Мера человек: Выбор (СИ) - Изотов Александр - Страница 1

Глава 1. Новые проблемы* * *

Демон закричал, и тут же его крик оборвался.

— Оракул п… принёс нам… оружие… — зверь обмяк, его рука безвольно свесилась.

Кинжал упал на землю, и только тут я заметил в блеске солнца узор на клинке. Дерьмо нулячье, ещё один вид магии?!

— Белиар! — закричал я, а потом ногой спихнул зверя с клинка.

Его уже мёртвое тело кувыркнулось о камни и затихло. Мои колени подкосились. В глазах потемнело.

— Белиар… — слабым голосом повторил я.

Молчит. Молчит, сволочь рогатая!

«Марк!» — я почуял Хали, она пыталась влить в меня силу, удержать в сознании. Но и сама ангел страдала, она прекрасно ощущала адский жар, гуляющий по моему телу.

В левую руку словно штырь раскалённый воткнули, а порез на ней горел пламенем.

С рыком я схватил кинжал. Руку обожгло, но я всмотрелся: на лезвии гравировка, будто печать… Смазана уже, от пентаграммы почти не осталось следа. Да что за на хрен?

Сил никаких нет. Твою же мать, я человек… А опять приложили, как нуля сраного. Доигрался с меткой! Сразу надо было прибить.

В грудь влетел светлячок, взгляд слегка прояснился. Я пополз к лошади, волоча за собой меч.

Меч нельзя потерять… Нельзя…

Резвый заволновался, пошёл ко мне навстречу.

«Марк!» — Халиэль глухо кричала со стороны откуда-то, — «Бери силу!»

Стало легче. Намного легче. Но другая магия пыталась убить меня, сжигала изнутри.

Дело туго. Я всегда задницей чую, когда дело дрянь. Вот сейчас я напоролся на первую же ловушку…

Ловушку не на меня, дурья твоя башка!

Сразу вспомнился этот сраный Гильберт. Эта сволочь знала, какой демон сидит во мне. «Твой демон оставил много крови в Инфериоре».

Я схватился за седло. Мощная животина покачнулась под моим весом, но я рывком подтянулся, и смог забросить себя на седло, перевеситься. Ногу не закинуть, и так сойдёт…

На груди талисман. Надо позвать на помощь… Кто ж знал, что так быстро-то?

Вот тебе и губитель приоров. Собрался, тоже мне, на столицу в боевой поход. На первом же звере сдулся.

Что там надо делать? Палец проколоть?

А где меч?

Нет сил… Темнота наступает.

— Резвый!

Последняя моя мысль бросилась животному в разум, и послушный конь рванул с места. А я, покачиваясь мешком на седле, потерял сознание.

Я покачивался, словно плыл в неведомом пространстве. На самом деле я знал, что потерял сознание… Просто тело пока переваривает последствия новой магии, и болевой шок не пускает меня обратно.

Ну, а раз так, можно и подумать, где же я так облажался?

«Марк, демона нет», — Хали рыдала, она была тут, со мной, — «Этого кожаного… Белиара нет!»

Ангел плачется по демону?

Действительно, в Инфериоре страшные дела творятся, раз до такого дошло.

Достал-таки Аваддон своего конкурента. Белиар — сильный демон, умный, и честолюбивый. Насколько может быть честным демон, настолько и он был честным.

И вот я его не чувствую…

Впервые на меня напало спокойствие. Просто дикая апатия, будто антидепрессантами накачали.

Видимо, это такой шок у психики от того, что демона вырвали из организма.

«Я тоже не чувствую его, Марк», — моё спокойствие передалось Халиэль, но в её голосе сквозила грусть.

Это проделки Бездны?

Я давно уже понял, что Небо, что Бездна — это всё просто сила. Уж не знаю, разумна ли она, но наши мелкие склоки этот разум не интересуют.

Небо. Бездна. Это просто выбор.

Выбор, который встаёт перед каждым жителем Инфериора, когда он достиг настоящей силы.

«Марк, законы Неба… они устанавливают порядок. Небо определяет меру, и если бы не было так, то…»

— То все бы жили так же, — закончил я за неё, — Только без указки сверху.

Халиэль не ответила. Она видела моё состояние, и в спор лезть не хотела. Я всё равно никак не отреагирую.

