Всего один взгляд. Невиновный - Кобен Харлан - Страница 31

– Кто это?

– Фил из участка Хо-Хо-Кус.

– Что у них там?

– Они считают, что на их сотрудника совершено нападение, и запрашивают помощь.

Глава 20

Беатрис Смит была вдовой пятидесяти трех лет от роду.

«Форд-виндстар» летел по Риджвуд-авеню на север, к Гарден-Стейт, пока не свернул на Двести восемьдесят седьмое шоссе, соединявшее два штата, к мосту Таппан-Зи. Не доезжая Армонка, штат Нью-Йорк, Ву съехал с автомагистрали и дальше выбирал грунтовки и малые шоссе. Он хорошо знал, куда едет. Он наделал ошибок, но партию еще не проиграл.

Очень важно всегда иметь наготове другую «крышу».

Муж Беатрис Смит был известным кардиологом и даже «отбыл срок» на посту мэра городка. Круг друзей у Смитов был широк, но состоял в основном из семейных пар. Когда Мори – так звали мужа Беатрис – скоропостижно скончался от сердечного приступа, друзья побыли с ней день или два, а затем исчезли, как не было. Единственный сын, тоже избравший профессию врача, жил в Сан-Диего с супругой и тремя детьми. Дом, где прежде жили Беатрис и Мори, казался вдове слишком большим и пугающе пустым. Она подумывала продать его и переехать в Манхэттен, но как раз сейчас цены на жилье в Нью-Йорке поднялись. К тому же Беатрис, всю жизнь прожившая в Армонке, побаивалась прогадать с переездом.

Через Интернет она доверчиво поделилась опасениями с никогда не существовавшим Куртом Макфаддоном, вдовцом из Филадельфии, тоже подумывавшим переехать в Нью-Йорк. Свернув на улицу Беатрис, Ву сбросил скорость. В этом тихом и зеленом малонаселенном районе, да еще ночью, трюк с доставкой цветов или подарка не сработает. К счастью, с вдовой можно было не миндальничать – Ву не собирался оставлять ее в живых.

Не хватало еще, чтобы полиция объединила в одно дела Фредди Сайкса и Беатрис Смит.

Словом, вдову вообще не должны найти. Никогда.

Ву припарковал машину, натянул латексные перчатки – на этот раз никаких отпечатков – и пошел к дому.

Глава 21

В пять утра Грейс набросила купальный халат Джека и сошла вниз. Она всегда надевала одежду мужа. Он мягко настаивал на кружевных комбинациях, но Грейс предпочитала верх от его пижамы. «Ну?» – спрашивала она, поворачиваясь перед ним так и этак. «Неплохо, – отвечал Джек, – но лучше бы ты надевала мои пижамные брюки. Без верха. Вот тогда было бы на что посмотреть». Грейс покачала головой при этом воспоминании и вошла в кабинет, где стоял компьютер.

Первым делом она проверила почтовый ящик, адрес которого они указали в псевдоспаме, и очень удивилась.

Писем не было вообще.

Ни одного.

Как такое может быть? Ну хорошо, допустим, никто не узнал женщину на фотографии, к такому повороту Грейс была готова, но ведь разлетелись сотни тысяч сообщений разным людям. Даже при наличии блокировки спама хоть один человек должен был ответить – пусть даже ругательски ругая гнусных спамеров. Мало ли в Сети доведенных до отчаяния пользователей, уставших удалять из ящика всякую муру?

Множество.

Но в ящике не было ни одного ответа.

Как с этим быть?

В доме было тихо. Эмма и Макс еще спали, Кора похрапывала, лежа на спине с открытым ртом.

Ладно, займемся пока другим.

У нее оставалась единственная ниточка – Боб Додд, убитый репортер. И ниточка эта, надо признать, была тоньше некуда. Грейс не знала ни телефона покойного Додда или его семьи, ни даже почтового адреса. Впрочем, Додд был журналистом довольно крупной газеты, «Нью-Гэмпшир пост», и ничто не мешало копнуть там.

Грейс считала, газеты работают круглосуточно: нужно же кому-то дежурить в «Пост» на случай экстренных новостей! Она рассудила, что репортер, засидевшийся на работе до пяти утра, наверняка соскучится и станет разговорчивее, и решилась поднять телефонную трубку.

