Мороз и шелк (СИ) - "VELVET ORCHID" - Страница 15

Азизи был расстроен.

- Преступник гораздо слабее меня, - обиженно ворчал Колдун, - Но хитрый, зараза! Явно старше и опытнее!

Азизи прямо-таки пыхтел от злости.

- И самое интересное, - жаловался Колдун, - Он знает, что мы его нашли. И не уходит. Это очень сильно меня напрягает! Выглядит так, будто у него есть какой-то козырь в рукаве!

В итоге, Береза вместе с Азизи решили, что на следующий день они вновь пойдут в лес. Всем скопом. На это раз будут ловить злодея, а не выслеживать.

Мороз не спорил. Ловить так ловить.

После долгого дня бессмысленных обсуждений он хотел одного - спать. Так что уже в восемь вечера он лежал в куче сена, тупо смотря на лампу. Только сейчас Мороз позволил себе подумать о событиях сегодняшнего утра. Его передернуло.

Вспомнился труп и пустынное поле. Нет, такое стоило забыть. Мороз прикрыл глаза, абстрагируясь. Он выбрал в своих мыслях другое - темный силуэт и фразу “потрясающий…”

Что это значило? Что преступник, если это был он, имел в виду? Стоило ли Морозу опасаться? И если да, то чего?

Мороз тяжело вздохнул. Колдуны - сложные создания.

Кстати, о Колдунах. Скрипнули доски, и рядом с Морозом рухнул на колени встрепанный и недовольный Азизи. Он ощупал и похлопал Мороза, будто тот был подушкой, и навалился на него сверху, укутавшись плащом. Азизи по-хозяйски устроил голову на груди Мороза.

- Ты лучше сена, - устало буркнул Колдун, - Определенно.

Тюрбан со своей головы Азизи и не пытался снять. Наверное, утомился за день.

Лучше сена… Опять же сомнительный комплимент, но чем уж богаты. У Колдунов свои причуды.

Мороз молчал.

На какое-то время повисла тишина, а потом Азизи вдруг нетерпеливо выпалил:

- Кто снял с тебя заклятие? Вас с Борщом утащило в сознание преступника. Но разум Богдана долго блуждал - он не смог самостоятельно вернуться. А у тебя рассудок был кристально чистым. Ты даже Борща сам притащил. С чего бы преступник тебя пощадил?

- Так он и не щадил вроде, - пожал плечами Мороз, - Я видел поле и труп, но сразу понял, что это мираж. Так что просто принялся ждать. Вообще, ничего не предпринимал. Колдуну, думаю, просто надоело со мной возиться.

Азизи таинственно притих, а потом пробормотал:

- Все-таки зря я дал тебе артефакт, скрывающий мысли. Хочу знать, что творится в твоей голове.

- Жалеть поздно, - зевнул Мороз, - Все уже сделано.

Азизи хмыкнул и замолк. Лишь положил ладонь Мороза на свою голову и почти мгновенно заснул.

Мороз улыбнулся и отцепил булавку от тюрбана Колдуна - тяжелая материя спала. Пусть Азизи устал, пусть ему неохота, пусть утром он будет орать на Мороза, но волосам Колдуна нужно было отдохнуть. Узел слишком их стягивал.

Мороз машинально начал перебирать шелковистые пряди, успокаиваясь. Как здорово было просто так лежать и ни о чем не думать. Просто чувствовать чужое тепло и мечтать, что с тобой лежит тот, кто всегда будет рядом, кто не предаст. Твоя семья.

Волосы Азизи сладко благоухали, и этот запах то волновал, то убаюкивал. Странно…

И так вдруг тоскливо, так горько стало на душе. Мороз перебирал волосы чужому человеку и наслаждался его присутствием, желал, чтобы это мгновение продлилось долго, а на деле что было?

Они никем не приходились друг другу. Чужаки. Азизи бы не обрадовался, если бы узнал, насколько Мороз восторгался тем, что он рядом. Это убивало. Морозу ничего не светило. Ни с Колдуном, ни с любым другим. Потому что характер, потому что репутация, потому что сердце молчало… Да много их было - этих самых “потому”.

Морозу стало неуютно.

