Ледяной цветок для лунного императора (СИ) - Жданова Алиса - Страница 20

— Зачем ты объединил миры? — и тут же замолчала, сообразив, что все-таки перешла с ним на ты. Вот так, где не помогли уговоры и совместно проведенная ночь — но помог один поцелуй, где он точно знал, что я — это я.

— Объединил? — рассеянно переспросил мужчина, накалывая на вилку гриб, поджаренный с травами. Наверное, на этот вопрос было так быстро не ответить, потому что, отложив вилку, вздохнул и посмотрел на меня неожиданно серьезно, — Несколько веков назад наш мир итак был единым, ты знаешь об этом?

— Да, — кивнула я, вспоминая главы из учебника истории, — но потом люди начали опасаться нас, добывать железо, делать из него оружие, и мы начали уходить в свой мир…

— Пока все не перебрались туда, и в человеческом мире остались одни люди, — закончил за меня Рэйден, — только вот магия, без которой не может существовать мир, потянулась за вами и начала утекать из человеческого мира в волшебный, пока тут ее почти совсем не осталось.

— Люди же не верили в магию и не использовали ее? — уточнила я.

— Да, — согласился император, — но вот только есть люди, например, дикари, которые и не подозревают о том, что все вокруг наполнено воздухом — однако без воздуха они жить не смогут. Так же и с человеческим миром — без магии он погибал, и поэтому, — тут он поморщился, но все-таки сознался, — я соединил миры.

— Как это вообще возможно? — пораженно пробормотала я. Хотя мне уже стоило прекратить удивляться чему-либо: Рэйден может превратить дерево в железо, может мгновенно перемещаться из одного места в другое… да он же буквально недавно снял с меня мой морок! Морок, который был создан магией фэйри, волшебного народа — по идее, человек не должен ни видеть сквозь него, ни, тем более, снимать его одним щелчком пальцев, как будто это не высококлассная иллюзия, а накидка из тюли. Но, наверное, Рэйден был каким-то особенным магом, для которого закон был не писан — в хорошем смысле этого слова. Он мог просто делать то, что хочется, не раздумывая, возможно это или нет.

Впрочем, он явно этим не гордился: на мой восхищенно-изумленный взгляд он только пожал плечами и пояснил:

— Без этого человеческий мир мог погибнуть, а волшебный — пострадать. Поэтому пришлось это сделать.

— А тебе вообще нравится быть императором? — задала я следующий вопрос. Мне хотелось понять, что им двигало, когда он объединял все королевства.

— Ну… — он слегка поморщился, — если честно, хотелось бы иметь побольше времени. На тот момент другого выхода не было…Сейчас империю разделять нельзя. Да ты и сама видишь, что происходит на западном материке.

Я молча кивнула — наша империя раскинулась почти на всем восточном материке, а вот западный материк после объединения миров разделился на десятки враждебных королевств, которые всячески друг другу пакостили. Нет, пусть сейчас в империи были недовольные — в основном отпрыски королевских родов, потерявшие часть своего влияния и безграничной власти в своих странах — зато у нас был мир.

Дальше мы обедали, не обсуждая серьезных тем — мне итак уже хватило пищи для размышлений, а Рэйден, казалось, напряженно о чем-то думает, сверля глазами фикус, «выпивший» мой чай с предназначенным императору зельем. Мельком мазнув глазами растение, я тут же развернулась к нему, с ужасом оглядывая поникшие, как тряпочки, листья. Да что это была за гадость? «Чтобы не видеть иллюзии»? Куда там! Скорее, чтобы уйти в мир иной и больше уже ничего не увидеть…

— Лиарра, — отставив свою чашку, император поднялся и на миг сжал мои пальцы, — я пойду. решать разные вопросы. Пока я не могу ничего тебе сказать — прости ничему не удивляйся и ни о чем не беспокойся, хорошо?

— Хорошо, — эхом отозвалась я, поднимаясь, чтобы проводить его, и, коротко поцеловав меня в серединку губ, он вышел.

Я же, вздохнув, пересела в кресло — диван у меня теперь прочно ассоциировался с серьезными разговорами. Я не обижалась на Рэйдена за то, что он не сказал мне о том, как собирается избавить меня от опасности — пока Аррен может мне приказывать, я оставалась очень ненадежным союзником: стоит ему только сказать, и я выложу все, что знаю. Поэтому пусть он делает, что считает нужным, а я просто доверюсь ему и буду ждать — он же сказал, что ему нужно всего несколько дней?

Если в голове после событий сегодняшнего утра у меня воцарилась полная путаница, то в сердце все было еще хуже: я до сих пор не могла поверить, что Аррен, которому я так верила, оказался…тем, кем оказался. В то, что он выкрал мое имя и приказывал мне — причем так цинично, без малейшего проблеска раскаяния. Словно он не был тем, кто несколько лет назад говорил, как много я для него значу…

Смахнув с лица одну-единственную слезинку, я прошла в гардеробную — посмотрю лучше на знакомые зимние просторы в волшебном зеркале. Однако, лишь бросив взгляд на промерзший ручей возле моего дома, я вспомнила, как однажды летом он вдруг налился водой и разбух до состояния небольшой речки, впитав в себя талые воды с гор, и хлипкий деревянный мостик унесло куда-то вниз по течению. Аррен как раз зашел за мной, и мы вместе пошли к ним в особняк, пить чай вместе с Миррой. Когда мы дошли до речки, я на миг замешкалась, готовясь создать ледяной мостик для нас двоих — как вдруг он подхватил меня на руки и перенес через ручей. Он нес меня на руках, делая вид, что вот-вот уронит, а я делал вид, что мне страшно, и крепко хваталась за его шею. А потом Мирра напустилась на него за то, что он натоптал на чистом полу, и отправила переодеваться — а сама с заговорщицким видом подсела ко мне и начала выпытывать, что мне сказал ее хитрый брат и нравится ли он мне или нет. А я тогда покраснела, как помидор — потому что он мне не нравился, я уже влюбилась по уши.

Снова стерев слезы, я грустно улыбнулась — тогда все было так хорошо и просто. Мирра была совсем нормальной— она всегда была немного легкомысленной, но все равно оставалась хорошей. И Аррен был не таким, как сейчас.

А вот император, которого я при первой встрече испугалось до дрожи в пальцах, оказался гораздо надежнее давно знакомого Аррена…Если бы не все его угрозы уничтожить зимнее королевство, я бы, наверное, не относилась к нему с таким предубеждением все это время. Кстати, интересно, что на него тогда нашло? Насколько я успела узнать его, он был очень цельной натурой, и такое проявление мстительности не было ему свойственно.

— Госпожа? — Розанна, обнаружившая меня, застывшую в гардеробной и безмолвно глядящую в зеркало, слегка удивилась, — вам так нравится, как вы сегодня выглядите?

— А? — я, с трудом выныривая из своих мыслей, обернулась к ней, — о чем ты? Я смотрю на свой город.

— Город? — она с сомнением покосилась в зеркальные глубины, в которых я совершенно четко видела зимний пейзаж родного королевства.

— Ты что, ничего не видишь? — уточнила я, и она, нахмурившись, отрицательно покачала головой. Странно, может, она не видит ничего, потому что она не зимняя фея? — Ладно, — я махнула рукой, — пойдем пить чай.

Розанна безропотно прошагала за мной, однако, стоило ей войти в гостиную и увидеть злополучный фикус, как глаза ее яростно сверкнули.

— Что вы с ним сделали! — обвиняющее выкрикнула она, хватая горшок с подставки, — он же погибает! Вы что, специально его чем-то поливали?

— Ну, мне пришлось кое-что в него вылить, — я неуютно переступила с ноги на ногу и вздрогнула от того, что девушка грохнула цветок обратно на подставку.

— Другого выхода не было, — торопливо пробормотала я, потому что в ее глазах пылал нешуточный огонь. Да она пришибить меня готова за этот несчастный цветочек! Хотя она же — цветочная фея, наверное, для нее он как любимый домашний кот…

— Розанна, прости, — поняв, что уморила ее любимца, покаянно пробормотала я, и огонь в ее зрачках слегка утих, — слушай, ты же разбираешься в травах? Ты можешь понять, что было в том зелье, которое я вылила в горшок?

Вздохнув, она развернулась к горшку и поводила над ним рукой, сосредоточенно бормоча: