Без лишних слов - Лонсдейл Кэрри - Страница 11

Если планировал побег, мог бы, наверно, подготовиться тщательнее, ведь так? Даже телефона нет. Лили могла бы и позаботиться. Или у нее с этим строго? Может, она ему и не давала? Или Джош потерял телефон, как потерял и свою мать?

Сестру необходимо найти. Или – тут у нее начинают дрожать руки – выяснить, что с ней случилось.

Глядя на пустую кровать, она и сама чувствует себя неприкаянной, как будто чего-то или кого-то не хватает. И непонятно, откуда берет начало это чувство: то ли причина в отсутствии Блейза, то ли в тревоге за Лили, само местопребывание которой остается загадкой.

По пути в прачечную Оливия останавливается перед гостевой комнатой. Дверь приоткрыта, лампа на прикроватной тумбочке включена и источает мягкий свет. Джош принял душ, переоделся в ее старую футболку с изображением «Найн Инч Нейлз» и серые треники Блейза и теперь листает тот самый альбом, который привлек его внимание сразу же, как только он переступил порог. Листая книгу, Джош лишь скользит глазами по строчкам и фотографиям. Ищет ли он что-то? Может ли читать? Писать? Нелепые вопросы, если учесть, что они относятся к тринадцатилетнему пареньку, но если у него трудности с числами и словами, то этим его проблемы определенно не исчерпываются.

Оливия отступает от двери, чтобы не ворваться в комнату и не забросать племянника вопросами. Она уже расстроила его один раз и, откровенно говоря, опасается, как бы у него не поехала крыша.

Загрузив белье в стиральную машину, Оливия возвращается в кабинет, где над рабочим столом красуются огромные принты трех супергероев – Руби, Тициан и Далия, – облаченных в красные с серебром супергеройские костюмы. Две сестры и брат, и каждый наделен огромной силой. Эти трое близки, как когда-то были близки она, Лили и Лукас. И они защищают друг друга, как никогда не защищали друг друга трое детей Карсонов.

А должны бы были.

Мысль эта отозвалась грустью. Вместо того чтобы включить компьютер и подобрать цифровые рамки, она идет к шкафчику за чертежным столом, где хранятся наброски, и достает из нижнего ящика изрядно потертую коробку из-под обуви «Джуси кутюр». В коробке письма от Лили, все двенадцать. Они приходили в каждом сентябре, без обратного адреса, с почтовыми штемпелями различных городов нескольких западных штатов. Либо Лили часто переезжает, либо кто-то отправляет письма по ее поручению. Так или иначе она не хочет, чтобы ее нашли.

Но сама Лили всегда находила Оливию. Узнала каким-то образом, что сестра владеет теперь первым домом их родителей. Письма всегда приходят туда, а нынешний съемщик любезно переправляет их Оливии в Сан-Франциско.

В этом году письмо не пришло. Зато появился Джош. Есть ли между двумя этими событиями – отсутствием письма и внезапным прибытием племянника – какая-то связь? Что, если Лили пропала? Если да, то это объясняет, почему не пришло письмо.

Письмо с фотографией должно было прибыть две недели назад, около дня рождения Джоша и начала учебного года. Сначала Оливия подумала, что письмо опаздывает. Или, может быть, сестра опомнилась наконец и перестала тыкать ее лицом в свою с Итаном жизнь. Каждый год Лили всплывала из глубин памяти неким эхом прошлой жизни и вдруг – бум! Кроме последней фотографии Джоша, Лили присылала что-то вроде подробного отчета о своем сыне. Маленьким Джош любил строить крепости и разыгрывать фантастические приключения, что отчасти напоминало их собственные приключения у Уитменов. Потом, когда он стал подростком, интересы Джоша вышли за пределы дома. Большую часть свободного времени он проводил на катке в городском парке. Оливия носила обиду на Лили целых четырнадцать лет. Она злилась на родителей и Лукаса, потому что никто не говорил о тех пятнах, что замарали репутацию отца и, по словам Дуайта, лишили его каких-либо шансов на политическую карьеру. Но она навсегда запомнила ту маленькую девочку, которая держала ее за руку, думая, что мама бросает их в то первое лето у озера.

И вот письма.

Они – постоянное напоминание о том, что ее отношения с сестрой не дали трещину. Никаких отношений просто нет.

