Возвращение злодейки любовного романа (СИ) - Иствуд Кира - Страница 38

— Это не то что вы подумали… — мой голос походит на писк.

— Неужели? — он лезет рукой, но губки не трогает. Шарит по дну… и достаёт на свет золотую подвеску.

Я смотрю на неё во все глаза. Вижу её впервые в жизни! А потом вспоминаю, как Линда потянула меня за сумку… Как близко она стояла всё это время… Неужели подложила? Да, вон какие глаза хитрые!

— Ну и что это? — басит охранник. — Вчера нам как раз подали заявку о пропаже похожего украшения.

— Я не знаю! Я первый раз это вижу… — шепчу.

— Ну-ну. Чего уж отпираться, раз попалась. Давай-ка, ступай! В темнице разберутся, что к чему, — страж толкает меня в спину на выход. Я едва не кубарем лечу, ударяюсь коленями об пол и тут же вскакиваю на ноги. Второй охранник выходит следом. На меня косятся другие слуги, оборачиваются гости.

— Я никуда с вами не пойду! — говорю. — Это ошибка! Мне только недавно выплатили много денег! Зачем бы я стала что-то красть! Спросите Королеву! Или любого из принцев!

— Ещё чего захотела, — охранник непоколебим. — Дознаватель всё проверит. Если ошибка, отпустит. А пока переезжаешь в камеру.

Он делает ко мне шаг, грубо берёт за руку и без сантиментов тащит за собой. Дальше и дальше от арены. От Джареда… От Алана. Я не могу ничего поделать, и сколько не думаю в голове звенящая пустота. От отчаяния мне трудно дышать.

Через несколько минут мы уже так далеко, что я не слышу шума боя. Мы спускаемся по лестнице, ещё по одной. Воздух становится затхлым, пахнет сыростью. Я вижу впереди ряды камер и бледные лица заключённых. Видимо, их тут держат пока не переправят в городскую тюрьму.

Меня передают другому охраннику — щербатому громиле с безразличным лицом. Он забирает сумку и заталкивает меня в клетку.

Поворачивает ключ в скрипучем замке.

Глава 17

Моя камера три на три шага. У стены стоит ржавая кровать с доской вместо матраса. В углу за ширмой — отхожее ведро.

Если выглянуть за решётку, то можно увидеть жмущиеся друг к другу ряды таких же камер-клеток. В некоторых сидят по двое, а то и по трое заключённых. А я вот одна… Можно сказать, мне достался люкс!

В темнице я уже какое-то время. Часов поблизости не наблюдается, окон тоже. В воздухе стоит такая сырость, что я уже насквозь продрогла в своём лёгком платье.

От нечего делать, я ковыряю ложкой гороховую похлёбку, которую мне выдали при заселении. Похлёбка на удивление сносно пахнет и кажется съедобной, вот только аппетита нет.

Идей как действовать дальше — ноль. В голове бродят самые безрадостные мысли.

Ну почему, когда казалось, что хуже уже быть не может, я снова превзошла саму себя? Я бы точно взяла приз: «Неудачница года». В мою честь положено закатить фестиваль «Сплошного Невезения»! Но и на него я опоздаю, угодив в единственную на всю округу яму.

Я хихикаю над этой глупой мыслью. Слёз нет, остался один лишь нервный смех. И с чего я взяла, что у меня получится обхитрить книгу?

Чтобы не делала, всё становится только хуже. Книжная Виктория не сидела в тюрьме, а я угодила! Зуб даю — просижу тут ровно до окончания сюжета, а потом споткнусь и упаду на меч неожиданно заглянувшего на огонёк Алана. Будет мне достойная концовка!

Может, стоило взять ту ленточку от Ри? Может, это бы всё изменило?

Сомнительно… я почти уверена, что Алан придушил бы бедного парня. Да чего уж, кронпринц был готов прямо на арене снести Ри голову! Хорошо, что Король вмешался. Со сдержанностью у принца беда… А ведь даже непонятно что он думает обо мне. Но защищает как ревнивый волк! Может, его вынуждает метка?

Я хлопаю себя по щекам, пытаясь вернуть расположение духа. Я должна… я обязана что-то придумать! Жизнь Джареда на кону! Не время сопли на кулак наматывать! Злодейка я или кто!

— Эй, красавица… эй! — раздаётся где-то со стороны. — Красавица, чего грустишь?

У решётки, что разделяет мою и соседнюю камеру сидит ещё один заключённый — толстенький оборотень с хитрой улыбкой. Он машет мне рукой, точно я его давняя знакомая.

— Это я-то красавица? — отвечаю. Сил на вежливость не осталось.

— Конечно, красавица! Платье красивое… да и сама ты ничего. Фигуристая! Это тебя на празднике инициации выловили? Слышал, ты служанка нашей новой целительницы.

— Н-да, — бормочу.

— Вот она настоящая богиня! — Сосед по несчастью мечтательно улыбается. Его пухлые щёки собираются складочками. — От неё аж свет доброты исходит. Сразу понятно, чистейшей души человек!

— Смотрю, ты умеешь разбираться в людях, — отвечаю я с сарказмом. Но толстяк принимает за чистую монету.

— А-то! — говорит. — Пока здесь не заперли, я леди Элизе даже цветы дарил. И не только я… Только она не приняла. Видно, ждёт истинную метку. Кстати… — толстяк смотрит на тарелку, что стоит возле меня, — ты похлёбку есть не собираешься?

— Может, и не собираюсь…

— Так отдай тем, кому больше надо.

— Тебе что ли?

— Мне, — не отпирается оборотень, а сам уже через прутья тянет пухлую руку. Но я тарелку отодвигаю.

— А ты мне что? — щурюсь я.

Оборотень удивлённо хлопает глазами:

— Как что! Я тебе фигуру спасу, а так и потолстеть недолго. Вон, на меня посмотри!

— А мне не для кого фигуру спасать, — отмахиваюсь я и, лишь из вредности, зачерпываю похлёбку и сую ложку в рот. Оборотень грустно смотрит на это безобразие, а потом вздыхает.

— Ну ладно, а чего тебе нужно? — спрашивает он.

— Вот так бы сразу, — хвалю я. — А что у тебя есть?

— Ничего, — разводит руками толстяк.

— Ну, может, ты знаешь, как отсюда сбежать?

— Нет.

— Может, тут какого-нибудь охранника можно подкупить?

Он пожимает плечами. Я вздыхаю:

— Ну ладно… тогда скажи, а что такое «безусловная защита», и зачем её дарят?

Толстяк задумчиво чешет макушку:

— Ну, это редкая штука. Давно не слышал, чтобы такие подарки кому-то вручали.

— Почему? Что в этом особенного?

— Ну как… Такой дар могут преподнести только младшие дети — те, у кого нет обязанности перед родом или кланом. Так называемые «свободные оборотни». Естественно, неженатые. Такой оборотень посылает деве магическую ленту. Если та достигнет цели, то оборотень переписывает все грехи девушки на себя. То есть, если ей грозит тюрьма или казнь — он примет их вместо девы.

— Ого! — говорю я.

— Да! — воодушевляется сосед. — Но если наказание серьёзное и оборотень его переживёт, то девушка будет обязана дарителю во всём подчиняться.

— Эм-м… — я впадаю в ступор. — Прямо во всём?

— Ну, оборотень берёт за неё ответственность, значит, она как бы сама нести её за себя не может. Как ребёнок! За неё всё оборотень решает.

— А замуж может заставить выйти?

— Ну, конечно! — хмыкает сосед. — И за себя и за того на кого пальцем укажет! Только зачем замуж? Можно же и без колец развлекаться.

«Нда», — думаю я. — «Получается Ри хотел так меня защитить от наказания… Я же в розыске, в конце концов. Сейчас бы он сидел в тюрьме, а не я. Зато потом пришлось бы ему подчиняться… Я, конечно, доверяю Ри, но не настолько».

— Странно всё это… — говорю. — Но спасибо за информацию.

Я пододвигаю к оборотню тарелку с похлёбкой. Сделка есть сделка.

Сосед, не раздумывая, затягивает тарелку к себе в камеру, едва не расплескав по пути содержимое. Ложкой он работает так быстро, что съедает всё за минуту. Довольно вздыхает и откидывается на стену. Задумчиво смотрит на расхаживающих вдоль клеток стражников и говорит:

— Чуешь магию в воздухе?

— Ты про треск в ушах?

— Да, верно! Сегодня воздух аж трещит! Это потому что древо проснулось. Я помню свою инициацию, словно была вчера.

— Эта инициация — настоящее варварство! — не выдерживаю я.

— Почему?

— В этом лесу чёрте что может случиться. Вот сегодня принц Джаред будет участвовать, а если в беду попадёт? Если его ранят! Он же ещё мальчишка…

— Ничего с ним не случится. Маяки же есть, — отвечает сосед.