Разбитые сердца (ЛП) - Лим Брионес - Страница 37

Он расхохотался и подмигнул мне.

– И именно из-за этого твоего дурацкого ума я тебя и люблю.

Я просияла, все еще щипая себя за то, что забила такого классного парня. Одному Богу известно, какой ужасной была моя личная жизнь.

– Ладно, ладно, выкладывай. В чем твоя гениальная идея? – Я подтолкнула его.

– Наше агентство талантов недавно подписало контракт с новой группой. Я был назначен их менеджером. И позволь мне сказать, я думаю, что они добьются успеха.

Я несколько раз щелкнула мышкой, чтобы разбудить спящий компьютер, и начала печатать какие-то заметки.

– Какую музыку они исполняют?

Рот Курта растянулся в сторону, когда он закрыл один глаз.

– Они точно не поют.

Я убрала руки с клавиатуры и многозначительно посмотрела на него.

– Ты ведь понимаешь, что я пишу музыкальную колонку?

– Развлечение, – поправил он. – Поверь мне, эти парни – развлечение.

– Тогда ладно. – Я наклонилась к нему и прищурилась. – А что именно они делают?

– Танцуют.

Знакомая судорога дернула меня за живот. Это чувство я не испытывала уже много лет. Я судорожно сглотнула.

– Они танцуют. Ха!

Курт подкатил свой стул к моему, упираясь ногами в пол.

– Я знаю, что это, наверное, звучит странно...

– О, это так.

– ...но я обещаю тебе, что эти парни могут зажечь.

Я сжала губы и нахмурилась.

– Ты ведь понимаешь, что половина Бродвея ненавидит меня? Если я напишу об этих танцорах, их будут сторониться направо и налево. Черт возьми, даже за пределами Бродвея их не возьмут... как и те общественные пьесы на плохой стороне Бруклина.

Курт закатил глаза и положил свои руки поверх моих.

– Они не бродвейские танцоры, Эстелла. Это хип-хоп.

– Хип-хоп? Как те, что танцуют в музыкальных клипах? – Мой желудок немного опустился, хотя я не была уверена, почему.

Мой парень пожал плечами и кивнул.

– Есть соревнования, некоторые из которых являются международными, кстати, в которых эти ребята могли бы доминировать. Помнишь, что случилось с той группой на MTV? У них теперь есть свое шоу в Лас-Вегасе, и я обещаю тебе, что эти ребята на уровне.

– Ну, я никогда раньше не видела такого уровня твоей уверенности. Даже твой обладатель «Грэмми» был как заноза в заднице.

Он закатил глаза.

– Никогда больше не говори о ней. Меня до сих пор бросает в дрожь, когда я слышу по радио «One Day, One Time». Худшие два года в моей жизни.

Я подавила смешок.

– Ладно, ладно. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Просто написать о них статью?

– Мне нужен полный профиль всех парней. Фотографии, биографии, работы. Мне нужно, чтобы эти парни были известны, Эстелла. – Он заглянул мне в глаза, ища ответ «да», который, как мы оба знали, я готова была дать. – Так что ты скажешь?

Я облизала губы и повела бровями.

– Если я скажу «да», значит ли это, что ты купишь еще одно объявление в следующем номере?

– Ты ведешь опасную игру, Донован, – ответил он со смехом.

– Добавь несколько рекламных роликов и несколько лидеров на наш сайт, и я подумаю об этом... – я провела языком по губам.

Он постучал пальцем по подбородку, изображая сомнение, но вскоре одарил меня той самой улыбкой, которую я так любила.

– Отлично.

– Значит, мы заключили сделку?

Он протянул руку.

– Сделка.

Как только я пожала ее, он притянул меня к себе на колени, так что я оседлала его. Одним быстрым движением он расстегнул ширинку на брюках и сдвинул мои трусики в сторону. Я прижалась щекой к его щеке и прошептала:

– Я думала, мы больше не будем устраивать шалости в офисе.

Когда он вошел в меня, я издала стон, который он быстро успокоил, прикрыв ладонью мой рот.

– Я никогда этого не говорил. Это ты говорила.

