В любви и на войне все средства хороши! (СИ) - Ведуница Ирина - Страница 19

Вот только, прикинув, что за это время я не раз его обтирала и переодевала, однако так и не заметила на коже никаких рисунков, эта надежда начала медленно, но верно таять. Ладно, покручу-поверчу, а там уж видно будет! Уже самой любопытно стало, где мог раньше обучаться такой громила. Как-то самым подходящим для него вариантом вырисовывался боевой факультет, но мне об это думать было неприятно. Я вообще с некоторых пор испытывала довольно-таки прохладные чувства к представителям этого магического сословия.

Ну, да нечего заранее загадывать! Найду метку, рассмотрю её хорошенько, а там уж и буду решать, как относиться к нему дальше. Впрочем, как бы то ни было, качество моего ухода от этого хуже не станет. А личные предпочтения и эмоции санитарки? Да кому вообще есть до них дело?!

Вернувшись после разговора с целителем к своему подопечному, увидела что он зря времени не терял: старательно пропотел изгоняя из себя остатки жара и теперь лежал мокрый, как мышь. Оно и к лучшему. Значит, кризис всё же миновал. Теперь надо привести его в порядок и перестелить постель.

Я давно уже подметила, что если в процессе выздоровления, после последнего кризиса пациента хорошенько намыть, то он идёт на поправку гораздо быстрее и увереннее. Словно вода смывает не только грязь и пот, но и остаточные эманации боли и болезни. Возможно, оно так и есть, я никогда не задавалась этим вопросом с магической точки зрения. Просто следовала сложившемуся уже правилу: если состояние больного позволяет, то первый шаг к окончательному выздоровлению — мытьё!

А то, что в процессе можно было ещё разок поискать местонахождение татуировки, лишь подогревало интерес, поэтому за дело я взялась с удвоенной энергией.

Для начала нашла себе двоих помощников и попросила их принести дополнительный лежак. Затем отгородила угол, где лежал подопечный, импровизированной ширмой, щадя его скромность и создавая более комфортные условия. Скоро он начнёт приходить в себя, так что лучше ему не видеть того, что творится вокруг. И нервы здоровее будут и психика.

Новый лежак застелила клеёнкой и свежей простынёй, после попросив помощников переложить больного туда и помочь его раздеть. Одной мне с таким

крупным мужчиной справиться было сложно, а силы лучше было экономить, дело я затеяла нелёгкое и хлопотное.

Пока моего подопечного перекладывали и раздевали, я успела перестелить постель свежим бельём и отнести грязное в стирку. Озадачив одного из помощников принести по ведру горячей и холодной, второго я отправила в шатёр главного целителя за лоханью. Для купания всего пациента она мне, увы, не сгодится, но для мытья головы — самое то!

Сменную одежду я уже приготовила заранее, как и лекарство, которое нужно будет дать, после. Всё это было сложено на импровизированной тумбочке, стоящей у изголовья лежака. Я сделала её из деревянного ящика, накрытого куском чистой ткани. Гораздо удобнее ухаживать за больным, когда всё нужное есть под рукой.

Мыла я своего подопечного тщательно с использованием мыльного раствора, но старалась делать это как можно быстрее, чтобы он повторно не простудился. Сначала сдвинула чуть выше изголовья, чтобы голова была практически на весу и занялась волосами. Они у мужчины были хоть и не слишком длинными, но за время болезни пропотели и спутались, так что с ним пришлось повозиться.

Уже споласкивая волосы чистой водой, вдруг почувствовала кончиками пальцев какие-то неровности чуть выше ямочки у основания черепа. Попыталась ощупать более детально и поняла, что по ощущениям это больше похоже на тонкий шрам. Но долго размышлять об этом было некогда, следовало как можно быстрее закончить с водными процедурами. А полюбопытствовать, что там у него на самом деле, можно и

чуть позже.

