Плохая привычка (ЛП) - Роуз Чарли - Страница 15

Я приказала себе выбросить Ашера из головы. Сейчас все изменилось, но в то же время осталось прежним. Потому что даже несмотря на то, что я повзрослела, мы все равно не можем быть вместе. И в довершении всего, по какой-то непонятной причине он теперь ненавидит меня. Конечно же, проще сказать, что ты заглушил свои чувства, чем по-настоящему сделать это, поэтому мне оставалось лишь трогать себя, мысленно пытаясь заглушить желание быть с Ашером. Я представляла, как парень прокрадывается в мою комнату и проникает в меня. Только он не будет таким же нежным и осторожным как Джексон. Будет больно — потому что все, что связано с Ашером, причиняет боль — и я буду умолять его не останавливаться. И я даже не могла винить себя за содеянное, потому что благодаря этому, переполненная сладким блаженством, я наконец-то могла заснуть.

Однако этим утром все совсем иначе. В тот момент, когда я по какой-то бог-её-знает причине проснулась в шесть утра, непонятный страх сковал мое тело и подобно грозовой туче навис над головой. Я не знаю, почему, но была уверена в том, что Ашер имеет к этому отношение.

И вот я стою на кухне в старой безразмерной футболке, достающей мне практически до колен, и готовлю буррито для толпы голодных парней, которые совсем скоро оккупируют все пространство в ожидании завтрака. Я смотрю на часы на микроволновке — семь тридцать. У меня еще есть целый час, прежде чем кто-то проснется и спустится вниз, но завтрак ведь можно и разогреть. Зуб даю, они начнут пить еще до десяти утра, так что этим задницам понадобится закуска.

Тишина слишком давит на меня, и я хватаю наушники и включаю свой плей-лист. Акустическая версия «Hoodie» группы Hey Violet мягко льется в уши. Господи, я настолько жалкая, потому что у меня все связано с Ашером. Даже эта песня.

Я посыпаю картофель тертым сыром, напевая и пританцовывая, когда чья-то рука касается моей шеи. Я разворачиваюсь, держа перед собой лопатку подобно оружию, и замечаю стоящего передо мной абсолютно не удивленного Ашера.

На нем тонка черная майка с обрезанными рукавами и серые пляжные шорты. Его волосы влажные и зачесаны назад, будто парень только что вышел из душа, и я не могу не задаться вопросом, пользовался ли он моим кремом снова. Супер, теперь мое сердце бешено колотится совсем не от испуга.

— Боже, Ашер! — гневно шепчу я. Он тянется через белую столешницу, и с хитрой улыбкой на лице вынимает из моего уха один наушник.

— Я повторил твое имя. Кучу раз. — Он пожимает плечами, будто это достаточная причина напугать меня до смерти.

— Где ты был? — без особого интереса спрашиваю я и поворачиваюсь, чтобы выключить плиту и разложить еду по тарелкам.

— Только не говори, что ты скучала по мне, Сладкая Слива, — шепчет он, все еще нависая надо мной, и я чувствую его дыхание на своей шее.

— Не называй меня так.

— Почему бы и н… — спрашивает парень, но прерывается, и я разворачиваюсь, чтобы выжидающе на него посмотреть.

— Что? — из меня вырывается нервный смех. — Почему ты так на меня смотришь?

— Это моя футболка? — спрашивает он, подбородком указывая на поношенную, в пятнах крови ткань. Та самая, которую он оставил в ту ночь в комнате моего брата. Та самая, которую я подобрала, когда он выбрался через окно. Та самая, запах которой я тайно вдыхала в своей комнате следующие несколько недель, пока его аромат не исчез так же, как и сам парень. Та самая, которая, как мне казалось, больше ему не принадлежала.

— Она моя, — спокойно отвечаю я, вздернув подбородок. Мои уши горят от смущения, кровь приливает к лицу, но я стараюсь не показывать этого.

— Забавно, я заляпал кровью точно такую же.

— Что ж, даже если она когда-то и была твоей, то срок годности давно истек.

Он смеется, не просто ухмылка, а по-настоящему, прежде чем провести рукой по лицу.

— Зачем ты сохранила ее, Брайар?

У меня есть два варианта. Я могу прикинуться тупой или же сказать правду. Правда очень личная и откровенная, но я все же решаюсь сказать именно её. Может, если я буду честна с ним, то и он поделится со мной, почему исчез таким способом и оставил позади колледж, меня и Дэша. Ну, или же я просто кладезь разочарований.

— Потому что я была расстроена. Потому что ты бросил меня, и я не знала — нет — до сих пор не знаю, почему. Потому что моим единственным другом после твоего исчезновения был мой собственный брат, и я скучала по тебе так сильно, что это причиняло физическую боль. И потому что эта дурацкая футболка была единственной вещью, которая помогала мне быть ближе к тебе.

Ашер не отвечает, просто стоит, плотно сжав губы. Его брови сведены, будто он что-то тщательно обдумывает. Он открывает рот, чтобы ответить, но прежде чем мои надежды оправдываются, снова закрывает его.

Ашер приближается ко мне, и я шумно втягиваю воздух. Он пальцем приподнимает мой подбородок, и мне приходится поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Мои ладони, вцепившиеся в столешницу позади меня, покрываются липким потом, и я боюсь сделать лишний вздох, боюсь сделать что угодно, что может разрушить этот момент. Темные, разноцветные глаза парня ищут мою синеву, и мне остается лишь догадываться с какой целью.

Вся магия момента рушится, когда я слышу голос, который в последнюю очередь должен был прозвучать здесь. В моем доме.

— Ох, надеюсь, я вам не помешала, — говорит Уайтли, ее слова буквально источают отвращение.

Внезапно Ашер вырывается из транса, и маска абсолютного безразличия снова опускается на его лицо.

— Какого черта ты забыла в моем доме? — я даже не слышала, как она вошла. Я лишь мельком видела ее с той вечеринки, когда она рассказала о своем перепихоне с Ашером, и я рассчитывала, что наши с ней пути разошлись навсегда.

— Оу, разве Ашер тебе не сказал? Я его спутница на вечеринке Дэша. Спасибо, что развлекла его, пока я добиралась.

Я смотрю на парня, и мои брови медленно ползут вверх. Я даже не знаю, как отреагировать на то, что из всех возможных людей он пригласил ее. Не куда угодно, а именно сюда. Очередное дно пробито. Это низко даже для него.

— Ты не моя хренова спутница, — выплевывает Ашер с еще большей ненавистью, чем позволяет со мной.

Прежде чем кто-то успевает что-либо сказать, распахивается входная дверь, и с двумя ящиками пива вваливается Эдриан. Еще пара незнакомых мне людей следуют за ним на кухню.

Челюсть Ашера напрягается, и он бросает взгляд на мои обнаженные ноги. Только после этого я осознаю, что я до сих пор стою здесь… без штанов.

— Я сделала буррито на завтрак, — говорю я и прячусь за кухонным островком.

Эдриан замечает Уайтли и, приподняв бровь, бросает на меня вопросительный взгляд. Мой ответный может-ты-мне-об-этом-расскажешь взгляд не заставляет себя долго ждать. Она никому не нравится. Я так и не пойму, почему она постоянно трется вокруг, и почему они ей это позволяют.

— Детка, ты слишком хороша для меня, — говорит парень, потирая грудь и направляясь к еде. Он берет тарелку, но буквально через три секунды ее содержимое пропадает в его желудке. Ближайший путь к сердцу Эдриана лежит через желудок. Бесспорно.

— Черт, девочка, — говорит он с набитым ртом, в то время как остальные расправляются со своими порциями. — Еда обалденная.

— Брайар, — произносит Ашер жестким и холодным голосом. Как он сам.

— Что? — огрызаюсь я. На этот раз даже церемониться с ним не буду.

— Одежда, — угрожающе произносит парень. — Сейчас же.

Эдриан перегибается через стойку и окидывает меня взглядом. Удерживая за плечо, своим фирменным движением Ашер опускает друга обратно на стул, в то время как я поспешно удаляюсь, борясь с желанием прикрыться.

— Мне бы нравилась эта задница, даже если бы она пердела без остановки, — слышу голос Эдриана, а затем: — Ауч, придурок!

Не будь я так зла, я бы рассмеялась. Я даже не бешусь из-за Уайтли, ее уже ничто не исправит. Но Ашер? Он знает, что она всегда пытается обидеть меня. Он знает, как я к ней отношусь. Но она все равно здесь. Еще более самодовольная, чем Саймон Коуэлл.