Новая родина - Доненко Виктория - Страница 20

К ней явно возвращалось хорошее настроение.

— Опять по-русски… — недовольно процедил Джефри. — Я ведь уже просил тебя…

— Да-да, извини! Это случайно! — оправдалась Саша. — До встречи… Надеюсь, она произойдет очень скоро…

— Безусловно, — откликнулся Вильяме. — Целую, дорогая…

— И я тебя… — кокетливо пропела Саша.

Она выключила трубку и полюбовалась видом города с высоты. Красиво! Здорово впечатляет!

Внезапно Саша опустила глаза на фотографию, которую по-прежнему автоматически держала в руке, и что-то больно сжалось в груди… На снимке была вся их маленькая, теперь уже бывшая семья, сидевшая на диване: Гошка, еще грудной, но уже похожий на себя сегодняшнего, на коленях у Жени, рядом — она, Саша, с легкой улыбкой глядела в объектив, чуть откинувшись на подушку. Гошка смеялся и тянул вперед бледные ручонки…

Лифт остановился, все, кто ехал вместе с Сашей, вышли на обзорный этаж. Но Саша стояла тупо и молча, застыв на месте, уставившись на фотокарточку. Казалось, тупость стала нарастать с того самого момента, когда она решилась изменить свою жизнь самым кардинальным образом.

Распорядитель сделал ей приглашающий жест рукой, но она отрицательно покачала головой и кивнула в направлении земли, словно была немая или разучилась говорить по-английски. Тот понял и запустил людей для спуска. Лифт заполнился, двери захлопнулись, и лифт унес Сашу вниз.

В руке она точно так же держала фотоснимок, не в силах оторвать от него глаз. И люди вокруг старались не смотреть на нее. Их останавливало ее неестественно застывшее лицо, похожее на маску.

13

Алекс и Игорь опять гуляли по Измайловскому парку.

— Ну как тебе Тобольцев? — спросил Милованов и взглянул испытующе.

Алекс ответила серьезно:

— Хороший русский мужик. Сильный.

— Точно! — охотно согласился с ней Игорь. — Хоть один в России будет нормальный телеканал. Независимый. Человеческий. Мощный. Деньги я ему уже перечислил. Теперь твой ход! Твой, так сказать, бенефис. И от того, как ты сыграешь эту партию, зависит наша дальнейшая судьба.

— Я постараюсь сыграть хорошо, — сказала Алекс.

Едва заметно дрогнули ее ресницы… Чуть-чуть скривился уголок ее рта… Слегка, почти неуловимо вспыхнула мимолетная искорка в глазах… Вспыхнула искорка и так же быстро погасла…

Игра предстояла очень ответственная и опасная. Но Алекс была к ней готова.

— Я в тебя верю, — кивнул Милованов и помолчал. — А теперь слушай: предприятие, в которое нужно вложиться, — это «Стальной комплекс».

Алекс посмотрела на Игоря. Ей удалась вполне естественно продемонстрировать удивление.

— Я полагала, «Стальной комплекс» — не наш случай.

— А что? У тебя сомнения?

— Были бы, но ты говоришь, сведения точные. Я привыкла доверять боссу, — отозвалась Алекс.

Она активно включилась в игру Милованова. Только играла на своей стороне, о чем он не должен был ни в коем случае догадаться.

— Дело не во мне, — сказал Игорь. — Тут все проверено. Гарантия надежности — сто процентов. Даже сто один!

— Сто один — перебор. Хватило бы и ста. Впрочем, я согласна и на меньший процент, — усмехнулась Алекс.

— Вот и отлично! — потер руки Милованов. — Тогда — вперед, подруга! В будущее!

Он глянул на нее с доверительной надеждой. И добавил с сомнением в голосе:

— Какая-то ты сегодня другая… Непривычно счастливая. Что бы это значило?

— То же, что и всегда — вперед, партнер! В будущее!

Она тоже посмотрела на него с доверительным восхищением. Кажется, Игорь ей полностью поверил.

Пальцы Алекс незаметно сжались в кулак, забирая с собой медную копеечку — мамин талисман. Из сжатого кулака свисала шнуровая петелька. Пальцы Алекс сжались и разжались несколько раз…

Мама, мамочка… Ты меня видишь?.. Мне плохо без тебя, мамочка… Но я живу дальше и действую так, как приходится… Иначе ведь нельзя… Ты сама все это прекрасно знаешь, мамочка…

На следующий день Алекс приехала в офис Тобольцева. Юрий встретил ее радостно и точно так же, как вчера Милованов, потер руки.

