Когда Черт в твоем Омуте — Дешевка (СИ) - "Grafonorojdennuy" - Страница 6

— Алло? — услышал Томми на другом конце знакомый — и такой нужный теперь — низкий голос.

— Ал… Чуги, фу! Харэ!.. Аллег, я насчет воскресенья. Твое предложение все еще в силе?..

— Да вы вижу неплохо сконтачились? — весело фыркнул Томми.

Аллег вскинул на него блестящие от озорства глаза, оторвавшись от развалившегося на траве, невероятно довольного Чугунка. Томми усмехнулся. Отошел всего на пять минут, чтобы купить бутылку воды и чего-нибудь закусить, попросил Аллега, вроде бы взрослого человека, побыть с псом немного. И что? Расстались они около скамейки, а встретились в «дикой», лесной зоне парка. Мужчина катал пса по траве, ероша его подстриженные волосы на поджаром животе. Чуги просто заливался от восторга.

— Чуги, ко мне, — четко скомандовал Томми. — У-у-умочка. Чуги, сидеть. Молоде-е-ечик. Чуги, лежать. Краса-а-авец. Чуги, кувырок. Чуги, служить, служить, слу… Да моя ты лапка!

— Отличный пес, — широко улыбнулся Аллег. — Сам учил?

— Ага, — кивнул Томми. — Ещё когда жил в другом городе. Друг один рассказал что да как. А я дальше уже сам. Да, Чуги?

Пес радостно тявкнул. Аллег тихо рассмеялся.

— Всегда хотел себе собаку, — с почти детской искренностью признался мужчина. — И все никак…

— Почему? — спросил Томми.

— Было много причин, — немного отстраненно ответил Аллег, почесывая Чуги под подбородком. — У матери была аллергия, жена не терпела грязи в доме, а теперь у меня кошка…

— Кошка — эт, конечно, запара, — покивал Томми. — Да, Чуги?

Из леса они выходили по едва заметной тропинке, петляющей между высоких деревьев. Чуги первое время степенно гарцевал рядом, но как только получил безмолвное разрешение, тут же принялся носиться вокруг, лая и повизгивая. Ничего, пусть душу отведет, решил Томми. Насиделся в четырех стенах.

— А почему «Чуги»? — спросил между тем Аллег. — Это сокращение, верно?

— Ага, — кивнул парень, наблюдая за веселящимся песиком. — От слова «чугунок».

Аллег резко остановился. Томми по инерции затормозил вместе с ним. Чуги, как раз наметившийся кинуться в кусты, завис в воздухе на поводке. Аллег, постояв и поморгав с пару секунд, нервно рассмеялся.

— Чугунок? — изумленно поднял он брови.

— Угу, — ответил Томми и невольно захихикал. — Забавная вышла история, на самом деле…

— Не хочешь рассказать? — широко улыбнулся Аллег.

Конечно, хотел. Томми много чего хотел… Разговаривая, они дошли до искусственного озера в парке. К тому моменту Чуги весь был мокрый и зеленый от травы и листвы, а Аллег — порозовевший от едва сдерживаемого смеха.

— …Ну и я, — активно жестикулируя и строя гримасы, рассказывал Томми, — подхожу к коробке и кр-р-райне недовольным голосом говорю: «Ну что, привезли вы мой чугунок?» И оттуда — во! — Он дернул поводок, притягивая пса к себе. — Во че выпрыгивает. — Аллег, наконец, расхохотался в голос, и Томми тоже захихикал. — Я, блин, до последнего поверить не мог. Они про эту гребаную кастрюлю долдонили хрен знает сколько — думал, правда ее подарят. А они вон, — он снова дернул поводок, — чего притянули.

— Думаю, ты не особо расстроился, — посмеиваясь, сказал Аллег.

— Нет, конечно! Я на седьмом небе просто был! — заявил Томми и, подозвав к себе Чуги, крепко его обнял. — И остаюсь на нем вот с этим вот чудом. Ты только глянь, как оно на тебя смотрит!

Аллега вновь сморил хохот, а Томми под шумок им любовался. Раскрасневшимся, улыбающимся, с маленькой капелькой пота на виске… У парня в горле стало чуть суше, и он незаметно сглотнул.

Весь оставшийся день они провели в парке: покормили уток, съели по батончику, выпили по стакану содовой. Поговорили о работе — Томми давно волновала одна мелочевная механика в программе, которая никак ему не давалась, и Аллег легко согласился ему объяснить. Чуги распугал стайку воробьев и поймал маленькую рыбку в прудике. Домой ехали под старый «фолк» — у Аллега было целых три диска. Томми «конфисковал» их у него на время, чтобы переписать себе в плеер.

Прощались невероятно тепло: Аллег крепко пожал ему руку, попросил звонить, если что-то понадобится, и добродушно похлопал по плечу. Чуги на прощанье излизал его теплую жилистую руку.

— Может, ещё как-нибудь погуляем? — немного нервно предложил Томми.

— Почему нет? — улыбнулся Аллег, ероша густую шерсть Чуги. — У тебя отличный пес, парень! Я с удовольствием выгулял бы его ещё разок.

Вскоре алый «форд» отъехал прочь, а Томми все смотрел ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из вида. Стоял теплый летний вечер. Чуги отчаянно вилял хвостом, довольный до неприличия. Где-то неподалеку стрекотал кузнечик. Небо постепенно темнело на западе, и перистые облака наливались этой тьмой, словно губка чернилами. Томми судорожно вздохнул и сел прямо на ступеньки перед домом. Низко склонил голову и закрыл лицо рукой. Чуги моментально приник. Неуверенно ткнулся ему носом в локоть, тихонько проскулив. Все хорошо, папа-хозяин? Почему ты грустишь?..

Томми опустил руку и посмотрел на своего пса покрасневшими глазами.

— Твой папа влюбился, сынок, — ответил он хрипло. — Вот почему.

Так оно и закрутилось, так и продолжалось — встреча за встречей. На работе, в столовой и, наконец, в парках или скверах. Томми отчасти ждал, отчасти надеялся, отчасти опасался, что запас тем для разговоров и шуток, в конце концов, иссякнет, и их отношения с Аллегом охладятся. Они будут время от времени пересекаться на работе, будут приглашать друг друга на праздники — так, для «количества» — и, наконец, просто будут «на связи», всегда готовые прийти на помощь, как и полагается хорошим приятелям.

Однако нет. Нет. Совсем нет. Вот вообще нет!

С каждым днем, с каждой встречей, с каждым мгновением, проведенным рядом с Аллегом, Томми понимал, что увязает все глубже — и дна не чувствует даже на уровне интуиции. Казалось бы, о чем двадцатидевятилетний парень может трещать с пятидесятилетним мужиком? Оказывается, о многом. Старые фильмы, старые сериалы и ситкомы, старые группы, старые книги и герои, давно вышедшие из моды.

Во время одной прогулки Аллег случайно проболтался, что в юности с ума сходил по Аллану Квотермейну. Смущенный донельзя, он взмолился, чтобы Томми никому об этом не рассказывал. Томми не рассказал, а на их следующую встречу притащил свою коллекционную фигурку, сделанную вручную одним из давних фанатов. Аллег был в искреннем восторге.

Чинно, хоть и поверхностно, обсуждали политику и спорт. Успели даже поцапаться из-за любимых команд. Томми рассказал, что к своим «без пяти минут тридцать» успел неплохо так попутешествовать из города в город и из страны в страну. Аллег на это неловко посетовал, что за всю жизнь всего два раза пересекал границу. «Ездил к дальним родственникам на другой континент», — проговорил он как-то тоскливо, и Томми решил, что в это дело лучше не лезть. Как и в личную жизнь. Заметив как-то раз золотой ободок на безымянном пальце мужчины, парень задал очевидный вопрос, на который получил весьма странноватый ответ. Аллег замялся, смущенно заулыбался и забормотал что-то вроде: «это теперь скорее просто украшение» и «не стоит забивать голову». Ничего не поняв, Томми счел за лучшее ничего не уточнять.

Говорили о работе. После того как Хелл окончательно пала жертвой чар своего бородатого купидона, вникать в дела компании Томми помогал именно Аллег. Хорошие люди, плохие люди, достойные начальники, никчемные чинуши — мужчина давно варился в этом котле и знал как себя надо вести в той или иной ситуации. Его самого, в свою очередь, волновал технический вопрос. Нет, в системе, образцах документов и в остальных фундаментальных основах бухгалтерии он разбирался отменно — сто процентов, мать вашу! — но с обновленным интерфейсом и некоторыми внутренними механиками все ещё был на крайне уважительное, но все же «вы».

Каждый новый день приносил что-то новенькое, давал какие-то новые открытия. Парень узнал, что Аллег не очень одобряет жареное и жирное и в принципе внимательно следит за своим питанием. Часто прогуливается на свежем воздухе, старается как можно меньше пользоваться машиной, пьет витамины и лекарства. Словом, следит за собой с особой тщательностью. «Дело не во мне, сынок, — криво усмехнулся он как-то. — Дело в возрасте». Томми быстро понял, что он имеет в виду.