Слабости нет! - Владимиров Денис - Страница 12

Что интересно, когда приводил по очереди в сознание паству, абсолютно все вели себя, как один, – пугались, боялись, некоторые грозили полицией и карами от стражей порядка.

Или заранее договорились о подобном в случае плохого для себя исхода, или действительно их ввели в проект «Возрождение», не поставив в известность?

Потому что как они выживали в лесах и что произошло Вторжение, никто из них не помнил, смотрели на меня, как на безумца или маньяка. Первое свое предположение относительно вранья отмел сразу, так как использовал на голом пулеметчике «правдоруб».

Оказался тот простым тридцатилетним мужиком с обычной биографией – школа, поступил в технический ВУЗ, отслужил, доучился, работал на трубопрокатном заводе, дорос до мастера, женат, двое детей…

Следовательно, кураторы могли воздействовать на гомо сапиенс, используя не только методы принуждения, такие как «мотивационный режим», но полностью промывать мозги и подменять личность. И это… Это страшно.

Их милостью живем, и неизвестно, что завтра взбредет в инопланетные бо́шки…

Глава 2

Выжившие

Хикари не обманула, еще до подлета местной «авиации» она перекинула обещанный навык «Огненный удар», который позволял наносить при использовании холодного оружия дополнительный урон каждый пятый удар или укол чем-то вроде плазмы. Он не конфликтовал с остальными. Передала обещанные точки поселений, а также артефакт «Ускоритель» – на тридцать секунд раз в три часа можно было двигаться на шестьсот процентов быстрее.

Хотела что-то сказать, потом, будто собственным мыслям, отрицательно мотнула головой и молча отошла к спасенным. Большинство из них не выказывало радости, находилось в подавленном настроении. Похоже, еще не верили, что их мытарства закончились. Маленькая анимешка часто начинала шмыгать носом и всхлипывать, но держалась, зато две другие женщины почти бились в истерике. Разведчик из Токио-3, сидя по-турецки прямо на земле, раскачивался, глядя вниз перед собой. Другой мужик, довольно крупный, ходил по кругу, что-то бормоча себе под нос.

Бывших сектантов я не стал развязывать, несмотря на понимание, что сейчас передо мной самые обычные люди начала XXI века, соотечественники. Но мало ли, убежать попытались бы или еще какой финт ушами выкинули бы. Они тоже находились в изрядном шоке, когда я в нескольких словах пояснил, где те оказались. Самый цензурный эпитет – бред, это все бред сивой кобылы! Дошло и до того, что тот самый живчик с «Кордом» заявил: «Нас обработали каким-то галлюциногеном, я читал!» Где он и что читал про подобные ситуации, не было желания даже уточнять, слишком долгий приход от таких грибов. По крайней мере, лично у меня. Разубеждать и доказывать ничего не стал, сами скоро все увидели бы. Решил и лишним демонстрировать им записанные их художества. А ну как совсем бы с катушек слетели.

Главная задача заключалась в наблюдении, чтобы никто из жертв не решил поквитаться за былые обиды, несмотря на мое предупреждение о тяжести наказания за такой поступок. Бывшие рабы часто посматривали не просто зло, а с лютой ненавистью. Именно в таком состоянии зачастую на старой матушке Земле наносили отдельные индивиды по сотне ножевых ранений обидчику, несмотря на смертельную точку, поставленную еще первым ударом.

Быстрее всех, благодаря тому, что я вовлек сразу в кипучую деятельность, пришел в себя Павел Тимофеев, владелец жилого модуля. Он сразу принялся выспрашивать о порядках и законах в Надежде, это помогло и другим пострадавшим. Стали прислушиваться, подтянулись ближе.

– Знаешь, ну его к черту, этот домик у дороги! – подытожил он. – Можно мне как-то к вам переселиться? И какие условия?

– Да особо никаких, главное – законов местных не нарушать, а так даже социальные программы появились для разных беженцев. За последние только двое суток примерно с сотню рабов мы освободили. Поселок развивается, работы (если даже нет башки на плечах) – море, тот же сбор ресурсов. Без крыши над головой никто не останется. Отдельных жилых модулей, конечно, не будет, и кисельных берегов тоже… Но кто работает, тот ест. Особо требуются и разные специалисты во всех областях, бывшие военные, отчаянные товарищи, готовые исследовать новый мир. Там начинается настоящая жизнь, а не борьба за существование или голое выживание. Создаются новые ячейки общества, есть надежда. Конечно, далеко не сказка, но и не третируют никого.

