, проще самим забрать его себе…

Кай услышал позади негромкое постукивание копыт и побрякивание сбруи и, обернувшись, увидел двух солдат с конями в поводу, словно материализовавшихся из его мыслей. Но это были, конечно, гвардейцы, еще недавно охранявшие шатер. Похоже, им была уже ясна и участь Светлого Совета, и участь Изольды. Но Кай ожидал их приближения без опасений, зная, что даже если они и поймут его роль в смерти последней, то не станут ему мстить. Самая сильная любовь в их жизни, продолжавшаяся около получаса, развеялась без следа.

— Что здесь произошло? — спросил один из них (кажется, это был тот, что ходил докладывать о Кае; у него был более смышленый вид, чем у второго) все тем же неопределенным тоном солдата, не уверенного, как следует обращаться к человеку, чина и звания которого он не знает.

— Финальная битва между Изольдой и Светлым Советом, — ответил Кай. — Никто из них не выжил. Зомби тоже больше нет. Войне конец.

Если гвардейцы и усомнились в таком объяснении событий — в конце концов, даже при свете луны и пожара они вполне могли заметить, что Игнус заколот шпагой — никто из них не подал вида.

— Вот… — сказал второй. — Лошади… согласно последнему полученному приказу.

— Хорошо, — Кай окинул взглядом лошадей. К счастью, хотя одна из них была кобылой, вторая все-таки жеребцом. Теперь ему придется учитывать это до конца жизни, тут уж ничего не поделаешь… — Я беру этого.

Его уверенный тон, похоже, придал уверенности и его визави.

— Какие будут дальнейшие приказания… господин? — молодцевато вопросил первый из них.

— Никаких, — ответил Кай, запрыгивая в седло. — Вы теперь свободные люди. Думайте своей головой, как жить дальше.

Гвардейцы переглянулись, а затем более смышленый спросил:

— Значит ли это, господин, что вы разрешаете нам вернуться в распоряжение господина полковника?

Кай тяжело вздохнул и ничего не ответил.