Демон жив или нет?

«Не знаю», — со страхом сказала Халиэль.

Вот и я не знаю… Да ну твою же мать.

— Теперь понимаешь, что я тогда испытал? — вдруг спросил я, — Когда был нулём?

«Нечего было лезть к тому копью…»

Да уж. А сейчас облапошили нас всех, сразу троих.

Ну ведь напоролся на пауков, нет бы остановиться, подумать. Марк, у тебя великая сила, с ней и великая ответственность. Только не за жизни кого-то там, а за собственную.

Потому что эта сила — кость в горле у кого-то. Раньше я был нулём сраным, первушником… Всем было на меня наплевать, им было до нуля.

Но теперь частица стала слишком сильной. Даже Вотана загнали под Лазурную столицу, посадили на цепи. Нет, сильные частицы Абсолюта никому не нужны.

А вот его магия… Это да.

«Мы остановились! Марк, что-то происходит, ты должен очнуться!»

Ну, раз надо, так надо…

Огромные клыки клацнули перед самым лицом, когда я открыл глаза. Руки сами метнулись перехватить пасть, и острые зубы сразу пронзили кожу.

Я рванул хищника на себя, отбросил в сторону, и в прыжке ушёл от атаки другого.

Нет времени разбираться…

Третий хищник, огромный лев с шикарной гривой, сбил меня с ног, повалил на землю. Размером с быка, не меньше!

Я оттолкнулся ногой, добавляя инерции, и пасть льва клацнула, схватила пустоту.

Спиной я воткнулся во что-то мягкое, перекатился.

Мой конь! Резвый!

Он лежал с перегрызенным горлом.

— Дерьмо нулячье! — я выругался.

Меня окружали всего три хищника. Самец, и две самки… Крупные, в холке мне по грудь. Лев пятнадцатой ступени, уже как человек, а вот львицы помельче, где-то в звериной мере.

Вокруг будто каменистая саванна, солнце заходит за горизонт. На горизонте эти самые невысокие горы, видимо, Резвый оттуда меня приволок.

С другой стороны равнина, насколько хватает взгляда. С редкими одинокими деревцами.

Угораздило же. Меча нет, опять голые руки.

Я улыбнулся. У меня есть стихии… я вам теперь не ноль сраный!

«Марк, опять начинаешь?»

— Молчу, молчу, — раздражённо бросил я.

Лев бросился на меня, по бокам прыгнули львицы. Я извернулся, нырнул под гривастого, добавив ему кулаком по рёбрам. Перекатился, направил руку…

Мне удалось прострелить брюхо одной львице, и дикий стон раненого зверя разнёсся надо равниной.

Правда, сразу пришлось прыгать в сторону.

Ногой я добавил по морде настырному льву, и тот тряхнул головой, разозлился ещё больше, погнался за мной. Сбоку снова налетела львица, но прыгать не стала, не дала нырнуть под неё.

Я поймал её клыки на правое предплечье, хрустнули пластины доспеха, боль пронзила руку. Львица снесла меня в сторону и этим спасла от прыжка самца.

Мы с ней кувыркнулись, и я оказался перед зверем на корточках. Та не отпускала руку, я же среагировал чётко, как учили ещё в армейке против собак: вторую руку ей на загривок, и надавил пасть вверх, переламывая шею через запястье.

Отскочив, я встал напротив злого льва. Тот в ярости оглядывал своих бывших жён, осознавая, что остался один.

С руки у меня текла кровь, откуда-то на спине синяк. Но ничего, жить можно.

Лев приготовился к прыжку…

Не успел: острая пика пронзила его голову и рассыпалась. Хищник, жалобно мякнув, осел на землю и затих.

«Браво, Марк, ты сражался как зверь!» — сказала Халиэль с лёгкой иронией.

— Ой, и так тошно, — я поморщился.

Я сел, тяжело дыша, и стал осматривать себя. Заодно включил сканер вокруг, стал гонять его на максимальную дальность.

Хватит уже, набегался с великой силой, и получил столько, что хватило с лихвой.

Раны у меня были несерьёзные: защитные пластины на правом предплечье проткнуло, наплечник сорвали. Опять, блин, ведь доспех мне испортили, не получается при параде ходить.

Я не сводил взгляда с левой руки несколько секунд. Моя, обычная, не красная.