Ученица огненного мага (СИ) - Жданова Алиса - Страница 26

Шаги в коридоре меж тем стихли, и мужчина подошел ко мне.

— Не знаю, чем ты разозлила императрицу, но в таком виде разгуливать по дворцу нельзя, — сообщил мне он, с интересом глядя на то, как я пытаюсь открыть окно, — поэтому сиди тут, а я принесу тебе новое платье. Не вздумай никуда выходить!

— Спасибо, — я повернулась к нему и неожиданно улыбнулась, — а вы не знаете, как открыть это окно?

— Зачем тебе? — поинтересовался чиновник, но все же взмахнул рукой, отпирая раму, — из дворца не сбежать, повсюду стража.

Однако я уже села на подоконник и перекинула ноги наружу. Было совсем невысоко, и через краткий миг полета я благополучно приземлилась на мягкую землю. Заинтригованный чиновник спрыгнул следом.

— Простите, а вы не могли бы отвернуться? — я мило улыбнулась, и, дождавшись, когда мужчина прикроет рукой глаза и развернется к стене, принялась развязывать пояс компрометирующего платья. Через миг и пояс, и само платье полетели на землю, и я осталась в нижнем белом шелковом платье. Конечно, появиться на приеме в нем было бы верхом неприличия — потому что светлая одежда без вышивки тут считалась бельем, все зависимости от того, была ли она пошита из плотной или полупрозрачной ткани. Но вот если на нее что-то добавить…

Я вспомнила объяснения мага об универсальной природе магии и о том, что, умело пользуясь своей энергией, маг может практически все, и подняла взгляд на дерево.

Повинуясь моему жесту, розовые цветки вишни, словно подхваченные ветром, дождем осыпались с веток и, вихрем кружась вокруг меня, один за другим осели на ткань платья, оставаясь там. Они не опадут— у меня хватит сил «приклеить» их на несколько часов или даже дней. Пьянея от магии и от своей смелой задумки, я, смеясь, закружилась, запрокинув голову. Нестерпимо яркие звезды кружились следом за мной и, остановившись и все еще улыбаясь, я повернулась к чиновнику, который уже успел развернуться и бессовестно подглядывал.

— У вас тут такие яркие звезды, — сообщила я, — у нас звезды видно гораздо хуже. А тут небо другое…оно как будто ближе…

— Другое? — как-то заторможено переспросил чиновник, и его глаза внезапно сверкнули в темноте. Он взглянул на меня с непонятным интересом, отчего я тут же почувствовала себя неловко и, выпрямившись, вдруг резко вспомнила, что меня ждут и мне стоит поторопиться.

— Вы не подскажете, как мне вернуться в зал приемов? — спросила я.

— Вон то здание, — мужчина щелкнул пальцами, отчего платье императрицы, кучкой сваленное на земле, обратилось черным прахом и, сделав приглашающий жест, первым зашагал к темной громаде павильона. Я, приподняв юбку своего платья, усыпанного вишневыми цветами, пошла следом, все еще улыбаясь, но, чем ближе я подходила к зданию, тем сильнее моя улыбка бледнела. Нужно быть очень, очень осторожной — не знаю, чем я досадила императрице, но у нее хватит власти отправить меня за решетку и без ее платья.

— Спасибо, — двери зала виднелись уже совсем близко, и мне было неудобно и дальше отвлекать незнакомого человека. Прижав руки к груди, я серьезно посмотрела на мужчину. — Спасибо вам огромное! Вы мне так помогли! Скажите, как вас зовут?

Сколько бы я не благодарила его, все будет мало — по сути, он спас меня от смерти, ну или огромных проблем. Может, получится потом прислать ему подарок, если он назовет свое имя?

— Меня зовут… он помедлил, а потом слегка склонил голову набок — скромный чиновник, любитель садов[1]. А тебя как?

— А меня … — я помедлила. Если он не называет свое имя, наверное, и мне не стоит, — а я просто ученица мага, обыкновенная и ничем не примечательная.

— До свидания, обыкновенная ученица, — с непонятной интонацией отозвался мужчина, и, бросив на меня напоследок задумчивый взгляд, развернулся и растворился в вечерних сумерках.

— До свидания, господин скромный чиновник, — автоматически откликнулась я, и, проводив его взглядом, медленно выдохнула и подошла к парадным дверям зала, и караулившие по обе стороны слуги распахнули их передо мной.

[1] Незнакомец, желая скрыть свое имя, пользуется описанием персонажа из стихотворения поэта Юэ Пана о скромном чиновнике, занявшемся садоводством. Это стихотворение дало название известному «Саду скромного чиновника» в Суджоу, который своими размерами намекает на то, что в вопросах взяточничества построивший его чиновник был совсем не скромным.

32

Яркий свет ламп на миг ослепил, и, шагнув вперед, я тут же остановилась, моргая, но уже через пару секунд глаза привыкли. Прием был в полном разгаре — меж столиков сновали слуги с подносами, на пустом пространстве перед троном кружились танцовщицы, и на меня никто не обратил внимания, поэтому я торопливо направилась к своему месту.

Лишь добравшись до своего столика, я осмелилась поднять глаза на мага перед собой — и увидела его устремленный на себя взгляд, в котором читались и немой вопрос, и легкое беспокойство, и что-то еще, на самом-самом дне, что он тщательно от меня скрывал.

Его взгляд оббежал меня с головы до ног, но на его невысказанный вопрос я могла лишь еле заметно вздохнуть. Потом все объясню, это в двух словах не расскажешь…

Бросив быстрый взгляд на императора, я с облегчением заметила в его руке бокал, а в на его лице — румянец, знаменующий, что этот бокал — не первый. И действительно, он уже не сидел на троне прямо, а развалился и, наклонившись к супруге, с удовольствием поглядывал на танцовщиц. Императрица с улыбкой подлила ему в бокал вина, и я опустила взгляд. Лучше вовсе не буду на них смотреть, вдруг она решит, что я заглядываюсь на ее мужа, и придумает для меня что-то похуже ее платья?

Однако выполнить это намерение оказалось невозможно — едва музыка смолкла и танцовщицы удалились, как император, взмахнув бокалом, из которого на рукав императрицы плеснуло рубиновое вино, воскликнул:

— Рэн Такахаши, вот почему ты заколдовал свою ученицу! Ты нарочно ее от нас пря… ик… пря… прятал! — с трудом выговорил он, и я побелела.

— Что вы, ваше императорское величество, — тут же отозвался маг, вставая — по этикету, отвечать императору сидя было недозволенно. — Я бы не осмелился.

— Вот и не осмеливайся, — император милостиво махнул рукой, и маг сел, — пусть она споет нам! Или сыграет!

Я побелела еще больше — потому что петь я не умела. Совсем. То есть, я была в состоянии воспроизводить горлом звуки, но пение это было таким ужасным, что мой учитель музыки запретил мне петь в компании, если я надеюсь когда-либо выйти замуж.

— В некоторых случаях молчание украшает, — категорично заявил он, и я была с ним согласна.

Поэтому сейчас, в свою очередь поднявшись, я на всякий случай сделала еще один реверанс — чтобы выиграть время — и отозвалась:

— Ваше императорское величество, прошу простить меня, но я обучена только играть на пианино. На местных инструментах я играть не умею, и пою совершенно ужасно, — свои слова я сопроводила самой приятной улыбкой, помня о своем намерении произвести хорошее впечатление.

Взгляд императора, обшаривший мою фигуру с ног до головы, сделался неприятно липким, и я с трудом сохранила на лице нейтральное выражение.

— Евнух Ен, у нас есть это… пианино? — обратился император к горшку с пальмой, и вынырнувший из-за него пожилой верткий мужчина, непрестанно кланяясь, сокрушенно признался, что такого во дворце нет.

— Купите, — распорядился император и махнул рукой в мою сторону, что я восприняла как дозволение сесть. Императрица обожгла меня мимолетным неприязненным взглядом, и я опустилась на подушки, мечтая поскорее оказаться дома, где на меня не смотрят так, словно решат, с какой стороны удобнее четвертовать, и не заставляют петь перед незнакомыми людьми.

Мастер Рэн неторопливо сел на свое место передо мной, так спокойно, словно мы с ним ужинали в столовой его дома, а не в этом жутком зале приемов. Место танцовщиц в центре зала заняли певицы, щиплющие квадратные доски с натянутыми на них струнами и подпевающие что-то тягуче-унылое, и я, спрятавшись за спиной мага, украдкой перевела дух. Скорее бы этот вечер закончился…