Карбон (СИ) - "VELVET ORCHID" - Страница 76

Саманта подозрительно посмотрела на него, но промолчала.

Когда она отвернулась, Борис тонко улыбнулся.

Ты все-таки вняла моему совету девочка из Карбона 2.0?

Карбон 2.0 действительно не вмешивался в жизнь Бориса, но…

Но в их с Давидом прикроватной тумбочке лежали открытки со свадьбы.

Да, Борис был сентиментален…

И на одной из карточек красной пастой было выведено:

- С твоим собственным выбором, бывший Верховный лидер!

Борису нравилась эта открытка.

Борис снова едва заметно улыбнулся.

Вторую весть принесла ему незнакомая девушка. Эта новость была не такой радостной, как первая, но она помогла Борису жить с самим собой в гармонии, не опасаясь Карбона на каждом шагу.

Почти через год после свадьбы, в ветреный зимний день, Давид приехал встречать его после работы.

Только Борис успел запустить свои совершенно не замёрзшие руки под тёплую куртку Давида, притворяясь, что озяб, к ним резко подошла девушка.

Она внезапно выросла перед ними, словно темная преграда. В свете фонаря Борис заметил только большие глаза и чёрные волосы, забранные в высокий хвост…

Борис видел эту девушку впервые, и он даже толком не успел ничего понять, но интуиция взвыла дурным голосом.

Борис задвинул Давида себе за спину и прошипел ему:

- Уходи…

По осанке, по позе, по фигуре, даже по выражению лица девушки Бориса опередил - она профессионал.

Давид не сдвинулся с места, и тогда Борис попытался отпихнуть его.

Но Давид вцепился в него всеми руками и ногами.

- Я не брошу тебя! - отчаянно прошептал он, - Ни за что! Больше не оставлю! Если убьют - так вместе!

Ой, дурак!

Девушка остановила их пререкания.

- Я никого не собираюсь убивать, - просто сказала она, положив руки в карманы, - было действительно холодно, - Хочу только поговорить - ничего более.

Борис немного расслабился и кивнул, призывая ее поторопиться.

- Ты его любишь? - ткнула девушка пальцем в Давида, обращаясь к Борису.

- Умру за него, - жестко отрезал Борис.

- А почему именно он? Разве мало других людей? - задумчиво уточнила девушка, ее тёмные глаза странно мерцали, - Возможно, некоторые получше будут…

Что за странный вопрос? Хотя для позднего вечера на парковке беседа - самое оно.

- Откуда я знаю, почему люди влюбляются? Я не философ, чтобы рассуждать на эти темы, - пожал плечами Борис, - Он - мое солнце. Как можно не любить солнце?

Давид схватил его за руку, как бы говоря, - да, ты мой свет тоже..

- А если он бы не был солнцем? - после долгого молчания, наконец, произнесла девушка, - Если бы он был чистой тьмой?

- Не признаю сослагательного наклонения, - поведал ей спокойно Борис, - Но если тот, кого ты любишь, - сама тьма, то у тебя есть три варианта. Первый - ты сам становишься тьмой. Второй - ты пытаешься осветить, очистить эту тьму. Третий - ты ее уничтожаешь… Иного выбора нет. Перед тобой три дороги.

Девушка посмотрела на их сцепленные руки, нахмурилась, словно о чем-то думала, а потом без единого слова развернулась и ушла.

Через месяц в своей собственной квартире был убит премьер-министр. Вместе со своим телохранителем - девушкой лет двадцати пяти…

Говорят, она была ещё жива, когда вызвали помощь.

Успела сказать, что на них напали, но кто - договорить не смогла. Погибла от потери крови. Ужасно мучительная смерть.

Борис долго смотрел на фотографию девушки, а потом резко отложил ее в сторону.

Она выбрала свой путь. Тьма была уничтожена.

Незнакомка с парковки не смогла стать мглой, но и очистить ее она тоже не смогла.

Зло никогда не станет добром. Даже силой любви…

Жестоко, не правда ли?

Жестоко по отношению к этой несчастной девушке. Борис не смог бы убить Давида. Никогда в жизни…

Наверное, он бы лучше сам стал тьмой следом за ним.

Хотя полюбил бы он Давида, если бы в его душе была сплошная темнота?

Вряд ли…

Тьма и Давид - это несовместимые вещи.

Бориса привлёк Давид Феретти не своим внешним видом. Сначала он показался ему даже некрасивым. Нет, Борис влюбился в его душу… Впервые он что-то почувствовал, когда услышал слова песни Давида.

О, тогда от Давида веяло настоящей любовью… Тем, чего Борис долгое время был лишён.

Да, Борис был околдован чистым и большим сердцем Давида Феретти с самого начала. Тем, что в Давиде никогда не было тьмы, в отличие от самого Бориса…

Борис улыбнулся, вспомнив своего прекрасного мужа.

Борис догадывался, кем на самом деле был премьер-министр, но не хотел об этом думать. Карбон должен был остаться в прошлом.

Борису казалось, что рано или поздно его застрелят. Но со временем опасения поблекли.

Придут за ним?

Да ну и пусть!

Он будет готов - подпалит мерзким псам хвосты!

Но никто не приходил.

Потому что Карбон разваливался по частям и был обезглавлен.

Борис надеялся, что скоро он окончательно сдохнет в муках.

========== Послесловие. Пять лет спустя ==========

Борис долго, с сожалением смотрел на деревянную столешницу, предаваясь сладким воспоминаниям.

Утром на этой столешнице лежал Давид, навалившись на светлое дерево грудью.

О, как он стонал и подмахивал, когда Борис раздвигал ему ягодицы и входил с невероятным темпом! Борис просто обожал его крылья-лопатки в этот момент и влажные волосы на затылке, куда он любил зарываться всем лицом. Но, конечно, больше всего Борис сходил с ума от его покатых, сильных бёдер. И прекрасных, сочных ягодиц, разумеется.

По телу Бориса прошла дрожь.

Да, Давиду раньше не нравилось быть принимающей стороной. Но все менялось. Давид говорил - ему просто повезло с мужем. Борис отмахивался от него, но каждый раз слушать это было приятно.

Впрочем, Борису все равно больше нравилось снизу. Он обожал, когда Давид дрожал из-за него, почти терял рассудок…

Борис улыбнулся. Отпуск подходил к концу.

Он прошёл замечательно, хотя Борис нереально устал. У Давида были гастроли, и, конечно, Борис не мог отпустить его одного.

Вместе побыть удавалось мало, да ещё и журналисты прохода не давали, но Борис мог наблюдать за Давидом, когда он занимался любимым делом, и это того стоило.

Борис, правда, до сих пор ждал негатива со стороны поклонников Давида. Он был, наверное, не самой лучшей парой для их кумира… Но фанаты Давида его почему-то любили. Наверное, это была заслуга самого Давида. Он с таким восторгом говорил о своем муже, добавляя через каждое слово «любовь моя», и у него так счастливо сияли глаза, что у людей просто не оставалось выбора…