Криптоматерия (СИ) - Бриз Евгений - Страница 42

— Доктор Томпсон, начали поступать пациенты с механическими повреждениями, — доложила медсестра-криптоматонка и перечислила: — Черепно-мозговые травмы, колотые ранения, ушибы внутренних органов.

— Результаты утренних столкновений горожан, — добавил санитар.

Док кивнул. И это ожидаемо. Щедро розданный БК содержал в себе примесь, побуждающую людей с определёнными психотипами к агрессии и жестокости. Жаль, не всех.

— Через минуту я займусь ранеными, — ответил Док и натянул тонкие одноразовые перчатки, как ещё один слой кожи.

Как он и предполагал, работать придётся с непритворным усердием, причём, далеко за узкими рамками Лицензии анестезиолога. Вызывать подозрений на ранней стадии Восстания никак нельзя. Среди раненых наверняка будут не только враги, но и потенциальные союзники.

Док спустился на первый этаж и присоединился к коллегам. Из-за волн сонного паралича им пришлось запрашивать в АБОО дополнительные койки, каталки и лекарства. Все заказы пришли в срок и в полном объёме. Все четыре этажа больницы были вовлечены в работу впервые на памяти Дока. Его отец сорок лет проработал анестезиологом в отделении хирургии и зачастую скучал на рабочем месте. Человеческое вмешательство требовалось в случаях незначительных травм и операций, всех серьёзных пациентов загружали в мобильные госпитали АБОО, способные если не воскрешать из мёртвых, то реанимировать безнадёжных. Правда, логика отбора счастливчиков оставалась непоследовательной, будто оборудование консультировалось с ЭК и решало, кому подарить второй шанс, а кого избавить от страданий. «Лишнее напоминание, — часто говорил отец Дока, — что мы гости в этом городе, а не хозяева».

Первым утренним пациентом Дока оказался молодой человек с широкими порезами на груди. Он истекал кровью и ругался свозь зубу. На лице застыла маска боли.

— Кто вас так любезно исполосовал? — поинтересовался Томпсон, аккуратно обрабатывая раны вымоченным в спирту ватным тампоном.

— Жена, будь проклята эта жирная сука! — выплеснул молодой человек. Слова полились из него, будто вопрос Дока прорвал невидимый клапан. — Я первым нашёл пакет на пороге, выглянул сразу после обращения. Всего один пакет на двоих. Предложил разделить дозы и раздобыть ещё, но она сказала, что не намерена натирать полы в забегаловке даже полдня! Какая же тупая овца! А мне, значит, по кайфу целыми днями разгружать поставки из Цехов! Ночами спину не чувствую!

Док натянул медицинскую маску повыше к глазам, чтобы скрыть улыбку от уха до уха. Прекрасно, просто прекрасно.

— Задеты лишь мягкие ткани, — сказал он максимально расслабляющим тоном, — органы и артерии не пострадали, так что вы легко отделались. Я занесу ваше имя в больничный журнал, так что пару дней вы официально избавлены от необходимости выполнять требования Лицензии.

Информация вмиг погасила в пациенте полыхающую ярость.

— Спасибо, доктор. Нет худа без добра.

К вечеру похожих историй Док наслушался вдоволь. Менялись детали мотивов, обстоятельства и степени увечий, неизменным оставалось главное — желание горожан хотя бы на день вдохнуть полной грудью. Снять тесный, утягивающий естество корсет Этического Кодекса. Без сомнения, угнетённые последуют за Холсом и начнут крошить криптоматонов за новые дозы БК, а большинство из довольных жизнью побоятся бросить вызов стихийной волне.

Ни одна из сторон не станет трогать Цеха, больницы, учебные заведения и Библиотеку, так что Док ощущал себя в полной безопасности. Вновь завербованные члены движения получали на этот счёт строгие инструкции. Чего нельзя сказать о супермаркетах, кафе и клубах. Им предстояло принять на себя первую волну.

Сандра наверняка не вернётся ночью домой, Каратели задействуют все ресурсы. Ночь обещала быть жаркой. Даже если Сандра и вернётся, у Дока готова пищевая добавка в её любимый протеиновый коктейль. Ещё один эксперимент, приводящий в восторг сущность исследователя природы вещей. Как и всё происходящее прежде, Док воспринимал мир Граббиса не бесхитростной иллюстрацией подчинения человеческого естества, а нечто большим и глубоким. Ведь у всего есть объяснение. Вода точит камень не потому, что тот ей враг. Она подчинена гравитации. Не покорившее космос человечество не может быть врагом никаких пришельцев. Возможно, они — всего лишь та самая вода, точащая камень. Каким законам они подчинены — вот в чём вопрос. Банальный поиск ресурсов или их потребности располагаются в иной плоскости? «А если мы всё-таки покорили космос? — задавался вопросом Док с ранней юности. — И просто уничтожили эту часть истории. В таком случае, стоит разобраться, кого мы могли разгневать».

Что же до Сандры, то ей предстояло стать первым Карателем, подвергнутым процедуре Загрязнения, как иронично окрестил её Док. Психотип бывшей подчинённой подходил как нельзя лучше, что и запустило цепь событий задолго до первых упоминаний Монументалистов в новостных буклетах. Когда Сандра ещё работала медсестрой в хирургическом отделении и жила с будущим коллапсаром в замшелой конуре старой многоэтажки, Док добавил в её обед заговорённой Тюдором гнилой воды, на короткое время превращающей человека в лёгкую мишень для внушения. После обеда в их отделении случился несчастный случай с доставленным ранее школьником. Защищённый трэшем Док увеличил дозу анестезии и отправил школьника в царство мёртвых снов, а вину возложил на медсестру-помощницу самым елейным голосом из доступных. Результат порадовал — после рабочей смены Сандра прямиком отправилась в ближайшую Обитель Очищения.

А дальше оставалось только ждать, когда от неё отшелушатся бывшие кавалеры и преспокойно наладить контакт. Конечно, даже будучи изменённой, она продолжала уважительно относиться к доктору Томпсону. Теперь у него под рукой был субъект для тщательно выверенного препарирования. Её неожиданное превращение из медсестры в Карателя стало приятным сюрпризом. Ставки повышались, как и цена ошибки, но Дока это лишь подстегнуло. Он переступил ранее проведённую в уме черту и рискнул склонить Сандру к сожительству. Сработало. Философу, Бригадиру и ближайшим вассалам, которые знали Дока в лицо, он говорил лишь часть правды: да, изучаю криптоматона, одну из своих медсестричек. Ни слова о Карателях.

Вечером Док вернулся домой, не чувствуя рук. Он спас немало жизней, в том числе полицейских и коллапсаров, сохранивших верность Лицензиям. Стойкие пешки на шахматной доске. Что ж, возможно, скоро они передумают.

Сандра так и не вернулась к полуночи, поэтому Док поужинал в одиночестве и отправился спать.

Девица вошла в комнату бесшумно, по-змеиному. За несколько дней Картер начал отличать бывших поселенок фермы по голосам и очертаниям фигур. Их лиц он почти не видел в постоянном полумраке своей комнаты-темницы. Девушки вели себя на удивление любезно, принося еду и забирая поднос с пустой посудой. Кормёжка не отличалась изысканностью, но избавляла от голода. А чтобы пленник не сошёл с ума, ему принесли стопку старых книг и осколок световой панели. Читать приходилось, точно с фонариком, постоянно перемещая кусочек панели над строчками текста. Зато его снабдили фермерской одеждой: рубашка, брюки и плотные сандалии.

После той обстоятельной беседы Холс не появился ни разу. Картера отрезали от источников информации, а девушки не делились с ним новостями из внешнего мира. Может, и сами не знали, укромно обосновавшись в подпольном гнезде Монументалистов. Картер терялся в догадках, под каким зданием находился этот подвал, чтобы сектанты сочли его безопасным. Реальность превзошла самые смелые предположения.

Утром третьего дня заточения, через час после завтрака, в комнату заглянул высокий человек в длинной мантии. Седые длинные волосы и острые птичьи черты лица. Картер усмехнулся, нарочито зажмурился и помотал головой, будто стараясь отслоить своё сознание от происходящего.

— Как поживаете, молодой человек? — вежливо поинтересовался Когорт и встал у противоположной стены, скрестив свешенные кисти рук перед собой.