Когда говорит кровь (СИ) - Беляев Михаил - Страница 23

— Ещё что узнали?

— Ещё грузчик нам все уши прожужжал про то, как тут тяжело фальтам, и что большинство из них в нищете и бесправии живет. Работы у них мало или вообще нет, вулгры и прочие клаврины их постоянно бьют, а портовые сановники обирают до нитки при любом поводе. Ну а те из них, что хоть как то поднялись, никак не защищают и не помогают своим землякам. Вот, к примеру, носильщик с месяц назад решил просить Газрумару с работой ему помочь. Ничего особенного, так просто чтобы его на постоянку взяли в лавку или на склад какой. Увидел его на улице, бросился в ноги и давай молить. Но тот ему только под ребра сапогом дал и в лицо плюнул. И, говорят, у многих косхаев и прочих фальтов на Газрумару зуб есть. Кому в помощи отказал, кому дорогу перешел, кого без денег оставил, кого покалечил, а у кого родню или друзей прирезал. Так что не любят его в гавани ни свои, ни чужие.

— Охеренно важные сведения, — Мицан тяжело вздохнул. — Теперь мы знаем, что Газрумара — жадный ублюдок, который хер клал на своих соотечественников. Парни, я вроде посылал вас разузнать о его привычках, об окружении, о том, где он живет или хотя бы ночует часто, а вы возвращаетесь и пересказываете сопли всякого иностранного сброда. Эка невидаль — жизнь у них тяжелая. Тоже мне откровение. Будто бы у нас она сладкая, что медовая коврижка. Ну же, парни, напрягите память. Не верю я, что это все что вам удалось выведать!

— Ты прав, не все, — Киран подставил стакан и Мицан налил ему до краев. — Самое интересное я напоследок приберечь решил. Когда косхайский носильщик совсем напился, он нам рассказал об одной слабости бандита. Газрумара-то падок на молоденьких, едва-едва созревших девочек. Как видит таких — так сразу голову теряет. Особенно его манят те, что с фигуркой как у мальчика, а кожей побелее. Поэтому в гавани от него в основном вулгринки и прочие северные варварки страдают. Вот на днях, говорят, девчонку лет десяти от роду, оприходовал. Вулгрианку кажется, но не суть. Встретил он ее на каком-то дворе, зажал в углу и бросил на землю ситал. Она, дура такая, тут же за ними нагнулась, а он платье ей задрал, рот рукой зажал и давай свое дело делать, а когда ее мать выбежала, так он даже глазом не повел. Только пару монет ей в зубы сунул. И что ты думаешь? Эта баба ему потом ещё и в ноги кланялась и почаще заходить уговаривала. А вот девчонка, как говорят, умом тронулась. Сидит теперь целыми днями голышом на улице, в навозе палочкой ковыряется и мычит как корова. В общем мерзкое и дрянное место эти Аравенны. И люди там такие же живут.

Мицан помассировал виски, сосредотачиваясь. Его мысли, постепенно начали собираться, цепляясь за новые сведения. Теперь он знал, где можно найти Газрумару, кое-что о его пристрастиях и что местные его ненавидят, а значит, если увидят как бандиту в переулке отрезают голову, то на помощь не придут и трепаться тоже особо не станут. Этого было немного, но всяко лучше чем ничего.

— И? Нам-то что с его пристрастий? — встрял в разговор Ирло. — Да пусть хоть мальчиков, хоть овечек, хоть дружков своих сношает. Или они его все толпой. Нам-то до этого дело какое? Вроде что он мразь и ублюдок мы и так тут все догадывались. Великие горести! Да будь он хоть евнухом — мне вот вообще по херу. Лифут Бакатария приказал его кокнуть, а не его любовные желания выяснить.

— Эх, Ирло, все же ты тугодум, каких поискать ещё надо, — Мицан приобнял его одной рукой, а другой плеснул вина из кувшина в опустевшую чашу. — Раз уж тебе все разжёвывать надо, то слушай меня сейчас внимательно и лови суть. И так, мы знаем, что по вечерам он сидит в определенной таверне и при виде малолеток у него в штанах торчком, а голову сносит. А это уже дает нам кое-какие возможности. Вот, к примеру, как думаешь, он вместе с охраной будет девку трахать? Вряд ли. Скорее захочет наедине с ней побыть и отведет куда-нибудь, где мешать не станут. А вот куда именно он пойдет всегда проследить можно. Сечешь теперь?