Глава 33

Мои каблуки стучали по нью-йоркскому тротуару, когда я пробиралась сквозь толпу. Умело избегая стальных решеток, я прошла по 53-й улице в поисках одинокой танцевальной студии.

– Курту лучше бы не посылать меня в погоню за диким гусем, – пробормотала я, проверяя GPS на своем телефоне.

Когда синяя точка начала мигать, я резко остановилась и уставилась на грязное здание передо мной, которое совсем не походило на танцевальную студию. Коричневые кирпичи были немного покрыты плесенью, а пожарная лестница была полностью ржавой. В нем также не было открытых окон. Это определенно было далеко от студий, которые я посещала в течение моих дней в Калифорнии. Решив, что танцевальный зал находится на одном из верхних этажей, я вздохнула и вошла внутрь, готовясь к тому, что ждет меня впереди.

Это было не первое мое родео. У меня была своя доля начинающих художников, которые были полны надежд и эгоизма. Я точно знала, когда нужно прекратить все их заблуждения. Тем не менее, я не могла игнорировать странное чувство в моем животе, что что-то было не так. Я нервничала. Впервые за пять лет я так нервничала.

– Все в порядке, Эстелла. Ты просто злишься, что Реджи не смог сегодня фотографировать. Все будет хорошо. – Конечно, мой фотограф должен был сегодня взять больничный.

Теперь мне пришлось размахивать фотоаппаратом, чего я не делала с тех пор, как... ну, в общем, я предпочла бы забыть об этом.

Чувство, которого я не испытывала уже много лет, поселилось в глубине живота. Неприятный привкус, похожий на желчь, поднялся по пищеводу, и я причмокнула языком, чтобы избавиться от него.

Тревога.

Вот та самая эмоция, которую я испытывала. Это было странно, потому что обычно я без труда отодвигала в сторону нервы и предчувствия. Это была основная причина, почему я так быстро поднялась на вершину своей компании. Я больше не была испуганной, неуверенной в себе маленькой девочкой из прошлого. Как только переехала в город, я стала уверенной в себе женщиной, которой всегда была предназначена быть... по крайней мере, мне так казалось.

– Что со мной не так? – Я выдохнула немного воздуха между губами и встряхнула конечностями, как когда-то велел мне мой инструктор по йоге. – Я просто войду, сделаю несколько снимков, задам несколько вопросов и покончу с этим. Ничего такого, чего бы я не делала раньше... за исключением фотографии, конечно.

Вот тогда меня и осенило. Я нервничала, потому что уже много лет не брала в руки фотоаппарат! Как, черт возьми, я собиралась делать достойные журнала статьи, когда в последний раз я фотографировала...

– Нет, даже не думай об этом, – упрекнула я себя. – Ничего такого, чего бы я не делала раньше, – повторила я, поднимаясь по винтовой лестнице на второй этаж. – Я могу сделать это снова.

Как только моя нога встала на верхнюю ступеньку, внезапный звук трубы заставил втянуть воздух, возвращая в давние времена. Горько-сладкая ностальгия охватила меня изнутри, и как бы я ни старалась, она не отпускала.

– Черт, только не говори мне, что они танцуют брейк-данс. – Я подавила стон и подошла к огромной черной двери, распахнув ее. – Это был бы наихудший вариант развития событий.

То, что я увидела за дверью, намного превосходило худшее.

Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица, и сильная судорога сжала живот. Точеная челюсть, пронзительные глаза и потусторонние танцевальные движения, которые не мог повторить ни один человек...

– Джейкоб, – выдохнула я.

Он мгновенно пропустил шаг, споткнулся и чуть не упал на землю. Я заметила в углу повзрослевшего Родригеса, который расхохотался, услышав фол вечеринки.

Джейкоб не обратил на него внимания и просто выпрямился, глядя на меня так, словно только что увидел привидение.

– Эстелла, – тихо сказал он.

Крокодиловые туфли Курта застучали по сцене. Мы встретились взглядами как раз в тот момент, когда он спрыгнул с карниза и подошел ко мне, обняв за талию. Чувствуя, как краснеют мои щеки, я смотрела себе под ноги, прекрасно понимая, что Джейкоб смотрит прямо на меня.

– Вы двое знаете друг друга? – По какой-то причине гнусавый голос Курта раздражал меня не в ту сторону.