Чудеса, да и только (СИ) - Баскова Анна - Страница 13

— Жульничал. Цекоуху ты наизусть знаешь.

— Совсем чуть-чуть жульничал. Рассказывал на память, а сам на буквы смотрел.

Ален! Ты не очень обидишься, если я не поеду на сходку? С дедом и с бабушкой в парк пойдем, птицам в кормушки насыплем семечек, с горки покатаемся и слепим снеговика, раз снег липучий!

— Не обижусь Егорка. Лучше в парке погулять, чем тащиться по пробкам в центр. Да и ничего интересного там не будет. Так-то я после Тверской хотела отвезти тебя на Арбат, как обещала, но туда мы и в другой раз можем съездить. Например в среду, после утренника в детском саду. Отпрошусь на весь день и съездим. Договорились?

— Ага! Пойду проверю, как у бабушки дела!

Егорку из комнаты сдуло. Не прошло и минуты, как снова прискакал, не входя крикнул в приоткрытую дверь:

— Бабушка разрешила пользоваться кухней! Идем скорей трубочки с кремом есть! И яблоки в карамели со вчерашнего остались!

— Скоро приду. — пообещала и отправилась принимать утренние водные процедуры.

К моему появлению на кухне, мама успела сварить кофе, налить его в мою любимую толстостенную кружку, разбавить молоком. Все, как мне нравится.

— Балуете вы меня маменька, ох балуете, сяду на вашу шею и ноги свешу, — пробасила я, изобразив пародию на купеческую дочь из какой-то не помню сказки.

— Мне нравится вас баловать, особенно когда вы на кухне не мешаетесь. — мама, поставила передо мной тарелку с молочной овсяной кашей.

Хочешь не хочешь, придется съесть.

— Мам, мне Егорка какие-то жуткие вещи рассказывал, утверждал, что папа бабушку жениться повел. С самоваром в нагрузку. А если серьезно: куда это они с утра поскакали? — не удержалась, стащила с большой тарелки пузатенький домашний эклер, глазированный растопленным шоколадом, запихнула в рот. Обалдеть, как вкусно.

— Егорка расскажет, только слушай. — сквозь смех проговорила мама, — Ален, каша чуть теплая! У Элеоноры внеочередное собрание актива ячейки. Озадачила ты ее с художественной самодеятельностью, она пошла остальных озадачивать, ну и подарки с Ярмарки раздать. Папа должен ее проводить, после зайти в магазин за молоком и фруктами. Часов в двенадцать мы собираемся в парк прогуляться.

— Это Егор мне уже сообщил. А где он, кстати?

— Здесь я! Ледянку ищу в шкафе! Уже нашел! Буду пока по ковру кататься!

— Хорошо! — хором отозвались мы с мамой.

Воскресное утро текло своим чередом. Хорошее утро. У нас других не бывает.

Вскоре вернулся папа, приволок целую сумку фруктов: краснобокие яблоки, желтые мандарины, спелые бананы, мохнатые киви. Перемыла фрукты, уложила в большую плетеную корзинку, поставила на стол.

Егорка утащил бабушку с дедом в парк раньше, чем планировали. Накатался по ковру, захотелось ребенку на воздух. Я закрыла за ними дверь и как-то машинально, вынула из кармана домашних шаровар смартфон, ткнула пальцем яндекс пробки. Мама родная! Город встал намертво. Время в пути от нас до Тверской два с половиной часа! Да гори оно синим пламенем!

Решительно набрала сохранившийся в сообщениях номер Михайлова.

— Здравствуй Алена, неужто нетерпится услышать мой голос? Я уже выхожу, через пять минут выдвинусь к вам. — замурлыкал из трубки игривый баритон.

Представляю себе эту нахальную физиономию. Самодовольную.

— И вам не хворать. Выдвигаться не нужно, город — сплошная пробка, ориентировочные время в пути видели? На метро доберусь, приеду одна, без Егорки, скиньте точный адрес. — мурлыкаю в тон.

— Город стоит, да. Я всю голову сломал: какими окольными путями к вам пробираться? А Егорку действительно не стоит по такой толкучке катать. Я тебя понял Алена. С доводами согласен. Предлагаю встретится на Пушкинской в центре зала без четверти два. Тысячу лет в метро не спускался.

На этом и порешили. Удивил красивый сговорчивостью.

Ну и все. Не спеша начала собираться.

