Книга монстров (СИ) - Мо Энни - Страница 54

— А что ты делал в Каирнах? — задала я самый очевидный вопрос. — Следил за мной?

— Да, — он осторожно взял мою руку, снял повязку и вгляделся в нехорошую, рваную рану. Края уже начали заживать, но я с неприятным холодком видела гной. — Плохо дело. Залечить я тебя смогу, но лучше бы убедиться, что нет заражения. Потерпишь еще немного?

Я кивнула, наблюдая, как он поднялся и отошел к стойке, достал бинты и какую-то бутыль.

— Затянуть рану магией — дело плевое, но убрать воспаление и заражение — умение высшего порядка, увы, я в этом не силен. Но, думаю, все будет хорошо.

— Ты появился в момент, когда я потеряла сознание, — я с трудом выцепила из мешанины воспоминаний нужное. — У тебя руки трясутся. Так почему ты не показался раньше? Ты ведь видел меня?

— Видел? Дайан… я понял, что вы задумали. Твоя идея была? — он уже не смотрел на меня, прочищая рану, а я морщилась, но терпела.

Странное это было ощущение — злиться на него и находиться в таком положении… в зависимом? Меня передернуло. Нет-нет, ни за что. Ничего я ему не должна. Самуэль всегда говорил — принимай все, что предлагают, и сама решай, хочешь ли что-то дать в ответ. Почему с Аттикусом так нельзя?

— Нет, Гуса. Ты пришел очень вовремя, — все-таки не удержалась я. — Как ты это назвал — соприкасаться сознаниями? Это было отвратительно, словно я превратилась в половинку личности. Одни мысли — есть, есть, поймать, убить, спрятаться. Кажется, я все вспомнила. Это… это нормально, когда воспоминания после превращения приходят не сразу. Но зато я теперь знаю, что не укусила Гуса. Хоть и хотела.

— Поверю тебе на слово, — усмехнулся Аттикус. — Гуса и я иногда покусать хочу и еще пару затрещин надавать. Все время забываю, что он уже взрослый и наши пути разошлись… Что? Ах, да… Сознания зданий примитивны. Но никаких последствий не будет, если интересно. Я осмотрел тебя, пока ты спала, все в порядке.

Я с силой сдержала очередное «спасибо» и просто кивнула. Аттикус смотрел на меня спокойно, не насмешливо, как Гус, а с теплотой. Я снова опустила взгляд.

— Думаешь про Гуса, — угадал Аттикус. — За него не переживай, повторяю, он выберется. Что угодно поставлю, он не впервой там шастает. С него станется, Дайан.

— У него нет чувства самосохранения? — потрясенно спросила я. — Мне бы в голову не пришло сделать что-то подобное.

— Гусу надо как-то выживать, — улыбнулся Аттикус, перетягивая мне руку. — Что странно, мы его этому не учили. Как говорят — ученик превзошел учителя, наверное, это оно и есть. Могу гордиться, как полагаешь?

Тень сидел рядом со мной, держась за мою раненную руку. Боли больше не было: ни в теле, ни в руке, хоть и выглядела она отвратительно.

— Пока ты спала, кое-что произошло: убита Виктория, — сменил он тему.

— Что? — я попыталась вскочить.

— Сиди, я сказал! — неожиданно разозлился Аттикус. — Ты хоть когда-нибудь слушаешься? А впрочем… — Он махнул рукой. — Кто-то убил Викторию — ее нашли прямо на Рыночной площади часов шесть назад, пока ты спала. И ее подданным это не понравилось. Естественно, подумали на Аскетов, кому она еще так мешала? Была страшная драка, кажется, погибли шестеро или семеро с обеих сторон, пара стражников и несколько простых горожан, случайно оказавшихся в том месте. Крови натекло, в общем, море.

Опять. Но Аттикус не выглядел недовольным, скорее обеспокоенным и напряженным.

— А Виктория, как ее убили? Кто, ты ведь знаешь, правда?

— Истыкана стрелами, будто еж, — поморщился он, все еще легко сжимая мою руку. Браслет, ничем не прикрытый, рассказывал обо мне все, что Аттикусу знать было не нужно. И я ничего не могла поделать, только сжимать его руку в ответ и надеяться, что он никогда не затронет эту тему — ни с кем. — Нет, Дайан, откуда мне знать, я ведь шел за тобой. Что за прелестная обязанность — спасать жизнь прекрасным девушкам, а?

Он вновь тепло улыбнулся, и мелкие морщинки тут же собрались вокруг его глаз.

— Ты ведь мне кофе обещал, — напомнила я, не в силах смотреть на него и ждать. Только чего?

— Прости, конечно.

И пока он возился, я пыталась понять, что же меня зацепило в его словах о Виктории. Истыкана стрелами — странная смерть. Непохоже на месть Аскетов.

— Так значит, все сейчас ищут виноватых?

— Очень активно, — кивнул он, ставя турку на угли. — Виктория много кому мешала, сложно даже сказать — кому больше. Но Аскеты — это самое очевидное решение, они вечно были на ножах. Но, знаешь, немного цепляет способ…

— Стрелы? Аскеты ими пользуются, но если я что-то и знаю о них, то уверена, что они воспользовались бы молотами. Это в их понимании честнее.

Аттикус поморщился, странно на меня взглянул и спрятал лицо в руках.

— Эй? Что такое? — забеспокоилась я и снова попыталась встать.

— Сиди, пожалуйста, сиди. Все в порядке, я просто устал.

Я закусила губу, что тут надо было сказать? Отдохни? Как-то это слишком… интимно?

— Может, ты поспишь, а? Я подожду тебя здесь, никуда не буду высовываться, обещаю. Тем более с такой рукой особо не побегаешь.

В конце концов, он столько раз меня уже спасал, почему бы не посочувствовать немного? От меня не убудет.

— Конечно, ты подождешь, — передернул он плечами. — Но нет. Не переживай. — И снова тепло улыбнулся, будто извиняясь.

Смерть Виктории. Аттикус приложил руку к убийству, но зачем? Единственный мотив, который приходил в голову — Виктории отомстили за гибель Вольфганта, но я почти сразу отмела эту мысль. Может быть, все же Аскеты? Она сама опасалась, что те догадаются, кто замешан в гибели братьев. Но Поющий лес уже полыхал бы так, что Фристада задохнулась в дыме. Нет, нет.

— Не расстраивайся, скоро все закончится, — Аттикус, улыбаясь, снова сел рядом и прикоснулся к моей здоровой руке. — Нужно только собрать все силы и найти эту проклятую Книгу. Не могу поверить, что вы искали ее в Каирнах.

— Я и сама теперь не могу, — призналась я. — Но все казалось логичным, понимаешь? И Гус говорил, что меня что-то тащит. Но… я помню события, а вот мотивы уже нет. Слишком там много магии, я растерялась. И еще этот голос и шепот. Аттикус, ох, у тебя руки холодные… Ты мне все-таки объясни, почему я до сих пор под твоими побочными эффектами?

А он между тем рассеянно гладил меня по плечу. Остановился и удивленно посмотрел на меня.

— О чем это ты? Ах, да…

И замолчал, вдруг весело улыбнувшись. Он вообще сегодня слишком часто улыбался.

Кажется, я сказала что-то не то.

— Ты позволишь мне быть откровенным?

— В данной ситуации откровеннее быть просто некуда, — вздохнула я, молясь про себя не услышать что-то уж совсем неприятное. — Давай.

— Боюсь, никаких эффектов уже давно нет, — кратко сказал Аттикус.

И что вот тут ответить? Ну и дура же я…

— А теперь давай о другом. Заранее прошу прощения за эту тему, но мне не дает покоя. Если ты хочешь снять браслет… я могу помочь, Дайан. Обещаю не пользоваться этим знанием в недобрых целях, правда. Веришь мне? — И посмотрел так, что я поверила вопреки всему.

Ярко тлели угли в очаге, варился кофе, а я неподвижно сидела, чувствуя, как под холодной рукой Аттикуса щиплет кожу. Ситуация была неловкой.

— Я… если ты можешь… Я очень хочу. Даже не знаю его, этого мальчишку. И я спрашивала Гуса, но он испугался, сказал, что не справится, ведь даже Самуэль не смог.

— Гус хороший друг, — грустно улыбнулся Аттикус, почему-то не удивившись. — И он сказал правду. Ни Самуэль, ни он. Но я могу.

Я осторожно потянула руку. Так все просто, надо только ответить «да», и я уже, облизав губы, открыла рот, как кто-то постучал в деревянную крепкую дверь, и Аттикус сразу изменился в лице.

— Будь здесь, Дайан, — поднимаясь, приказал он очень сурово, — и что бы ни случилось, не выходи.

Глава сорок вторая

Я и не собиралась никуда выходить, в конце концов, это были дела Теней, а я и так влезла в них по самую маковку и дальше была не намерена. Может, пришли сообщить, что там с убийством Виктории, и я решила, что узнаю все позже, и подвинулась ближе к огню, стремясь прогнать из тела дрожь. Аттикус вышел за дверь, я осталась одна.