– И я бы к вам пошел, екарный бабай… – подал голос круживший до этого рядом мужик. – У них, – ткнул он рукой за спину, видимо, так обозначил направление на Токио-3, – для меня места нет. Появился тут в небольшом поселке, напал какой-то урод, екарный бабай, еле-еле отбился, убежать не получалось, зажал он меня. Притаился, тот сунулся, а я его монтировкой по башке, екарный бабай. И так удачно в висок приложил. Насмерть, понятно. Дошел по стрелочке до поселка, а там мне, екарный бабай, от ворот поворот, мол, попутного ветра и пока-пока. Если бы не это, к этим уродам, – сплюнул в сторону «сектантов», – никогда бы не попал, екарный бабай.

– Я тоже… – высказался еще кто-то.

И разноголосица. Все принялись, перебивая друг друга, рассказывать, как они появились в этом мире, через что им пришлось пройти, и получалась интересная картина: не большинство, а все, кроме непосредственно самих токийцев, оказались невольниками после известного посыла Манилова.

– Если не получится договориться насчет телепорта к нам с администрацией Токио-3, выдвинемся пешком, – подвел итог разговора я.

Сам же прикидывал возможные риски следующей авантюры – до координат, указанных мне Тенью, отсюда было всего ничего. Каких-то полтора километра. Бесплатный переход в Надежду для меня возможен только через сутки. Да, точка привязки всего одна, вот это самое место… Но… Но в любом случае броня и оружие останутся при мне при любом раскладе. Хотя учитывая количество артефактов и скрытых возможностей, могущих оказаться у предполагаемого противника, это, как говорилось в известной русской поговорке, бабушка надвое сказала.

– У меня здесь еще дела остались, – сообщил Хикари.

– Я с тобой! – даже не раздумывая, сказала та, как отрезала.

Но потом неожиданно зачастила:

– Тебе может понадобиться помощь, места тут непростые, да и отличается все от города, а во-вторых, возвращаться будет проще. У меня есть определенный авторитет, пару байков за нами вышлют. И на твою добычу я не претендую, ты же не просто так собираешься… И главное, хочу с тобой поговорить без лишних ушей, – последнее произнесла настолько тихо, что я понял смысл, прочитав по губам.

Доводы резонные.

Да и девка она боевая, вооруженная и забронированная, при этом вызывала у меня симпатию. Нет, никакого сексуального подтекста, а просто решительная, смелая, готовая практически на все ради своих людей. Действовала исходя из собственных резонов, а не по щелчку чьих-то пальцев. Это подкупало. Хотя могла и нарочно в доверие втираться. А вот от компании Сакуры я бы сразу отказался.

– Согласен, о деле поговорим в дороге, сейчас сдадим груз и отправимся. – Та отчего-то разулыбалась, да мило так, аж глаза засияли. Будто я Дед Мороз, угадавший с подарком, а она маленькая девочка, каждое утро вставала чуть свет на протяжении недели и ныряла под елку. В надежде.

А еще через минуту показался летающий грузовик, сопровождаемый шестеркой «мотоциклов». Сдав по описи сектантов хмурому усачу, а также бывших невольников, мы выдвинулись на предполагаемое место пребывания части «Компаса».

Местный лес, а это была именно по большей части наша земная тайга, отличался от увиденного в городе. Видимо, бионики третьей волны в первую очередь начинали работу оттуда. Впрочем, недолго оставалось жить соснам, кедрам и елям, иголки осыпались рыжим дождем, если ты неосторожно касался ветки. Изменения климата так подействовали?

Двигались мы по довольно хорошей грунтовке, хоть и держались настороженно, но быстро, лишь несколько раз обошли по широкой дуге гусениц, в высоту достигающих около трех метров и длинной шагов в тридцать. Хотя они больше напоминали дикобразов, настолько их покрывали ряды длинных игл и шипов. Те мерно жрали все, что попадалось на пути: траву, кусты, опавшие иглы, грибы, ягоды, сучья, корни. Одна повалила сосенку, схарчила и ее. В результате после такой работы оставалась лишь голая земля. Со следами взрыхления.