Но как подступиться к такому делу? Она обдумывала разные варианты. Представиться пишущим статью журналистом и попросить помощи коллеги? Нет, вряд ли она сможет обмануть профессионала.

В конце концов Грейс решила по возможности придерживаться правды.

Она нажала три клавиши, чтобы заблокировать определение своего номера. Бесплатной линией редакции Грейс пользоваться не стала – там этот номер не проходит. Надо же, где-то услышала, и это задержалось в памяти вместе с информацией о Дэрил Ханне в фильме «Всплеск» и Эсперанце Диас, рестлерше по прозвищу Малышка Покахонтас. Подобные причуды памяти принесли Грейс титул «энциклопедии бесполезных сведений», по выражению мужа.

Первые два звонка в «Нью-Гэмпшир пост» попали в «молоко». Журналист из отдела новостей едва слушал – он не знал Боба Додда, и ему было все равно. Грейс выждала пятнадцать минут и позвонила снова. На этот раз ее соединили с отделом прогнозов погоды, где очень молодая, судя по голосу, женщина сообщила, что в газете она недавно, это ее первая в жизни работа, Боба Додда она не знает, но, господи, это же ужас, что творится, правда?

Грейс проверила почту. По-прежнему ничего.

– Мама! – послышался голос Макса. – Мам, пойди сюда скорей!

Грейс побежала на второй этаж.

– Что случилось, маленький?

Сидевший в постели Макс указал на свою ножку:

– У меня палец слишком быстро растет!

– Палец?

– Смотри!

Грейс села рядом с сыном.

– Второй палец больше указательного! Он слишком быстро растет.

Грейс улыбнулась:

– Это нормально, милый.

– Нет!

– У многих людей второй палец на ногах длиннее первого. У твоего папы точно так же.

– Неправда!

– Правда, правда. Второй палец на ногах у него самый длинный. – Отчего-то Грейс ощутила в груди болезненный укол.

Макс немного успокоился.

– Хочешь посмотреть «Непосед»?

– Фу, это для малявок!

– Ну, давай глянем, что идет по «Дисней плейхаус».

По «Диснею» шел «Роли Поли Оли». Макс уселся поудобнее и принялся смотреть. Он любил накрываться подушками вместо одеяла, превращая постель в форменный кавардак, но сейчас Грейс было не до этого. Спустившись вниз, она снова позвонила в «Нью-Гэмпшир пост», на этот раз попросив соединить ее с отделом очерков.

В трубке послышался сиплый мужской голос – похожий звук издают старые покрышки на грунтовой дороге.

– Что у вас?

– Доброе утро, – преувеличенно мажорно начала Грейс, улыбаясь в трубку как идиотка.

Ответный звук в трубке можно было интерпретировать как «переходи же наконец к делу».

– Я собираю информацию о Бобе Додде.

– Кто вы?

– Я бы предпочла не называться.

– Это что, шутка какая-то? Тогда, детка, я вешаю трубку, потому что…

– Подождите. Я не могу объяснить подробно, но если это выльется в крупную сенсацию…

– Сенсацию? Я правильно расслышал насчет крупной сенсации?

– Да.

В трубке послышалось хихиканье.

– Вы что, решили, что я собачка Павлова и при слове «сенсация» распущу слюни?

– Мне только нужно узнать о Бобе Додде!

– Для чего?

– Потому что мой муж пропал, и я считаю, это может быть как-то связано с убийством Додда.

Собеседник помолчал.

– Вы меня разыгрываете?

– Нет, – сказала Грейс. – Мне нужен кто-нибудь, знавший Боба Додда.

Голос в трубке потеплел:

– Ну, я его знал.

– Насколько хорошо?

– Для вас достаточно. Чего вы хотите?

– Вам известно, над чем он работал?

– Слушайте, дамочка, у вас есть информация по делу Боба? Если есть, не морочьте мне голову большой сенсацией и звоните в полицию.

– Нет, я ничего не знаю.

– Тогда что?

– Я просматривала старые телефонные счета. Мой муж говорил с Бобом Доддом незадолго до убийства мистера Додда.

– А кто у нас муж?

– Я не могу вам сказать. Возможно, это всего лишь совпадение.

– Но вы сказали, ваш муж пропал?

– Да.

– И вы настолько обеспокоены, что стали выяснять даже по поводу старых телефонных звонков?

– Мне больше ничего не остается, – призналась Грейс.