Меч с человеком. Дилогия (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 44

— Расскажи какую-нибудь историю. — попросил меня Неп.

— Я тебе что, голосовой помощник какой-то? — возмутился я.

— Всё равно идём. — пожал плечами Неп. — А что за голосовой помощник?

— Забей. Обычная в иных мирах штука, находящаяся в мобильном устройстве. Это бесполезно и скучно. — не стал я пояснять за смартфоны. — История? Так-с. История… В общем, это просто история, не поучительная, в каком-то смысле даже бесполезнее истории о мобильном устройстве, но зато интересная. Жил был на свете мальчик. Родился он в тяжелых обстоятельствах, его рождение предваряли тяжелые, невыносимые для семьи условия, дошло даже до того, что его мать пыталась избавиться от него до рождения. Спас его дядя, взяв на воспитание себе. Жил этот мальчик в Империи, но эта Империя владела землёй, где жил мальчик относительно недавно, приняв её от предыдущей Империи. Рос он у дяди, но дядя выступил против Империи и его посадили в тюрьму. Мальчик был вынужден вернуться к матери, которая потом на все вопросы о дяде отвечала: «Дядя в тюрьме». Затем, по обычаям тех мест, мать мальчика выдали за брата отца мальчика. Самого отца мальчик никогда не видел, зато полностью пережил все тяготы жизни с плохим отчимом Мальчик рос в нищете, работал, голодал, отчим бил его палкой, заставлял воровать соседских кур. Вырос он в унижениях, бедствии и скудной пище, в наших краях это необычно, но это был другой мир, где очень многие могут себе позволить хорошо и вовремя питаться…

— Хороший мир. — прокомментировал Неп.

— Не спеши. — вот такая вот суровая у нас действительность: стоило мне сказать, что где-то хорошо кормят, как Неп записал это место в априори хорошие. — Мальчик-то голодал и страдал. Это ожесточило его характер, но также дало ему некоторые способности. Он выработал в себе умение договариваться и вообще отточил умение располагать к себе людей. Однажды, когда в гости к отчиму приехал один родственник с сыном, этот самый сын родственника похвастался, что учится в школе и уже умеет писать своё имя. Мальчик на следующий же день попросил своего отчима отдать его в школу. В ответ отчим жестоко избил его. Спустя год, мальчик сбежал из родного дома в город, чтобы учиться в школе…

— А школа это место, где тебя учат писать и читать? — уточнил отчего-то Неп, хотя я отчетливо помню, что у нас был разговор о школах.

— Конечно! И ты об этом прекрасно знаешь! — недовольно ответил я. — Далее. Мальчика взял себе на воспитание дядя, тот самый, которого посадили в тюрьму за войну против Империи. Дядя его был бывшим военным, офицером, это по-нашему — старшим дружинником, воевавшим в прошлом, как я уже сказал, против Империи. Мальчик учился, обзаводился связями, но любил шутить. За злую шутку над старым учителем, которому он подкинул в торбу ядовитую змею, его исключили из школы, что было тяжелым ударом. Но мальчик продолжил учиться в другой школе, а затем его дядя переехал в столицу страны, разумеется, мальчик перебрался следом. Далее, в столице, уже будучи закончившим школу юношей, он попытался поступить в элитную академию по подготовке офицеров, но потерпел неудачу. Чтобы не прерывать учёбу, он поступил в учебное заведение пожиже, которая славилась фундаментализмом и шовинизмом…

— А что такое фундаментализм и шовинизм? — выцепил незнакомое слово Неп.

— А это, мой юный друг, тема другого разговора, который случится в другой раз. — прервал я рассказ истории. — По моим расчётам, мы уже должны были выйти на деревню. Оп, а вот и она!

Из-за леса мрачно выступила деревня Гроздь. Тихая, спокойная. Между домами ходят куда-то спешащие люди, что даже у меня вызвало удивление — куда-то спешащие крестьяне? Наводнение? Бунт? Конец света?

— Тревожно мне что-то… — поделился со мной ощущениями Неп. Я его понимаю. Такая вот суета поднимается только когда в деревне что-то не в порядке. — Может, тати?

— Не похоже. — не согласился я.

Разбойники — это в первую очередь шум, а тут тишина.

— Зайдём давай аккуратно… — мне тоже передалась часть тревоги, так как тут явно не всё чисто.