Легкий макияж, капля духов, волосы — волной по плечам. Новые брюки цвета хаки, блуза в тон. Парадно — выходная, невесомая дубленка от известного бренда: летом по скидке купила, но на ней не написано. Ботинки к дубленке идеально подходят…. Красота. Страшная сила.

До метро добрела по протоптанной населением тропе. Спустилась в подземку пробралась в центр….. В вагон электропоезда меня занесли. На каждой станции норовили из вагона вынести. На Пушкинской сопротивление прекратила, пустила себя по течению. Течением вышвырнуло на перрон. Подтрёпанную, но не побежденную. Прибило к утесу. К Кириллу Михайлову, уж не знаю, каким чутьем угадавшему дверь вагона из которой меня вышвырнет и в него впечатает. Как у него получилось стоять и не дать себя с места сдвинуть?

Стоит отметить: сегодня красивый не надел в шубу, на нем был легкий короткий пуховик. В руке здоровенный мешок. Неравнодушен он к ним, что ли?

— Хватайся! Представь, что я ледокол. — согнул свободную руку в локте, я не ломаться не стала схватилась. Пробираемся на эскалатор к выходу из подземелья.

Сотый раз успеваю подумать: как же хорошо, что со мной нет Егора.

Полной грудью вздохнула, только тогда, когда оказались наверху. Ну и говорить наконец смогла.

— Что это вы Кирилл не по форме одеты? В шубе вы как-то привычнее выглядите.

— Меховое изделие уступаю приятелю — Глебу Мещерскому, отрываю от сердца можно сказать. Но, отказать не могу, ибо деньги вырученные с продажи шубы, Глеб намерен пустить на благое дело. Сам расскажет какое, скоро ты с ним познакомишься. С Глебом. Нам в Леонтьевский переулок, Ален. Не отцепляйся, держись за меня, так надежнее. Идем.

Да я как-то и не собиралась отцепляться. Держаться за локоть Михайлова мне было на удивление ненапряжно. Шли не спеша, он расспрашивал о Егорке, об Оле, о моей работе в типографии, в общем, обо всем понемногу. Я отвечала. За разговорами дошли до Леонтьевского, дальше, пошагали по переулку вниз.

Прошли метров триста, Кирилл указал на серое здание в пять этажей по правой стороне переулка.

— За фасадом, чуть в глубине офисный центр Сергея Игнатова.

Прошли вдоль, до угла пятиэтажного здания. Да в глубине, скрытый фасадом особняк желтого цвета. Перед особняком, бригада дворников расчищает от снега территорию. Лопатами. С широкого крыльца особняка, за работой бригады следит молодая, довольно крупная женщина одетая в парку Монклер. Бригадир видимо. Строго следит. Покрикивает на работников. Зычным басом:

— Филя! Хватит халтурить! Как следует расчищай!!

— Я уже до земли добрался, — с легким акцентом отвечает высокий темноволосый парень.

На кого-то похож, где-то я его видела….

— Макс! Зимин твою мать! Ты гребешь или в айфоне зависаешь?

— Люд, буквально секунду, проверю входящую почту и всё что нужно сгребу….

— Снег греби! Больше ничего грести не нужно!

Здоровенный детина, крупнее Михайлова, наклонился, набрал снег в ладонь, быстро слепил снежок, бросил в спину рыжему дворнику и заржал… Рыжий развернулся и нас увидел.

Дальнейшее происходящее было похоже на просмотр фильма в ускоренном режиме.

Рыжий дворник, кладет лопату на сугроб, направляется к нам сияя улыбкой.

— Куда? — рявкает ему в след молодая женщина.

— Поздороваться с Кириллом, познакомиться с очаровательным уполномоченным представителем и забрать свою шубу! — радостно откликается рыжий.

Привлекает к нам внимание остальных.

Амбал тоже улыбкой во весь рот просиял. Бросил инвентарь, двинулся следом за рыжим.

— Кирюха! Ну зачем ты шубейку снял? Тебе шло, Глеб мне фото отчеты показывал!

— Поносил и хватит. Теперь главное ее быстро продать и деньги приюту для животин перечислить. — отмахивается от амбала Глеб.

— Нельзя было просто сказать, что деньги нужны? Глеб, ты чудной иногда бываешь! Скажи сколько нужно, я без вопросов выделю. Вы эту шубу сто лет продавать будете и не купит никто. — произносит амбал уже серьезно.

— Купит. — коротко парирует Михайлов.

— Кирюх перестань, ну кому она нужна? В Москве? — саркастически хмыкает амбал.