Алекс засмеялась про себя.

— Ну что же… Средства на счете, думаю, можно запускать нашу канитель, — сказал Тобольцев.

Алекс недоуменно-вопросительно уставилась на него. Он уточнил:

— В смысле, вкладывать.

— Да. Вопрос только — куда?

— Как куда? — бодро откликнулся Юрий. — Это ведь ты мне должна сказать — куда! Анализ, мониторинг, факторинг, туда-сюда…

Алекс не приняла его оживленного тона.

— Юрий, тут нужен серьезный разговор.

— Ну, говори… •

— Только не здесь, хорошо? Тобольцев удивленно пожал плечами.

— Не здесь? Ну, можно выйти поразмяться… Странно ты ведешь себя, девушка…

Алекс поднялась со строго непроницаемым видом.

Они вышли прогуляться в сквер.

— Ты давно знаком с Игорем? — начала свой допрос с пристрастием Алекс.

Тобольцев взглянул на нее оценивающе, прикинул и хмыкнул.

— Да тебя, наверно, еще на свете не было… Ну, может, и была, но еще не такая умная. А вообще-то мы корешим с ним примерно с 87-го года, с закона о кооперации.

— Вы дружите?

Тобольцев сделал двусмысленную физиономию.

— А чего нам не дружить? У него — деньги, у меня — влияние и связи! В молодые годы одних и тех же баб любили… Иногда одновременно. Ой, прости! Это я тебе без всякой задней мысли вещаю, как доверенному лицу.

Алекс не обратила внимания на скабрезность.

— Ничего… В общем, ты ему тоже, получается, доверяешь?

— Ну да! А что такое? — немного насторожился Юрий. — Тебя что-то смущает?

Алекс покачала головой.

— Нет… Просто мне важно знать, что ты ему действительно доверяешь. А значит, и мне. И поэтому сделаешь именно так, как я скажу.

Честно говоря, мне, главное, чтобы деньги были в срок! — заявил Тобольцев. — Но не они, между прочим, здесь главные. Самое важное в этом деле — канал. Канал, Александра, — пропуск для нас для всех. Для меня — в первую очередь, потому что это не просто вклад «бабок», а начало пути на самый верх, сечешь? Первая ступенька, самая нужная, первостепенная. Тебе объясняю, как своему человеку. — Он пристально осмотрел Алекс. — Своему, понимаешь, Александра?

— Юра, я хорошо тебя понимаю, не сомневайся, — спокойно отозвалась Алекс.

— Ну так вот… Остальное меня мало волнует, остальное — дело техники. Игорь сказал, ты наши десять миллионов сможешь удвоить. Реально?

Алекс отозвалась задумчиво:

— Реально. Но только не с помощью нашего рынка.

— А как?

— На Западе.

— Да ты что?! — изумился Тобольцев. — У них же максимум — пятнадцать процентов годовых! И знающие люди говорят — это если еще сильно повезет. На рисковых вложениях.

— Правильно, но есть один способ, — начала свою игру Алекс. — Однако нам с тобой сначала надо договориться…

— О чем? — недоумевал Юрий.

— Я эти десять миллионов не удвою, а утрою… Ну, скажем, для ровного счета делаю двадцать пять миллионов и отдаю тебе, а что сверху получится — мое. Идет?

Тобольцев протянул задумчиво-заинтересованно, но с явным доверием к ней:

— Двадцать пять, говоришь? Значит, вкладываем чирик — имеем четвертачок? Хм… Прямо фантастика…

— Все по науке, — невозмутимо объяснила Алекс.

— Хм… Ну что, нормально… Можно.

— Одно условие: я должна распоряжаться этими десятью сама.

Алекс произнесла это достаточно категорически. Тобольцев задумался.

— А ты не ушлешь их в какую-нибудь Пеликанию на подставные счета?

«Конечно, ушлю!» — злорадно хмыкнула про себя Алекс, но вслух произнесла совсем другое:

— Вряд ли. Зачем мне подставные счета, если я здесь?

— Это правда. И не ты одна. Ребенок твой тоже здесь…

— Видишь, ты ничем не рискуешь, — убедительно сказала Алекс. — А мне — прямая выгода!

— Ладно. Состоялось. Пусть по-твоему будет, — кивнул Юрий.