Они – ежегодное напоминание о том, что Оливия сама отрезает себя ото всех.

Как и должно мазохистке, она вытаскивает письмо из середины стопки, и на пол падает фотография Джоша. Оливия наклоняется, вытягивает пальцы и поднимает снимок. Джош – третьеклассник. Прелестный ребенок. Тогда, впервые увидев это фото, она подумала, что племянник, когда вырастет, станет копией Итана.

Надо было тогда же взять телефон и позвонить Лили. Глядя на принты трех могучих супергероев, Оливия жалеет, что отношения между сестрами не сложились так, как могли бы. Но после того как каникулы у Уитменов закончились, Лили переменилась, и общаться с ней становилось труднее и труднее.

Оливия предпочла Блейза Итану, а Лили, поскольку сестра редко бывала рядом, потянулась к Лукасу. Но Лили обладала даром не только расстраивать планы Оливии, но и портить ее вещи. Один такой случай, с выходным платьем, Оливия не забыла до сих пор и частенько возвращалась к нему, пытаясь понять, чем же так насолила сестре, что та так небрежно обошлась с платьем не только дорогим, но и важным для Оливии в тот последний школьный год.

Она и сейчас могла представить то светло-голубое платье, надеть которое ей так и не довелось, во всех деталях, как и появление Джоша этим вечером. Расшитый цветами вырез корсажа и длинная, до пола, юбка-трапеция. Оно сияло и переливалось, и когда Оливия увидела его в онлайн-бутике, Шарлотта повезла дочь в эксклюзивный свадебный магазин на Стейт-стрит в Санта-Барбаре.

Несколько месяцев платье висело в шкафу, подшитое, выглаженное и готовое к большому вечеру. Пойти она планировала с Итаном, но в душе надеялась, что Блейз, который придет с Мейси, увидит и поймет, что потерял. Но за три дня до праздника Оливия, придя домой, обнаружила, что платья на месте нет. Лили, таращившаяся на платье, как обезумевшая фанатка Зака Эфрона, отрицала, что брала его, хотя мать видела, что она примеряла платье в комнате Оливии.

– Я сказала ей снять его и вернуть на место, – сказала Шарлотта, наклоняясь к зеркалу и накладывая тушь, которую порекомендовала ей соседка, Джина Сент-Джон. – Ну, ты же знаешь свою сестру.

Шарлотта думала, что Лили берет пример с Оливии, но она чаще обращала взгляд на Лукаса. Лили была также лгуньей, поэтому, не обнаружив платья в ее шкафу, Оливия обратилась к отцу. Дуайт кивком указал на окно, выходившее во двор с гаражом и апартаментом наверху.

– Это не ты прогуливалась там недавно в платье?

– Нет!

– Говорю же, я видел тебя несколько часов назад. Ты чудесно выглядела и поднялась по ступенькам наверх. Платье голубое, да?

Оливия обмерла.

– Это была не я.

Промчавшись через двор и взбежав по лестнице, она влетела в комнату, где, укрытая слоем пыли, хранилась мебель, оставшаяся после бабушки Вэл. Оливия остановилась посередине комнаты и огляделась, пытаясь понять, где могла спрятать платье Лили. Солнечный свет проскользнул между створками жалюзи и разлился по полу. У противоположной стены мелькнуло что-то голубое.

– Нет!

Младшая сестра засунула ее платье за 350 долларов в антикварный сундук бабушки.

Пройдя через комнату, Оливия откинула крышку, выхватила платье и дюйм за дюймом внимательно исследовала его – от расшитого и украшенного блестками лифа до порванной, испачканной в грязи юбки.

– Неееет! Нет, нет, нет… – Слезы скатились по щекам и сорвались с подбородка. Как она могла? Откуда такая жестокость?

До школьного бала оставалось два дня. Времени на то, чтобы спасти платье, уже не было.

Она слетела по лестнице и, прижимая к груди платье, побежала в комнату Лили. Толкнула дверь.

– Как ты могла? – Оливия развернула платье. – Оно же испорчено!

– Я… я… – Лили запнулась. Цветные карандаши выскользнули из пальцев и покатились по полу. В глазах блеснули слезы.

– Объясняй! – крикнула Оливия.

– Не знаю. Я ничего не сделала.