— Теперь то секу, но сколько нам ждать придется пока он цыпанет себе кого? Да и где это случится, тоже вопрос. По тавернам, знаешь ли, малолетки не особо шляются. А Лифут времени только до следующего заката дал. И не одни мы в охотниках.

— Мы тебе не сказали, — Киран понизил голос, словно опасаясь, что его кто-то услышит. — На Газрумару уже нападала сегодня парочка каких то дурачков. С ножами бросились, когда он по улице шел. Их его люди, конечно, так отделали, что живого места не осталось, но что-то мне подсказывает, что и сегодня ночью и завтра кто-нибудь точно попробует повторить их подвиг. И вряд ли единожды. Как бы Газрумара на дно не залег.

Мицан тяжело вздохнул и в несколько глотков осушил наполненную чашу. Время и вправду играло против них. Парни допили второй кувшин и доели третью по счету лепешку. От выпивки у юноши начала слегка кружится голова, но мысли пока оставались ясными.

— Может, сами ему кого подложим? — нарушил затянувшееся молчание Патар.

— А что, неплохая идея, — оживился Ирло.

— Кого подкладывать то будешь? — поинтересовался у него Амолла

— Ну не знаю… может Кирана в девку нарядить? Он как раз личиком похож. Вон ресницы какие, любая баба обзавидуется. Да и фигурка у него как раз как косхай любит.

— Да пошел ты ублюдок, — зашипел на него Киран, заливаясь краской.

— Сам иди! Я виноват, что ты на девку смахиваешь?

— Тихо вы оба, — прервал намечающуюся перепалку Мицан. — Не бойся Киран, не будем мы из тебя девку делать.

— Спасибо хоть на этом, — сквозь зубы процедил он.

— Не благодари. Но вообще идея то и правда стоящая. Только вот не соображу, кого бы нам для нее подрядить?

— Может шлюху какую купим? — предложил Патар.

— Нет, на шлюху он не клюнет, — холодно проговорил Амолла. Он как обычно не пил и даже к еде толком не притронулся. Только перекатывал по столу пустую чашу. — Грузчик говорил, что ему именно невинных портить нравится.

— Эх, тогда Киран тоже не подойдет, — заржал Ирло, лишь чудом увернувшись от брошенной в него чашки. Пролетев через весь зал, она угодила в стену, разлетевшись на мелкие осколки.

— Я пойду.

Мицан так и не понял, откуда появилась Ярна. Она словно возникла из пустоты, и теперь стояла перед ними опустив глаза и теребя в руках край своего платья.

— Опа, Мышь? А ты откуда взялась? — удивленно уставился на нее Ирло. — Мицан, ты знал, что она тут?

— Знал, она ещё пока вас не было пришла.

— То-то я смотрю, что прибрано кругом и стол чистый. Не дури, Мышь, ты же понятия не имеешь о чем мы тут говорим и на что подрядиться хочешь. Или домой лучше. Или в таверну полы мыть. Или другими бабскими делами займись.

— Я могу помочь, — упрямо повторила девчонка, злобно посмотрев на пухлого паренька. — И все я знаю и понимаю. Я у площади была. Слышала, о чем там говорили. Думаешь это такая великая тайна, что вы задумали убить Газрумару, чтобы попасть в банду Сельтавии? Сами же говорили, что он любит молоденьких девочек. Таких как я. И чтобы его выманить, вам нужен кто-то вроде меня. Так что же я не поняла, Ирло? Потрудись-ка объяснить!

Ярна насупилась. Ее и без того широкие ноздри раздулись ещё сильнее, а тонкие бровки сошлись, превратившись в гневную черточку. Мицан ещё ни разу в жизни не видел эту девочку такой. Он то искренне полагал, что она столь же безобидна и тиха как ее мать. Что в нее хоть камень кинь — только поблагодарит и поклонится. Мышка, одним словом. А оказывается, тот огонек, что боги замешали в кровь ее сестры, не чужд и ей тоже.

— Но-но, спокойнее подруга, — Ирло засмеялся и выставил перед собой руки в слегка наигранном примирительном жесте. — Разбушевалась как пьяная гарпия. Того глядишь глаза выцарапаешь. Слушай, Мышка, раз ты у нас такая боевая оказалась, то может, ты для нас и косхая убьешь?

— Если надо будет.

— Ба, да у нас тут даже не гарпия, а настоящая воительница! Прямо как в тех легендах о венкарских девках, что защищали город, переодевшись в доспехи своих мужиков, когда те от воинов палтарнского владыки сбежали. Эй, Мышь, может у нас тут где-нибудь и щит с копьем припрятаны?