Приключения Бена Ганна - Делдерфилд Рональд Фредерик - Страница 29

Ну вот, Джим, остальное вы и сами знаете. А чего не знаете, так я вам расскажу. Ведь, по чести говоря, я потом снова спас вас и ваших друзей, когда на обратном пути спровадил Окорока.

Хотите верьте, хотите не верьте, Джим, но это была, пожалуй, самая важная услуга, какую я оказал вам и вашим друзьям. Честное слово, этот коварный и сладкоречивый Сильвер задолго до прихода шхуны в Бристоль успел бы всем вам заморочить голову и подстроить какую-нибудь каверзу. Даже если бы я вас предупредил, что он замышляет новые козни, и вы заковали бы его в кандалы, все равно Долговязый Джон сумел бы выкрутиться и провести вас.

Было только два способа уберечь вас от его коварства: либо хладнокровно убить Джона, на что никто из вас не пошел бы, либо способствовать его побегу, что я и сделал и о чем никогда потом не жалел.

Как это было? Сейчас расскажу. И кончу на том свою повесть, которую вы обещали держать в тайне, пока я не отчалю в те края, где человеку позарез нужен надежный кормчий.

Уже началось наше обратное плавание, а я не находил себе покоя, Джим, и все потому, что Долговязому Джону предоставили на корабле полную свободу.

Спору нет, нам не хватало людей, семь человек, один совсем еще мальчик, должны были выполнять работу тридцати. Но все равно, вы бросали вызов провидению, которое до сих пор было необычно милостиво к нам. И, глядя, как весело и беззаботно старый Джон орудует у себя в камбузе, я решил держать ухо востро.

Я наперед знал, что очень скоро Сильвер начнет прощупывать меня, – и не ошибся, это случилось уже на третий день нашего плавания, когда я принес в камбуз грязные миски из каюты нашего капитана.

– Бен, – обратился он ко мне воркующим голосом, – Бен, дружище, скажи по чести старому товарищу, какую долю золота, добытого тобой в тайнике Флинта, обещал тебе капитан Смоллетт? Тысяч пять? Или десять?

Я ответил, что мы сошлись на тысяче фунтов и бесплатном проезде домой.

Сильвер сокрушенно поцокал языком.

– Ну и ну! – воскликнул он. – Я бы не назвал это честным и справедливым дележом! Если учесть, что за проезд ты, как и все остальные, расплачиваешься своим трудом и что сквайру богатство от тебя же досталось!.. Тысяча, говоришь? Разрази меня гром, Бен, это же и сотой доли не составит!

– Джон, – сказал я ему на это, – я давно уже уразумел, что одна честно заработанная гинея дороже тысяч, за которые расплачиваются виселицей!

– И ты прав, Бен, клянусь небом, ты прав! – подхватил старый мошенник. – Кто-кто, а уж я-то тебя понимаю! Но другие могут сказать, что сокровище тебе досталось честным путем! Ты сам его отыскал, сам перенес, и ты же обвел негодяев вокруг пальца!

С первой минуты, как Сильвер перешел на вашу сторону, он с великим осуждением говорил о своих прежних приятелях, точно забыл, что он сам подбил их на бунт. Это могло бы показаться смешным, не будь он таким законченным злодеем.

– Может, и так, – ответил я, – но не забудьте, что я тоже помогал доставить золото на борт «Моржа». И что бы вы ни говорили, мне голову не заморочите! Каждая монета добыта ценою крови и разбоя!

Долговязый Джон рассмеялся и добродушно похлопал меня по плечу.

– Э, Бен, – льстиво протянул он, – деньги странная вещь, ей-богу! Провалиться мне на этом месте, если найдется на свете хоть одна гинея, добытая честным путем! Взять хоть золотые слитки в нашем трюме... Им цена этак двести-триста гиней за штуку. Где мы их добыли? У испанцев, скажешь ты. А испанцы? Из рудников, скажешь ты. Ну а кто добыл золото в рудниках? Индейцы, вот кто, и они мерли при этом как мухи не столько даже от непосильной работы, сколько от плетей! Вот и ответь мне теперь: у кого больше прав на это золото? У индейцев, у испанцев? А может быть, у тебя?

Сильвер явно был в ударе, и я знал: стоит мне замешкаться на камбузе, и он убедит меня, что нет на свете занятия честнее, чем морской разбой, что пираты, захватывая и топя корабли, делают людям благо. Поэтому я выскочил на палубу и отправился на нос, чтобы обдумать, как уберечь всех нас от новой беды.

Я видел три возможности. Во-первых, можно прикинуться, будто я заодно с Сильвером, побольше выведать и предупредить капитана, чтобы тот заковал его в кандалы. Но чего я этим достигну? Еще не придумали тех кандалов, которые могли бы обуздать Сильвера больше, чем на две вахты... Убить его? Тоже выход, да только я себе твердо сказал, что с убийствами покончено, не подниму руки даже на мерзавца, который лучшего не заслуживает.

Третий выход заключался в том, чтобы позволить Джону бежать и сплавить его на берег. Я начал соображать, как это сделать, а тут Эйб Грей окликнул меня и сообщил последнюю новость: мол, решено войти в ближайший порт на Мэйне, чтобы набрать команду для перехода через океан. Как раз то, что мне нужно, сказал я себе. Помогу Сильверу улизнуть, а потом чистосердечно во всем признаюсь...

Все получилось куда проще, чем я рассчитывал. Ведь что вы сделали в первый же вечер, когда мы бросили якорь у берегов Суринама? Отправились на английский военный корабль и гостили на нем до полуночи, оставив меня и Эйба Грея охранять золото! Правда, вы заперли Сильвера на полубаке; да только, скажу по чести, меня разбирал смех, когда я увидел, как легко вы клюнули на его обещания исправиться и как уповаете на простую щеколду и на двоих моряков, которых Окорок столько раз обводил вокруг пальца.

За час до восхода луны я прошел на нос и окликнул Джона. Ответа не последовало, и, приглядевшись, я увидел, что дверь отперта. Сильвер сделал из проволоки крюк и отодвинул щеколду.

– Тем лучше, – сказал я себе. – Удрал, и слава Богу, мне меньше хлопот.

И я отправился на корму, где Эйба поставили сторожить вход в капитанскую каюту. Так и есть! Лежит и храпит, мушкет и пистолеты бросил, хочешь – бери их, хочешь – так перешагни.

Только я хотел разбудить его криком «тревога!», посмотреть, как он вскочит и схватит оружие, – вдруг снизу донесся скребущий звук, словно кто-то волочит швартов по палубе. На миг я опешил, но тут же меня осенило: Сильвер еще на борту и добирается до дублонов, которые мы так любезно припасли для него...

Я разулся, прошел вперед, спустился на галерейную палубу и прокрался на корму – совсем как вы, когда задумали незаметно понаблюдать за раненым Хендсом. У кормового трапа я постоял прислушиваясь. Скребущий звук становился все громче. Так и есть, пилит...

– Джон! – тихо позвал я. – Это я, Бен. Пришел за своей долей!

Шум в парусной каюте стих, потом из люка вынырнула голова Сильвера. Он вспотел и весь был осыпан опилками; на костыле висела плотничья пила. Увидев меня, он ничуть не удивился.

– А, Бен, – вымолвил он. – Я так и думал, что ты не захочешь остаться в стороне. Ты очень кстати подошел, а то ведь с моей деревянной ногой много не унесешь, только на перевоз хватит. Прыгай сюда, подсобишь старому другу!

Я спустился в каюту и посмотрел на его работу. При свете потайного фонаря Сильвер выпилил в потолке квадратное отверстие и уже приготовился лезть за добычей.

– Джон, – продолжал я вполголоса, не сомневаясь, что Эйб пристрелит нас обоих, если проснется, – сколько ты задумал взять и как собираешься попасть на берег?

– Возьму, сколько смогу увезти, – ответил Сильвер. – А под кормой меня ждет негр с лодкой, он заберет нас с тобой.

Не спрашивайте меня, откуда он раздобыл этого негра и как с ним договорился, это выше моего разумения. Как бы то ни было, под кормой и впрямь качалась зачаленная лодка, и в ней сидел человек.

– Джон, – прошептал я, – мне с тобой не по пути. Бери один мешочек с монетами, так и быть уж, донесу его до лодки. А если тебе этого мало, приготовься к схватке – и не только с Эйбом Греем, который проснется от первого же моего крика, но и со мной! Вот так, вот тебе мои условия, а теперь решай!

Мои слова поразили его, и несколько секунд он пристально глядел на меня, потом усмехнулся и хлопнул себя свободной рукой по животу.