Корректировщик (СИ) - Бадевский Ян - Страница 1

Глава 1

Воздух пропитался опасностью.

Я принюхался к эфирным возмущениям и понял, что за мной пришли. Со всех сторон к хутору стягиваются силы.

Волхвы.

Мои братья по оружию.

Десять лет назад мы встали плечом к плечу, чтобы защитить этот мир от тварей, лезущих из иных измерений. Объединившись, мы создали Орден Неясыти. И запечатали все порталы, несущие потенциальную угрозу. До этого были десятилетия кровопролитных сражений, в которых монстры неизменно побеждали. Потому что их больше, и они не останавливаются.

Когда в услугах Ордена перестали нуждаться, мы разбрелись кто куда. Я стал работать на правительство, потом удалился от дел и поселился в сибирских дебрях, подальше от людей. Думал, забудут.

Не забыли.

Слишком большую мощь я обрел. Если оружие нельзя контролировать, от него следует избавиться.

Что ж, кто с посохом к нам придет, тот от заклинания и погибнет.

Твари, с которыми я некогда бился, вывернулись из щелей мироздания. Их зачаровали, выдрессировали и научились использовать. Быстрые и резкие, почти невидимые, безжалостные и неумолимые. Я почувствовал, как они вломились в мой дом с утробным рычанием, круша стены и дверные проемы, проламываясь сквозь чердак, со звоном и скрежетом протискиваясь в окна.

Понеслась.

Собираю энергетические сгустки, до которых могу дотянуться, окружаю себя на физическом, ментальном и астральном планах, раскручиваю это кольцо и усилием воли расширяю в горизонтальной плоскости. Незримая чакра рассекает непрошеных гостей на куски, сносит головы, отрубает конечности, вываливает внутренности. Я знаю, у них есть некое подобие крови. И эта кровь заливает мою землю, оскверняет ее своим мерзким запахом.

Ярость.

Вот что я испытываю.

Эфир вновь напрягается — мои враги готовят следующую атаку. Мы привыкли убивать на дальних расстояниях. Если ты видишь противника, живущего в другом городе, личное присутствие не требуется. Мир — это неисчерпаемый источник силы, которой ты можешь управлять.

По хутору ударили воздушной стихией.

Чудовищный смерч среди ясного дня. Мглистая воронка, втягивающая в себя деревья, доски ограды, крышу сарая. Я вижу разламывающийся на части телеграфный столб, распавшееся гнездо аиста. В моих ушах стоит рев, перемешанный со свистом.

Мир чернеет.

Превращается в нечто ирреальное.

Я вынужден впустить в себя часть этой стихии, прочувствовать каждую частичку озверевшего воздуха, а затем приступить к замедлению смерча. Стороннему наблюдателю показалось бы, что я сижу в горнице, на дощатом полу, закрыв глаза и поджав под себя ноги. С безмятежным выражением на лице. И лишь капелька пота, стекающая по виску, выдаст титаническую работу, которую мне приходится проделывать. Боевой волхв по имени Ярослав противостоит доброму десятку чародеев, мощь которых уже превратилась в легенду.

Нас мало.

Вот только каждый боец распавшегося Ордена способен в одиночку положить целую армию.

Смерч успокаивается.

Я уже знаю, где находятся мои оппоненты. Пока я отбивался от стихийного бедствия, упыри сократили дистанцию. Сейчас они разбросаны по обширной территории в радиусе нескольких десятков километров. Отследить их сложно. Ускоряются, замедляются, пролезают в складки реальности, наводят мороки, отвлекают ложными целями.

Огненный дождь.

Чтобы не сгореть, приходится выставить эфирный щит и непрестанно подпитывать его, пропуская энергию через себя. Ничто не дается просто так. Моих оппонентов много, они распределяют роли, подпитывают друг друга, поочередно отдыхают. Мне становится всё хуже и хуже.

Нужно ударить в ответ.

Это единственный шанс.

Я — лучший из лучших в Ордене. Маг «вне категорий», познавший всю суть природных стихий и ментальных энергий. В честном поединке меня не одолеть, но бывшие соратники обрушились скопом. Действуют грамотно, выматывают и ждут своего часа.

Ждут, когда я ослабну.

Меняю локацию.

За долю секунды пробираюсь через шесть измерений и обнаруживаю себя в трех километрах от хутора, на вершине небольшого лесистого холма. Снимаю щит и позволяю пламенеющим штрихам зарисовать всё, что мне принадлежало. Прощай, старый дом. Жить больше негде.

Во все стороны от меня летят волны деструкции.

