Признание маленького черного платья (ЛП) - Бойл Элизабет - Страница 22

– Или кого-то, – закончила за нее Пиппин.

Талли с облегчением выдохнула. Конечно же, ее кузина увидит ситуацию в том же свете, что и она сама. Оглядевшись, дабы убедиться, что никто не видит – главным образом, леди Дженива, которая держала Брута в страхе – она столкнула со своей тарелки сосиску для песика, который сидел на задних лапках и очень мило выпрашивал угощение. Но вместо того, чтобы приняться за завтрак, собачка негромко зарычала. А если и это не было достаточно неожиданным – потому что Брут любил сосиски – то затем Пиппин едва не сбила ее с ног единственным вопросом.

– Этот мужчина вон там? – спросила кузина, слегка кивнув головой в сторону двери. – Это тот человек, которой должен внушить мне страх?

Талли посмотрела в том направлении, куда указала Пиппин, и обнаружила мистера Райдера, который мялся в дверном проеме, словно не мог решить, что важнее – его голод или внушительная женская аудитория в столовой. За стеклами очков его глаза по-совиному моргали, как будто он даже не был уверен в том, где находится.

Она перевела взгляд на Пиппин, но на ее лице отражалось неприкрытое веселье. А когда Талли снова посмотрела на мистера Райдера, пытаясь отыскать хоть малейший признак того мужчины, с которым она встретилась в саду прошлой ночью, мужчины, которого она мельком увидела в кабинете Тэтчера, то не нашла ничего общего, кроме того же плохо скроенного сюртука и бриджей, которые были на нем вчера.

Взгляд Талли переместился обратно к тарелке, которую она держала в руке. Как она могла так ошибиться в нем? Где тот мужчина, которого она видела в саду прошлой ночью и готова была поклясться в этом?

Тот беспутный дьявол, которого она целовала. Или, что важнее, который целовал ее.

Талли поморщилась, когда услышала, как позади нее мистер Райдер споткнулся о стул и пробормотал другим леди извинение за свою неуклюжесть.

Пиппин покачала головой.

– Это тот человек, который, по твоему мнению, следил за нашими комнатами?

– Хм, да, Пиппин, но…

– Кузен Холлиндрейка?

– Хм, да.

– Рукоположенный священник, викарий, присутствует на приеме Фелисити, чтобы шпионить за нами?

Ну, когда она выразилась подобным образом…

– Я знаю, что это прозвучит неправдоподобно, но, Пиппин, он сказал, что изучает архитектуру, – возразила Талли. – Поверь мне, та сторона дома мало что может предложить для изучения. И с чего бы ему вздумалось заниматься этим ночью?

– Ах, мисс Лэнгли, доброе утро, – послышался знакомый скрипучий голос. – Вижу, что вы завтракаете.

Пиппин бросила на нее взгляд, который говорил: Он заметил твой завтрак. Как наблюдательно с его стороны.

Талли изобразила улыбку и повернулась, чтобы поздороваться с ним.

С противоположного конца комнаты мистер Райдер выглядел, хм, просто заурядно, но вблизи он выглядел совершенно взъерошенным – словно спал в одежде. А его воротничок сидел вовсе не так, как положено. Хотя викарий и потратил время на то, чтобы расчесать непослушные волосы, он закончил этот процесс, нанеся на них помаду7, от запаха которой у Пиппин задергался кончик носа, а у Талли заслезились глаза.

На мистера Райдера едва можно было смотреть, когда от него пахло так… мерзко.

– Да, завтракаем, – сумела ответить она, теперь уже окончательно потеряв аппетит. И этого мужчину она целовала прошлой ночью? В самом деле, это слишком унизительно, чтобы поверить! Потому что как подобный тип смог так окончательно и бесповоротно взволновать ее сердце и возбудить ее страсть?

Прошлой ночью, в тени и тайнах лабиринта и лунного света, Талли убедила себя в том, что ее соблазняет пират, шпион, человек, который опаснее всех, с кем она когда-либо встречалась.

О, но при свете дня ее ожидала поистине ужасная расплата.

И еще она была уверена, что скорее умрет, чем признается Пиппин – даже если это и усилит ее подозрения насчет того, что мистер Райдер не совсем тот, кем кажется – что она, Талия Лэнгли, упала в объятия этого человека, словно опытная куртизанка.

