Матёрый - Донской Сергей Георгиевич - Страница 72

– Так ты, значит, несправедливость решил топором править? – прищурил глаз Громов, изучая оттопыривающийся пиджак собеседника.

– А если и так? – спросил тот с вызовом.

– А если так, то сунь свою железяку в багажник и садись рядом. Поможешь мне в кое-каком деле, потом водочки выпьем, за жизнь поговорим.

Ванька оживился:

– Если в таком деле, какое вы вчерась на мамотинском подворье затеяли, то я согласный. Ух, я бы им, сволочам!.. – Он потряс кулаком.

– Ну, на сегодня у нас задача мирная, – усмехнулся Громов. – Что касается парня, которого ты собираешься уму-разуму учить, то он, наверное, смылся давно.

– Жаль, – крякнул Ванька и полез в автомобильное нутро. Чинно сложив руки на коленях, он осмотрелся и неожиданно заявил:

– Взорвать бы её, к японе матери. Не верю я, что в нищей державе в таких машинах честные люди разъезжать могут.

– Это не мой джип, Иван.

– Знаю, что не ваш. Иначе не сидел бы тут, рядом с вами.

– А водку пил бы? – ехидно осведомился Громов.

Помолчав немного, Ванька честно признался:

– Водку пил бы. А только машину потом все равно бы взорвал.

– Да нет, приятель, – погрустнел Громов. – Кто пьёт с кем попало, тот потом дрыхнет без задних ног и ни хрена вокруг себя не видит. Пока в жопу жареный петух не клюнет.

– Меня уже клюнул, – просто сказал Ванька и надолго умолк, устремив неподвижный взор на проплывавшую под колёсами дорогу. Как будто перед его глазами прокручивалась собственная бестолковая жизнь.

Глава 26

НА КРУГИ СВОЯ

На снимках мёртвое Санино лицо, окаймлённое бородкой, не производило впечатление юного или наивного. Напротив, посмертный оскал придал ему достаточно свирепое выражение. Вылитый киллер, тем более что невзрачность его фигуры скрадывалась фотографическими масштабами. Плюс револьвер, преподнесённый крупным планом, и увеличенные входные отверстия от пуль на груди трупа.

Руднев отложил стопку снимков и откинулся на спинку кресла. Полковник Бурлаев, сидевший точно на таком же, его примеру не последовал. Ножки кресел на конспиративной квартире были хлипкими.

Подломятся – всю солидность враз растеряешь.

– Кто таков? – спросил Руднев, кивнув на фотографии.

По правде говоря, полковника это абсолютно не колебало. Более того, он полагал, что оперативники очень удачно шлёпнули бестолкового парнишку с револьвером. Есть на кого списывать трупы в дачном посёлке. Люди уже были отозваны оттуда и занимались более важными делами.

– Личность покойного выясняется, – сказал полковник, делая озабоченное лицо. – В республиканской базе данных он не значится. Обычное дело для опытного исполнителя. Выйти на заказчика теперь вряд ли удастся.

– Так какого же!.. – вскипел Руднев, но тут же взял себя в руки и сменил тон на нейтральный. – Живым никак нельзя было взять?

– Он был ещё тот волчара! – Полковник цокнул языком. – В одиночку на двух вооружённых убоповцев попёр. Но так оно даже к лучшему.

– Что – к лучшему? Что ему язык теперь не развяжешь?

– Завести уголовное дело легко, а вот закрыть… – Полковник сделал многозначительную паузу. – Вот выйдем мы, к примеру, на заказчика, а тот начнёт показания в прокуратуре давать.

– Мне-то что за дело?

– Я так полагаю, что заказчик входит в ваше ближайшее окружение. Нужны вам его показания?

– Губерман! – выдохнул Руднев. – Его работа! – Казалось, он помаленьку выпускает пар, чтобы не захлебнуться переполнявшей его яростью.

Бурлаев промолчал. Если кому-то не даёт покоя еврейская фамилия, то это чужие проблемы. Плевать было полковнику на то, кто кого заказывает и перезаказывает в этом бандитском мире. В мутной воде лучше рыбка ловится. Полковник чувствовал, что заработает сегодня значительно больше, чем рассчитывал. Серьёзные дела затевались. Это было видно по напрягшемуся лицу собеседника.

– Губерман, – убеждённо повторил Руднев, закуривая вот уже третью сигарету подряд.

«Совсем не бережёт здоровье, – равнодушно подумал полковник. – И правильно делает. На долгие годы оно ему не понадобится. Такие всегда умирают в расцвете сил. В лучшем случае вспоминают славные деньки на нарах».

– Его слушали? – спросил Руднев. Заметив, как поскучнел милиционер, он достал из кармана белый конверт и швырнул его на стол. – Вот. Как договаривались.

Конверт моментально исчез. Окаменевшее лицо полковника смягчилось.

– Генерального директора АОЗТ «Самсон» весь день слушали и продолжают слушать, – сказал он. – Аппаратура на голос включается, плёнку в паузах зря не жрёт. Но язык у вашего Губермана – что помело.

До 17.30 целый роман успел наговорить. Вот перезаписи.

С этими словами Бурлаев выложил на столе башенку из пластмассовых коробочек. Руднев нетерпеливо сгрёб их, взвесил на ладони, как будто это имело особое значение, и положил себе на колени.

– Есть у меня к вам ещё одна просьба, – признался он, хмуря брови. – На полу, слева от вас, свёрток лежит. Загляните.

Полковник последовал предложению и почувствовал, что у него пересохло во рту. Сто тысяч долларов, если верить надписям на банковских упаковках.

Такие деньги за мелкие поручения не платят.

– Сегодня мне потребуется много ваших людей, – заговорил Руднев глухо. – Вплоть до СОБРа.

Задача намечается такая…

Выслушав план собеседника, полковник замялся.

– Провернуть такое в одиночку мне не под силу.

– Так поделитесь там у себя, – раздражённо проворчал Руднев. – Не мне ментов учить, как это делается.

«Не тебе!» – согласился Бурлаев мысленно.

– Посоветоваться надо, – сказал он вслух. – Часика через два перезвоню.

– Через час! – отрезал Руднев. – И ни минутой позже!

Можно было сохранить чувство собственного достоинства и потерять деньги; Полковник УБОПа поступил наоборот. И впервые с того дня, когда он переступил порог этой квартиры, удалялся Бурлаев не вразвалочку, а чуть ли не трусцой, как халдей, торопящийся обслужить богатого заказчика.

Проводив его взглядом, Руднев прихватил кассеты и заперся в своём кабинете. Он слушал записи урывками, нетерпеливо перематывая плёнку вперёд, но и этого было достаточно для того, чтобы понять, где собака зарыта. Сразу несколько собак.

Судя по переговорам Губермана с банками, этот умник дербанил бабки. Чужие бабки. Те, которые не попали в карман Руднева, а значит, фактически были вынуты оттуда.

Крысеныш запасливый! Кто мог ожидать от него такой прыти? Там лимончик, там половинка. И все за бугром, от греха подальше. Туда-то Губерман и намыливался завтра, судя по заказанному авиабилету Курганск – Стамбул. Решил, падла, челноком заделаться, с большущей сумкой. А в ней

– обналиченные доллары. Пять миллионов, надо же! С ними хоть на Кипре осесть можно, хоть в Аргентине. Или все же Израиль? Теперь это не важно. Осталась Губерману только одна дорожка – очень короткая и прямая.

Что касается кровавых событий в дачном посёлке, то тут, по мнению Руднева, все было предельно просто. Позарившись на лёгкие деньги, Губерман решил сыграть втёмную. Сговорился с Эриком, и стали они на пару всем подряд особняки липовые впаривать, вырученные деньги под себя подгребая. А Рудневу голову морочили, время тянули. Когда миллионов порядочно на банковских счетах накопилось, Эрик, естественно, делиться предложил, да было поздно.

Губерман киллера нанял и такую свинцовую кашу заварил, что всем тошно стало. Ушлый, паскуда! Мало того, что хозяина обобрал, так ещё и подставил его капитально. Теперь как локоть к носу ни прикладывай, а за оставшиеся дни выполнить требования президентского наместника нереально. Оставалось лишь отступать на заранее подготовленные позиции.

Выключив магнитофон, Руднев положил перед собой лист бумаги и вооружился ручкой. Не было счастья, да несчастье помогло, подумал он, быстро набрасывая схему своих будущих действий. Скоро все будет разложено по полочком. И некоторых, думал Руднев злорадно, полочки ожидают самые неожиданные. В холодильниках моргов.