Думаю о камне и кругах на воде.

Эфир сотрясается, мои оппоненты спешно выставляют щиты. Я продолжаю прокачивать сквозь себя энергию, трансформировать ее в смертоносное магическое цунами и обрушивать на тех, кто осмелился бросить мне вызов. Всё это происходит на фоне горящего хутора. За деревьями поднимается зарево, что чревато лесным пожаром.

Плевать.

Когда мои враги умрут, я смогу выбраться из капкана. Главное — успеть. Не позволяй им опомниться, Ярик, качай энергию…

Слишком поздно я осознал масштабы операции.

Я ощутил присутствие новых людей. Точнее — волхвов. Десятки противников. Велес, да тут несколько Орденов согнали! Тех, кого я атаковал, прикрыли новые участники представления. А мои бывшие соратники перекинулись в зверей и двинули к холму.

Моя вторая ипостась — медведь.

Падаю на четыре лапы и готовлюсь к схватке. Силы на исходе — я опустошен на энергетическом уровне и не могу колдовать. Против меня выйдут обычные псы — матерые и закаленные в боях, но медведю не чета.

Они приближаются.

Стая гончих — поджарых, заливающихся лаем и ненавистью. Их много. Боюсь, мне не выстоять.

Что ж, заберу с собой побольше этих уродов.

В зверином обличье я знаю лишь немногих соратников. Первым на меня бросается Глеб — западносибирская лайка, смахивающая на матерого волчару. Одним ударом я раскраиваю Глебу череп и отбрасываю дергающееся тело в кусты. Без обид, дружище. Сам нарвался.

Меня окружают.

Волки, русские борзые, овчарки и даже рыси. Холм дает мне определенные преимущества, но врагов лишком много. Некоторые выныривают из-за массивных древесных стволов, другие пробираются сквозь прорехи в ткани мироздания. В буквальном смысле выпадают из пустоты.

Разбрасываю оборотней сокрушающими ударами, перекусываю чью-то шею, ломаю позвонки. Достается и мне. Сволочи бросаются по двое-трое, норовят вцепиться в глотку, рвут плоть острыми когтями и отступают. Мне удается завалить нескольких, но силы не равны.

Последнее, что я чувствую…

Лютая боль.

Меня грызут, рвут на части, брызгая слюной и оглашая окрестности рычанием.

А потом всё заканчивается.

Больничная койка.

Я в палате.

Голова раскалывается, слабость по всему телу. Ноют кости. Ощущение такое, словно я развалился на части, а потом был собран повторно. Вижу белый потолок, встроенную лампу-плафон, часть карниза со шторами и прорывающиеся внутрь комнаты лучики света.

Пахнет ионизацией.

Лекарственными травами.

Именно травами, а не химическими препаратами. Вы что, издеваетесь? Сначала меня рвет озверевшая стая, потом спасают врачи в военном госпитале?

Так не бывает.

Конечно, не бывает.

На меня волной накатывают воспоминания. Свои и чужие. Я умер, меня убили оборотни из Ордена Неясыти. Волхвы, умеющие перебрасываться в хищников и манипулировать природными стихиями. Те, кто спалил мой хутор дотла. Надежный двухэтажный сруб — с мансардой, просторной горницей, остекленной террасой, подвалом с припасами, гаражом… Я уж молчу про сарай, хлев, пчелиные ульи, фруктовые деревья. Яблони, груши… Перечислять я могу до бесконечности. От этого легче не станет.

Я сразился с бывшими соратниками, но проиграл. Умер страшно, никому такого не пожелаешь. Что было дальше? Перенос в некое место, завывание бури, клубящаяся тьма, зыбкие формы, обрывочные видения… Нечто аморфное, изменчивое. Меня нет, но я способен мыслить. Осознавать то, что со мной сделали. Больше нет страданий, а взгляд на прошлое стал философским, отстраненным. Я мертв, но кто в этом виноват? Запечатав врата, следовало остановиться. Не лезть в сферы, которые смертному не положены по определению. Запихнуть свое природное любопытство куда подальше. И уж точно не идти на государеву службу. Не привлекать к себе избыточное внимание всяких там служб… А если привлек — не вздумай выходить из игры. Свободы захотелось, покоя и уединения? Ты слишком много знаешь, Ярослав. Такие фокусы любое правительство воспринимает как предательство. И просчитывает сценарий, при котором тебя нанимают структуры других государств. Избавиться от источника потенциальных проблем проще, чем разгребать последствия. В общем, череда моих жизненных ошибок привела к закономерному финалу.