Неп вздохнул и направился к дороге в деревню.

Избы, скажу я вам, добротные, из крепких и толстых брёвен, основательные, две избы из пятнадцати даже оснащены каким-то оригинальным фундаментом, что показательно. Дети на улицах не играют, суетятся взрослые, причём тревожно суетятся.

— Ты хто? — выглянул из сарая, мимо которого мы проходили, скрюченный безбородый дед.

— Не… — хотел было представиться Неп, но вовремя одумался. Работает моя дрессура! — Немо.

Да-да, я пересказывал, с купюрами, конечно же, «Двадцать тысяч лье под водой», видимо, произведение ему запомнилось.

— Штранное имещко… — прощепелявил дед. — Щего щабыл у нащ? Откудова будещ?

— Странник я. Иду из… Наутилуса. — ответил Неп.

— Наутилущ? Ни ращу не шлыщал! — озадаченно пробормотал дед. — Я Щемон, а это деревня Грощдь!

— Что случилось? Почему суета? — поинтересовался Неп, подходя к крепкой ограде сарая.

— Так напащть! — сделал большими глаза дед. — Щущество нещримое задущило штарощтину щемью!

«Узнай, как задушило и когда». — опаньки, чувствую я…

— Как незримое? Как так задушило? — неподдельно удивился Неп.

— Невищимое! — всплеснул руками дед Чемон. — Нощью, щтатуи-хранители прощло, руду[25] выпило вщю у чад, у щтарощтиной щены, у щтарощты! Пщину дворовую осущило! Щкотину не тронуло, но это пока ищо!

«Непуха, у нас дело! Возможно изнаночник! По коням!» — я сразу почувствовал, что тема по моему профилю!

«По каким коням?» — не понял парень.

«Бери задание, говорю! Вот оно! Начало карьеры! Того кровососа в расчёт не берём, он был детского уровня сложности, а этот серьёзный, ведь далеко не каждый изнаночник потянет выпить целую семью!» — меня охватил азарт.

Вы меня поймите, такое событие — возврат к деятельности, по которой я скучал сильнее всего. Ведь нет дела более благородного, чем уничтожение различной нечисти, выбирающейся из-за Изнанки. Конечно, один седой шрамированный тип может со мной не согласиться, но я вообще сомневаюсь в его реальности, ведь он плод воображения одного поляка. Хотя, учитывая бесконечность миров, которую я своими действиями доказывал раз десять…

В общем, бешеное желание имею прикончить этого изнаночного убийцу!

— Дед, слушай, а что если я возьмусь этого кровопийцу невидимого извести? — спросил Неп у деда напрямую. — Сколько денег за то дадите?

— Денег? А щкока тебе надобно? — дед аж весь собрался, прищурился оценивающе, по-новому глядя на Непа.

«Сколько брать?» — мысленно спросил у меня парень.

«Знаешь, давай по-добробожески, пятьдесят серебряных монет или легким товаром по стоимости». — предложил я таксу вполне себе стандартную две тысячи лет назад.

— Пятьдесят монет серебром, или легким товаром на одного человека. — в точности назвал предложенную мной цену Неп. — Чем промышляете?

— Щговоритща бы надобно… — уклонился от ответа дед. — Со щтарощтой бы… Ох я щтарый! Щтарощта ж ущпокоилща! С брато иго щговорющь, обощди тута.

Неп принялся терпеливо ждать, а дед взял клюку и заковылял в сторону деревенской площади. Я же в это время осматривал своим видением ближайшие дома. Признаков изнаночников не обнаружено, а ведь эти паскуды любят отмечать дома следующих жертв. Не для запугивания людей, нет. Для своих. Типа: не троньте этих, эти мои, я завтра приду. Если отметин нет, значит тварь одна — не с кем ей делить «полномочия». С одной стороны, это хорошо, но с другой, зная характер отметки, можно выяснить, что за тварь тут решила покормиться. Хотя, надо с Непом прогуляться по деревеньке, может отметина всё же существует, тогда дело будет неприятным. Даже Ксандин предпочитал не связываться с группами тварей в одиночку, почти всегда собирая «пати». Ну, положим, «пати» эти группы называл только я, а так они назывались ватагами чудовищерубов. Веселые были времена… Более понятные, что ли… Не, это во мне ностальгия говорит. Такие же времена были, не хуже и не лучше.