Вспомнились вдруг строки стихотворения, выученные в детстве:

- Ночевала тучка золотая

На груди утеса-великана;

Утром в путь она умчалась рано,

По лазури весело играя*…

Мороз тяжело сглотнул. Он не хотел вспоминать вторую часть стихотворения. Потому что сейчас он ощущал себя древним утесом. Тем самым, который плакал…

Мороз не хотел плакать. Не желал страдать. Он хлебнул за свою жизнь мучений сполна. Да и вообще, он думал об ерунде. Откуда появились мысли с таким уклоном? Он не чувствовал к Колдуну ничего, кроме симпатии и восхищения. Это были не глубокие чувства.

Да и был ли Мороз на них способен? Со своим-то характером?

Мороз не знал и не хотел знать. Но сейчас он вдруг понял, что не желал бы, чтобы Колдун уезжал. По крайней мере, сейчас. Мороз, погруженный в свое одиночество, на краткий миг оттаял от льда, ощутив тепло. Он вдруг понял, что значит - быть нужным и иметь кого-то рядом, но он осознал это лишь для того, чтобы сразу этого лишиться.

Эти чувства обрушились на Мороза слишком внезапно, и ему ничего не оставалось, кроме как бежать. Он знал - его настигло временное помутнение. Просто обычная человеческая слабость. Всего лишь жажда тепла и любви.

Скоро все это пройдет. Но когда чувства захлестывают с головой и становится физически больно, приходится отступать, чтобы не пасть окончательно.

Мороз тихонько и трепетно сместил с себя Колдуна, встал и, крадучись, начал спускаться по шаткой лестнице. Хотелось хлебнуть свежего воздуха.

Мороз вышел во двор и задышал полной грудью. Ночной воздух был прохладным и сладким. Терпко и упоительно благоухало травами.

Дать ли волю грусти? Позволить ли сердцу петь о невыносимом одиночестве? Которое он постоянно испытывал лет с десяти?

Морозу нужен был совет. Мама знала все - значит, ему следовало посетить пустырь.

Несмотря на всю боль, которую Мороз чувствовал, когда видел его, сердце знало - там был когда-то дом…

Мороза непереносимо тянуло к корням. Пусть они уже давно сгнили в земле.

Скупо кивнув самому себе, Мороз отворил голубые ворота и вышел на улицу. Снаружи не было ни души. Мороз медленно двинулся к призраку своего прошлого.

Но не успел он пройти и несколько шагов, как прямо перед ним материализовалась темная высокая фигура.

- Потрясающий сам плывет ко мне в руки, - раздался грудной и ликующий женский голос, - Как долго я ждала тебя - потрясающий…

В следующий миг в глазах у Мороза потемнело.

***

Очнулся Мороз в какой-то избе. Пол и стены в помещении были деревянными - окон он заметить не смог. Руки Мороза были связаны над его головой. Он валялся то ли на узкой кровати, то ли на кушетке. Рядом виднелось еще одно ложе. Там кто-то или что-то было, но его накрыли простыней, будто хладный труп.

Мороз равнодушно пожал плечами. Не убили - уже хорошо. На соседней койке вон точно кого-то умертвили. А Мороз как-нибудь выберется. Не в первый раз.

Он подергал руками, проверяя крепость веревок, но выведать больше ему помешали - в комнату вплыла высокая фигура, закутанная в темное с ног до головы. Незнакомец встал прямо напротив Мороза и скинул капюшон.

Увидев лицо, Мороз не удивился - вспомнил, что перед тем, как его поймали, он слышал именно женский голос.

Оказывается, их управление бегало не за Колдуном, а за Ведьмой. Пусть и очень высокой.

Женщина была красива - длинные блестящие рыжие волосы, ярко-голубые глаза, тонкие черты лица, фарфоровая кожа и пухлые губы… Словно на картинку смотришь.

Но Мороз неосознанно напрягся. В незнакомке будто надлом был. Глаза ее казались мертвыми и пустыми - стеклянными. Словно перед Морозом стоял не живой человек, а бездушная кукла.

Если очи Азизи сияли и очаровывали, то в ее глазах застыли туннель в пустоту и тлен.