Щетину, уже значительно отросшую за эти дни и частично скрывающую лицо, я брить не стала. Ограничилась лишь тем, что тоже тщательно её промыла и вытерла. А вот с телом пришлось повозиться. Мужчина и правда оказался довольно высоким и крупным, с хорошо развитой мускулатурой. А ещё тяжёлым. Поэтому пришлось основательно повозиться, обрабатывая такое поле деятельности. И пока я не закончила с омовением, сама успела взмокнуть несколько раз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но наконец, ополоснув подопечного в последний раз, я снова позвала мужчин на помощь, чтобы переложить его на кровать. Не теряя времени, быстро одела в чистое бельё и укутала одеялом. Сама же занялась просушкой волос, завёрнутых небольшое намотанное на голову полотенце. Подушку пока отложила в сторону, чтобы не намочить.

Неспешно промакивая влажные спутанные пряди сухой тряпицей, я попутно разбирала их, чтобы потом легче было расчесывать. А вот за гребешком пришлось сбегать к себе в шатёр. Тщательно просушив и расчесав ставшие чуть подвиваться волосы, я улыбнулась. Они оказались русого цвета, при жёлтом свете масляного фонаря, отливая немного в золото. Золотисто-русый — так это кажется, называется. Вот ведь странность какая, а борода у него значительно более тёмного оттенка, как и брови. Ни за что бы не догадалась, что цвет волос у него другой, да ещё такой красивый.

Сидя у изголовья и задумчиво перебирая руками пряди чистых и неожиданно мягких волос, я размышляла о том, что татуировку у него на теле, так и не нашла, хотя осмотрела всего очень внимательно. Мда, красивое тело у мужика — залюбуешься, но мне сейчас не до эстетического созерцания. Любопытство грызло намного сильнее.

Не могло же мне показаться, что у него с глазами такая странность. Нарочно не придумаешь, да и Ленц подтвердил, что такое бывает. Значит, татушка должна быть! А где? И тут я вспомнила случайную находку, сделанную в самом начале мытья. А что если…

Осторожно повернув голову, всё так же находящегося в беспамятстве, мужчины я вновь нащупала нужное место и убедилась, в том, что что-то там всё-таки есть. Аккуратно раздвинула волосы и склонилась ниже, чтобы получше разглядеть, что именно я нашла.

Есть! Вот она, родимая! И красивая какая, надо же.

Теперь осталось узнать, что именно означают эти символы. Надеюсь, Ленц сможет их идентифицировать. Иногда кажется, что он вообще знает всё на свете!

Так же как и Тильда. Одна я тут птенец-несмышлёныш неоперившийся. Ну, да ничего, догоню их ещё. Какие мои годы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С этими позитивными мыслями я укрыла своего подопечного получше, подложила под голову подушку и притушила свет на минимум, чтобы не мешал. Состояние мужчины было уже стабильным, положительная динамика выздоровления наметилась и за жизнь можно больше не опасаться. А значит, я могу спокойно идти спать.

хотя осмотрела всего очень внимательно. Мда, красивое тело у мужика — залюбуешься, но мне сейчас не до эстетического созерцания. Любопытство грызло намного сильнее.

Не могло же мне показаться, что у него с глазами такая странность. Нарочно не придумаешь, да и Ленц подтвердил, что такое бывает. Значит, татушка должна быть! А где? И тут я вспомнила случайную находку, сделанную в самом начале мытья. А что если…

Осторожно повернув голову, всё так же находящегося в беспамятстве, мужчины я вновь нащупала нужное место и убедилась, в том, что что-то там всё-таки есть. Аккуратно раздвинула волосы и склонилась ниже, чтобы получше разглядеть, что именно я нашла.

Есть! Вот она, родимая! И красивая какая, надо же.

Теперь осталось узнать, что именно означают эти символы. Надеюсь, Ленц сможет их идентифицировать. Иногда кажется, что он вообще знает всё на свете!

Так же как и Тильда. Одна я тут птенец-несмышлёныш неоперившийся. Ну, да ничего, догоню их ещё. Какие мои годы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С этими позитивными мыслями я укрыла своего подопечного получше, подложила под голову подушку и притушила свет на минимум, чтобы не мешал. Состояние мужчины было уже стабильным, положительная динамика выздоровления наметилась и за жизнь можно больше не опасаться. А значит, я могу спокойно идти

спать.

Но перед этим обязательно расспрошу целителя о значении татуировки!

К шатру я не шла — летела, подгоняемая нетерпением и любопытством. И уже с порога, успев только отодвинуть полог, позвала: