Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Диету не предлагать - Мамаева Надежда - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

– Пока брак не заключен, считается, что мужик не изменяет, а это…тестирует, – зло усмехнулась Соня. – Но с другой стороны… А нам-то что мешает это сделать?

– Не-не… – я замотала головой. – Я не готова…

Соня на миг зависла, а потом, словно ее озарило, метнулась в комнату, приволокла ноутбук Игоря и, хихикая, ввела пароль.

– Откуда? – икнула я.

– Да он у него простой. Я всего-то один раз подсмотрела…

«Простой» пароль оказался какой-то дичайшей комбинацией английских букв, верхнего регистра и цифр.

Едва ноут мигнул, Соня сразу же полезла в яндекс. Причем не просто в яндекс, а в яндекс-кошелек.

Я тоже знала, что Игорь предпочитает работать в обход налогов, потому особо жалует виртуальные кошельки. Увидев сумму, блондинка присвистнула. А потом зловеще протянула:

– Сейчас этот урод нам за все заплатит.

Причем «заплатит» оказалось далеко не фигурой речи.

Порыскав по квартире, Соня нашла телефон бывшего, а дальше… В оправдание могу сказать, что мы обе были пьяны. Сильно пьяны. Иначе как я дала себя уговорить на горящий фитнес-тур на Бали? За кругленькую сумму, которая улетела со счета Игоря.

Соня же, порывшись на сайте туроператора, выбрала для себя Альпы, заявив, что никогда там не была. И вообще. Это наша моральная компенсация, а в перспективе – и аморальный отдых.

Как ангел мщения во плоти, она выбрала специально «невозвратные» варианты, чтобы путевки нельзя было отменить. Да и особо на это времени не было. Мой вылет планировался уже завтра вечером. Сонин – послезавтра утром.

Распечатав бланки, мы благополучно уснули. Прямо сидя за столом.

А утро началось с телефонного звонка.

– Белоус, где тебя носит? – ввинчиваясь в воспаленный мозг трубка призывала к моей мирно дрыхнущий совести. – Илларионова рвет и мечет. Требует твоей крови. На худой конец – трупа, который можно накачать кофе, обмазать скипидаром и заставить работать.

Этот голос я бы узнала из сотен тысяч. Даже в бреду. Даже в отключке. Елена Ведминская. Я невольно застонала. Лена – человек, способный свести баланс даже если дебет с кредитом ушли в долгий и разносторонний загул, обладала еще одной суперспособностью: она могла отыскать любого, дозвониться даже на выключенный телефон и…Иногда мне казалось, что даже умри я, она спокойно притащит мою душу с того света и воскресит, если я не донесла ей от начальства какие-то бумаги.

– Ника… Ты где?

– Здесь, – честно ответила я, обозревая результаты вчерашней душевной беседы. Один из этих самых «результатов» – лист с распечатанным электронным билетом – как раз прилип к моей щеке. Я машинально его отодрала. Глянула на сумму. Зависла. Это же моя полугодовая зарплата.

А Лена, ни о чем не подозревая, возмутилась:

– Здесь? А надо тут. И быстро. Так что давай, каблуки в зубы и бегом, обгоняя вагоны метро, в офис.

– Ага… – отстранённо согласилась я, отключая телефон.

Глянула на дисплей и… увидела сколько времени. А потом было волшебное заклинание «твою ж ….!», и я помчалась на работу, машинально запихнув электронный билет в сумочку.

Неумытая, непричесанная, зевающая и в то же время нервно сжимающая ручку сумочки – в общем, я была типичной утренней пассажиркой маршрутки, дико опаздывающей на работу.

Водитель, гордый уроженец Кавказа, взращенный на коварстве серпантинных дорог, лихо выкручивал руль, обгоняя, подрезая, тормозя и давя на газ так, что я ощущала себя монетой в копилке, которую решили встряхнуть.

Я скосила глаза на соседку, которая при этой болтанке умудрилась достать из своего фирменного рюкзачка косметичку. Глядя на то, как девушка лихо орудует помадой, тушью и даже подводкой, я поняла: передо мной настоящая женщина. Ибо только такая способна нарисовать идеально прямую стрелку, когда то ли Арсен, то ли Гоги, подпевая «ой-ваэ… разорвать тугих ой-вэй сани-тар круг» заходит на очередной вираж.

Нет, если бы существовал какой-то спорт по мейкапу, то моя соседка была бы явно мастером-международником. А я так, третьеразрядницей. Причем даже не взрослой, а юноиорской лиги… Потому что все, на что меня хватило – это пригладить пятерней каштановые волосы, быстро переплести их в некое подобие косы, закрепив найденной в сумочке резинкой, закинуть в рот там же обнаруженный «Орбит», которому сегодня выпала почётная роль зубной щетки, да одернуть одежду. И все же спустя двадцать минут, выскочив из маршрутки, я чувствовала себя уже почти человеком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В офис я залетела на второй космической, затормозив только о свой стол. Фух! Под столом обретались мои офисные туфли с коварно тонкой подошвой и каблуком, который был вроде и устойчивым, пока я их мерила в магазине, а вот на брусчатке… Сменив удобные кроссовки на этот взбрык моего здравого смысла, который отчего-то продавцы величали «лодочки на шпильке», я ринулась к узенькому шкафу, куда по идее должны были зимой втиснуться пара пальто (по факту – одна шуба начальницы). Там сейчас было почти пусто: лишь моя запасная блузка и два пиджака Ирины Олеговны.

Переоделась пулей, молясь про себя, чтобы сегодня босс не заметила, что я одета не по «регламенту Цербера»: черный низ, белый верх и оскал в тридцать два зуба с готовностью покусать любого, кто побеспокоит моего шефа вне графика приема. В принципе, на мне сейчас все, кроме «низа».

Вдохнула. Выдохнула. И только закрыла дверцу шкафа, как услышала:

– Вы опоздали.

Передо мной стояло начальство собственной персоной и пылало гневом. Когда на тебя пылают гневом сто пятьдесят килограмм – это страшно.

Сказать, этого больше не повторится? Попытаться надавить на жалость? Первое грозит штрафом. Второе – штрафом и головной болью от начальственного нагоняя. В любом случае, молчать дальше было невозможно: начальственные брови двумя грозовыми тучами столкнулись на переносице.

Я открыла было рот для того, чтобы выдать на-гора, как у меня дома заклинило замок, и я доблестно прорывалась на работу через соседский балкон, но тут мой взгляд упал на сумочку, что стояла на рабочем столе. Из нее, приоткрытой, торчал распечатанный электронный билет.

Я вспомнила, сколько он стоил… И похолодела, поняв, что Игорь меня убьет. Вот точно убьет, в буквальном смысле этого слова. Забудет, что он интеллигент в третьем поколении, переводчик художественной литературы (в том числе и со староанглийского) и вообще утонченная натура. И придушит. Или шею свернет…

Перевела взгляд на звереющее начальство. Мысленно вернулась к Игорю. Потом к билетам и… широко улыбнулась Илларионовой, объявив:

– Я с сегодняшнего дня в отпуске!

Начальство поперхнулось и побагровело, осознав, что его откровенно послали.

– Что-о-о?! – громкий рык прокатился по приемной, разлетелся по офису, с доски объявлений посыпались все скрепки. – Ты белены объелась, Белоус?

– Не белены, а трудового кодекса! Мне по нему раз в год положен отпуск. А я уже тринадцать месяцев тут работаю. И мне не предложили ни компенсации, ни хотя бы отгулов…

– Какие, к чертям собачьим, отгулы?

– Оплачиваемые, – обнаглела я, мысленно прощаясь со своей работой.

– У меня через десять дней отчет в центр, конференция…

– А я в отпуск хочу.

– Не пущу! – не сдавалось начальство.

– Тогда я себе через месяц организую сама! Продолжительный, – и мстительно добавила: – декретный.

Я впервые так открыто говорила с Илларионовой, уверенно, спокойно. Без подкашивающихся коленок и внутренней дрожи от того, что за дерзость можно схлопотать штраф, а то и увольнение. И не сводя глаз со взбешенного начальства, которое прожигало меня взглядом. И в этом взгляде впервые промелькнуло что-то похожее на уважение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Воспитала на свою голову… – Илларионова оперлась на край стола, рядом с которым стояла. Ее длинные ногти-стилеты кроваво-красного оттенка поцокали рядом с клавиатурой. – А ты растешь, Ника…

А потом она уже совершенно другим голосом уточнила:

– И чего ты так сорвалась-то?

Она спрашивала у меня, как у равной. У равной. С учетом того, что всех подчиненных за закрытыми дверьми величала «курицами». Даже парень программист у нее был «курицей», не «петухом». И относилась ко всем с превосходством. А вот сейчас, в этом простом ее вопросе превосходства не было ни капли.