Наваждение (СИ) - "Drugogomira" - Страница 87

Кажется, с него довольно!!!

...Just one shot and go / Two shots and go / For me this world is hazy

I don’t wanna talk / Don’t wanna talk / Just let me fuck you baby…*

«… … …»

Что за привычка такая дурная – вслушиваться в текст!?

Музыка сорвала тормоза окончательно! Тормоза отказали – тормозить он будет как-нибудь потом!

«Это перешло все границы!»

Расчищая дорогу локтями, Юра начал пробираться к сцене. Десять метров, восемь, пять, три, один… Касание, ладонь у неё теплая, а взгляд – Ксюша, наконец, почувствовала, что кто-то схватил ее за запястье, и повернула голову – дикий, горящий и совершенно далёкий. Он нетерпеливо следил, как безразличие в нем медленно сменяется непониманием, узнаванием, удивлением… Огромные глаза распахнулись, став еще больше, превратившись в два черных омута… Затягивая его… Осознание! Вот оно, наконец! Осознание!

«Аллилуйя!»

«Ты??? Снова здесь? Здесь!? Ты!?»

...I don’t wanna know / Don’t wanna know / Your name, you look amazing

Just one shot and go / Two shots and go…

— Ты в своем уме!? — сдергивая девушку вниз с подмостков, резко привлекая ее к себе, проорал он. Не до церемоний. Получилось грубо, она чуть не упала на своих каблуках, может быть, он перебрал с силой, которую вложил в этот рывок, и ей было больно, но контроль, честное слово, был похерен к чертям собачьим! — Что ты творишь вообще!?

«Что ты тут делаешь?»

И снова – ни миллиметра свободного пространства между ними. Как тогда…

Она не понимает… Какой-то сюр… Это же… Он! Но разве так бывает? Второй раз… Здесь! Снова! На этом самом месте! Может, она с выпитым переборщила? Нет, это точно он… Это он, и она всем нутром чувствует разницу между «тогда» и «сейчас». Разница в том, что тогда это был просто незнакомый привлекательный парень со стаканом виски у барной стойки, с которым она с горя решила попробовать отомстить своему жениху. Теперь это Юра, и ощущения стократ острее, ярче, невыносимее, несмотря на все тот же плещущийся в венах алкоголь. Глаза этого человека смотрят пронзительно, в глазах этого человека нет пустоты и отрешенности, они полны негодования, они прожигают, они цвета грозовых туч, и ноги тут же подкашиваются, опора плывет, стремительно темнеет в глазах. В груди – фейерверк, бурлящая лава растекается, а ниже, в животе, беснуется обезумевший рой бабочек. Тогда никакими бабочками и не пахло.

...Do you wanna play with me that game / Play with me that game / Play that game?

Do you wanna feel with me the same / Feel with me the same / Feel the same?

Юра молча наблюдал за тем, как, широко распахнув ресницы, Ксюша долгие секунды осознавала, как менялось выражение лица, наблюдал за всполохами во взгляде. Черные, черные омуты, и где-то там, на самом дне… Далекий манящий свет. Наконец, ехидная блуждающая улыбка тронула ее губы.

— Надо же, какие люди! Слушай, ну прямо как… Тебя дежавю не мучает? — усмехнулась она, не сводя с него глаз. В них читалось: «Нет, ты и правда наглухо ничего не помнишь?».

«Мучает…»

Вся эта ситуация, как казалось врачу, Ксению забавляла. Несомненно, в том, что они стоят сейчас в том же самом клубе ровно так же в сантиметрах друг от друга, так же не спускают друг с друга глаз, было что-то «забавное». [Нет!] Это пугало, оглушало, лишало воздуха, который так нужен ему, он тонул! Сколько можно!? Словно кто-то над ним глумился, тыкал носом, словно кто-то хотел, чтобы он вновь испытал на своей шкуре всю гамму тех эмоций и других, новых, взрывающих ко всем чертям нутро: волнение, ужас, протест, негодование, собственничество, ревность! Ослепляющую ревность! Чтобы ему крышу рвало! Да нет уже давно никакой крыши! Забыли про крышу!

Тогда она была ему никем, сейчас… Страшно признаться!

— Ксения, концерт окончен! Мы уходим! — руку бы надо отпустить. Но он боится, что в ту же секунду она исчезнет, испарится, что опять ускользнет от него! Этот финт она раз от раза исполняет прекрасно!

Парень, что еще минуту назад тянул к ней свои лапищи, возник менее, чем в полуметре и уставился на своего не пойми откуда взявшегося конкурента.

— Мужик, ты кто? — пристально рассматривая врача, с угрозой в голосе спросил он.

— Не твое дело, — огрызнулся Юра, не сводя испепеляющего взгляда со своей подопечной: танцевать-то она танцевала, никаких проблем, а вот ровно стоять на ногах в спокойном положении девушке, кажется, удавалось с трудом: опору она искала в его руке.

Её сегодняшний «ягненок» попробовал привлечь Ксюшу к себе, но Юра держал ее крепко, еще крепче, чем за минуту до, и попытка провалилась.

— Она со мной, — не сдавался тот, — Да, малышка? Ты же сегодня со мной?

«Малышка!? Ты охренел!?»

Ксения беззаботно повела плечами, улыбаясь скорее куда-то в пустоту, чем мужчинам. Словно бы говорила: «Сами тут разбирайтесь, а мне и так хорошо».

Где там его хваленое самообладание? Давно не виделись.

— Ошибаешься. Эта девушка – со мной, — инстинктивно Юра притянул Ксению ближе. Та совершенно не имела ничего против, еще и подбородком в плечо уткнулась, словно подтверждая его слова. Так-то лучше! — Свадьба через неделю. Пошли.

— Оооооо, свааааадьба, — многозначительно протянул «конкурент», — Плохо ты за своей невестой следишь, братан.

«Невестой…»

— Без тебя разберемся, — проворчал врач себе под нос, крепко держа Ксению под локоть и потихоньку подталкивая ее к выходу. Та особо не сопротивлялась, лишь головой вертела во все стороны.

— Юли здесь нет, — словно считывая ее мысли, произнес Юра настолько ровно, насколько вообще мог в этой немыслимой для себя ситуации. Кажется, всё постепенно возвращается под контроль, пора бы уже успокоиться, — Убедилась, что подмога прибыла, и уехала с каким-то парнем.

— Ммммм, ясно… Смотри…, — кивком головы девушка указала в сторону темного закутка за колонной.

«Лучше б мне и впрямь память с концами отшибло!»

— Что?

— Нет. Ничего…

Уткнувшись лбом в стекло и обняв себя руками, Ксюша уставилась в окно.

— Через неделю! — девушка вдруг начала смеяться. Смех этот был настолько горьким, что Юра отвлекся от дороги и с беспокойством покосился на нее, — Что ты… Тут забыл? …Мало забот? Кругом одни сирые и убогие.., — хмыкнула она, — Лечил бы… Как их там? Ах да… Атаки панические. Да и что, своих дел у тебя нет разве?

Речь ее была не очень связна, прерывиста, девушка с трудом складывала слова в предложения, но смысл он уловил. «Ты» в ее исполнении по-особенному грело, слушал бы и слушал. Жаль, завтра всё вернется на круги своя.

— Ксения, панические атаки – штука страшная, совсем не смешная. Человек перестает осознавать реальность. Маргарите не помешала бы консультация специалиста, я мало чем могу помочь, только таблетки выписать. И то, лучше пусть их психотерапевт выпишет, — терпеливо объяснил врач, не надеясь, впрочем, что она способна воспринимать, — Я был поблизости, хотел к себе заехать, как раз по делам.

— Да? Так и куда ты… Куда мы едем?

— В отель, куда ж еще?

«Видимо, не судьба мне эти чертовы коробки собрать…»

— В отеееееель? — протянула Ксюша нараспев, — Неееет… Я не могу… Не надо было столько пить, всё кружится… Это же часа два езды, — она умоляюще посмотрела на врача, — Я не доеду. Давай остановимся, я в машине посплю.

«Гениальный план, женщина!»

Притормозив у обочины и включив аварийку, Юра повернулся к пассажирке и произнес сухо:

— Так себе идея, Ксения. Честно говоря, понятия не имею, чем могу тебе помочь в полвторого ночи. Аптеки закрыты. Спать в этой машине – разве что калачиком на заднем сидении. Раньше надо было думать, как до дома добираться. Если, конечно, ты вообще собиралась домой.

«Домой…»

«Домой…»

Они смотрели друг на друга ­– Юра строго и выжидающе, Ксения, испытывая сейчас, очевидно, муки совести и гамму не самых приятных с точки зрения физиологии ощущений, – и в голове каждого вертелась одна на двоих мысль.