И впервые испытала вкус восторга от прикосновения его губ.

– Мистер Райдер, – с трудом проговорила Талли, не желая даже мельком заглянуть в его лицо. – Это моя кузина, леди Филиппа Ноулз.

– Леди Филиппа, выражаю самую искреннюю радость, – прохрипел он, вытирая ладонь о свои бриджи перед тем, как взять руку Пиппин и безвольно сжать ее.

Пиппин бросила на нее озадаченный взгляд. Он? Шпион? О, Талли!

Сомнения залегли в животе Талли с такой же обескураживающей тяжестью, как и одна из печально известных лепешек миссис Хатчинсон. Между тем, мистер Райдер рассматривал две наполненные тарелки, которые Пиппин удерживала в одной руке.

– Вот это да! У вас замечательный аппетит, леди Филиппа! Я не думал, что юные леди так много едят, – заявил он громким, неодобрительным голосом, в то же время, наполняя собственную тарелку двойной порцией с каждого блюда. – И хотя боюсь, что мой опыт общения с женским полом, увы, недостаточен, но я всегда слышал, что de rigueur8 для леди – есть как птичка, – добавил викарий, изуродовав французскую фразу ужасным акцентом.

Талли, говорившая на пяти языках, едва не застонала. Что дальше? Не собирается ли он рассуждать о тонкостях дамских нарядов?

Ведь он с легкостью эксперта почти раздел ее прошлой ночью… Она вздрогнула, и мистер Райдер окинул ее взглядом.

– Вы заболели, мисс Лэнгли? Полагаю, что вчера ночью было сыро. Я обнаружил, что эта сырость пробрала меня до костей. Я практически скрипел, когда проснулся.

Талли захотелось заткнуть уши двумя сосисками с тарелки Пиппин. О Небеса! Он скрипел, когда проснулся? Неужели он так стар? Она наверняка знала, что мистеру Райдеру всего лишь двадцать восемь лет (потому что этим утром она заглянула в «Холостяцкую Хронику» Фелисити перед тем, как спуститься вниз) и все же, по его словам можно решить, что ему почти пятьдесят!

Он снова посмотрел на тарелку Пиппин и осуждающе прищелкнул языком.

– Чревоугодие, леди Филиппа, – это ужасный грех.

Взгляд Талли немедленно обратился на мистера Райдера, в то время как Пиппин раскрыла рот в изумлении от подобной грубости.

– Моя кузина собирается отнести тарелку нашей тетушке Араминте, которая, как вы знаете, не очень хорошо себя чувствует.

– О, – фыркнул он, словно смущенный таким милосердным поступком. – Полагаю, это меняет дело. Вы поймете мою ошибку, так как я думал, что леди, подобные вам, выше такой унизительной благотворительной деятельности.

Леди, подобные им?

Талли наблюдала за тем, как Пиппин в ярости нахмурила брови и подумала, не рискует ли мистер Райдер, несмотря на любовь кузины к хорошему завтраку, обнаружить у себя на голове новую помаду – из сосисок, тостов и мармелада.

К счастью для них, в комнату для завтрака торопливо вошла Фелисити.

– Мистер Райдер! Вот вы где!

Викарий едва не подпрыгнул от неожиданности. И когда он обернулся, чтобы поприветствовать герцогиню, содержимое его теперь полной тарелки взлетело вверх, забрызгав его завтраком их обоих.

Три секунды в комнате царило ошеломленное молчание, после чего мистер Райдер, заикаясь, начал извиняться.

– Ваша светлость! Как я… я… я мог быть таким… таким…

Безмозглым? Неуклюжим? Нелепым? Талли с радостью назвала бы его всеми этими словами. Потому что, воистину, как человек может быть таким дураком?

Пока Фелисити принимала его бессвязные извинения, а Стейнс и другие слуги бросились вперед, чтобы помочь, причем один из них столкнулся головой с мистером Райдером, когда тот тоже попытался подобрать месиво, Талли получила ответ на этот вопрос. К ее изумлению, на мгновение ока, его губы изогнулись в наилегчайшей улыбке, когда он потянул за сосиску, которой решил завладеть Брут.

Как он может быть таким дураком? Она готова поспорить, что это нелегко. Учитывая, как он старается. И это объясняет момент триумфа, которому она только что была свидетелем.