Проклятие лорда Фаула - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 25

Это был героический вклад. Несмотря на самодисциплину, на свой страх, он чувствовал, какое усилие пришлось приложить Лене ради его послания. Он, казалось, видел, как она, нагая, провела, скорчившись за скалой у подножия гор эту холодную ночь, впервые за все время своей молодой жизни избегая дружеской атмосферы своей общины — в одиночку перенося боль и позор своего растерзанного тела, чтобы никто не спросил ее о причине этого. С мучительной силой им овладело воспоминание о крови на ее бедрах.

Плечи его дернулись, отгоняя эту непрошеную мысль. Сквозь стиснутые зубы он пробормотал, обращаясь к себе самому:

— Я должен попасть в Совет.

Взяв себя в руки, он мрачно спросил:

— Что сказали старейшины?

— Не так уж много смогли они сказать, — бесстрастным голосом произнесла Этиаран. — Я рассказала им все, что знала о вас и о грозящей Стране опасности. Они согласились, что я должна сопровождать вас в Твердыню Лордов. Именно для этого я и пришла сюда. Вот, — она указала на два рюкзака, лежащие у ее ног, — я готова. Трелл, мой супруг, благословил меня. Вот только очень огорчает то, что я не попрощалась с Леной, моей дочерью, но время не ждет. Вы не рассказали мне до конца, в чем заключается ваше послание, но я чувствую, что, начиная с этого дня, всякое промедление грозит катастрофой. Старейшины обдумают план защиты равнин. Мы должны идти.

Кавинант встретился с ней глазами, и теперь ему стала понятна печальная решимость ее взгляда. Она боялась и не верила, что останется жива и сможет вернуться к своей семье. Ему неожиданно стало жаль ее. Не вполне понимая, что говорит, Кавинант попытался успокоить Этиаран.

— Дела не так плохи, как могли бы быть. Пещерник нашел Посох Закона, но, насколько я понял, он не знает толком, как им пользоваться. Лорды должны как-нибудь отобрать у него посох.

Но попытка Кавинанта не удалась. Этиаран еще больше помрачнела и сказала:

— Значит, жизнь Страны сейчас — в скорости наших ног. Увы, мы не можем обратиться за помощью к ранихинам. Ранихийцы не проявляют особого сочувствия к делам Страны, и с незапамятных времен на ранихинах не ездит никто, кроме Лордов и Стражи Крови. Нам придется идти пешком, Томас Кавинант, а до Ревлстона — триста долгих лиг. Высохла ли ваша одежда? Нам пора отправляться в путь.

Кавинант был готов, ему хотелось убраться подальше от этого места.

Он поднялся и сказал:

— Прекрасно. Идемте.

Тем не менее во взгляде Этиаран, когда он поднялся, появилась какая-то нерешительность. Тихим голосом, словно пересиливая себя, она сказала:

— Доверяете ли вы мне быть вашим проводником, Томас Кавинант?

Вы не знаете меня. Я училась в лосраате, но справилась не со всем, с чем требовалось.

Выражение ее голоса, казалось, подразумевало не то, что на нее нельзя было положиться, а то, что он имел право судить ее. Но ему было не до этого. — Я вам доверяю, — пробормотал он. — А почему бы и нет? Вы сами сказали… — Он запнулся, потом все же нашелся. — Вы сами сказали, что я пришел, чтобы спасти или уничтожить Страну.

— Это правда, — сказала Этиаран просто. — Но вы не похожи на слугу Серого Убийцы. Сердце предсказывает мне, что будущее Страны — в том, чтобы поверить вам, на счастье или на беду.

— Тогда вперед, — он взял рюкзак, который протянула ему Этиаран, и накинул лямки на плечи. Но прежде, чем надеть свой рюкзак, женщина опустилась на колени перед лежащим на песке гравием и начала водить над ним руками, издавая какое-то низкое гудение — тихий напев, довольно нескладно звучащий в ее исполнении, словно он был для нее непривычен. Под волнообразными движениями ее рук желтый свет угас. В мгновение ока камни превратились в бледно-серую гальку, словно Этиаран убаюкала их и они уснули. Когда они остыли, женщина собрала их в светильник, закрыла его и положила в свой рюкзак.

Это зрелище напомнило Кавинанту обо всем, что было ему неясно в этом сне. Когда Этиаран встала, он сказал:

— Мне потребуется лишь одно. Я хочу, чтобы вы рассказали мне… Рассказали все о лосраате, и о Лордах, и обо всем, что я попрошу, — и, поскольку объяснить свою просьбу он не мог, то неубедительно добавил: — Так мне легче будет скоротать время.

Бросив на Кавинанта насмешливый взгляд, Этиаран закинула на спину свой рюкзак.

— Вы странный, Томас Кавинант. Мне кажется, вам слишком не терпится убедиться в моем неведении. Но о том, что мне известно, я вам расскажу — хотя, если бы не ваше одеяние и речь, я бы ни за что не поверила, что вы никогда не были в Стране. А теперь идемте. Этим утром нам по дороге в изобилии будут встречаться драгоценные ягоды, так что о завтраке можно не беспокоиться. Съестные припасы лучше поберечь пока на всякий случай. Кавинант кивнул и начал взбираться следом за Этиаран по склону ущелья. Он был рад, что снова движется, и путь казался ему легким. Вскоре они были уже внизу, у реки, и приближались к мосту.

Этиаран направилась прямо на мост, но, дойдя до его середины, остановилась. Спустя мгновение к ней присоединился и Кавинант, и она рукой указала в направлении далеких равнин.

— Должна прямо сказать вам, Томас Кавинант, — сказала Этиаран, — что я не собираюсь идти в Твердыню Лордов по прямой. Твердыня находится к северо-западу от нас, в трехстах лигах, если идти через Центральные Равнины Страны. Там, в подкаменьях и наствольях, живет много людей, и там, возможно, мы найдем помощь и дорогу, которые приведут нас к цели. Но на лошадей надеяться нельзя. В Стране они встречаются редко, и никто, кроме жителей Ревлстона, не ездит на них. Сердце подсказывает мне, что мы можем сэкономить время, отправившись на север и переплыв Мифиль в том месте, где она поворачивает на восток, и тем самым окажемся на земле Анделейна, чудесные холмы которой — цветок в букете красот Страны. Потом мы доберемся до реки Соулсиз и, может быть, найдем лодку, в которой поплывем вверх по этим прекрасным водам, мимо западных берегов земли Тротгард, где Лорды принесли великую клятву, к самому великому Ревлстону, Твердыне Лордов. Воды Соулсиз покровительствуют всем путешествующим, и наш путь окончится скорее, чем мы найдем там средство передвижения. Но нам придется проплыть в пятидесяти лигах от горы Грома — Грейвин Френдор. Голос ее слегка задрожал, когда она произнесла древнее название.

— Только там, и нигде больше, можно было найти Посох Закона, и мне бы не хотелось приближаться даже на такое расстояние к незаконному владельцу такого могущества.

Она заколебалась и сделала паузу, затем продолжала:

— Нескончаемые беды наступят, если эта гниль, пещерник, завладеет вашим кольцом, — слуги дьявола не замедлят воспользоваться Дикой Магией. И даже если бы пещерник был неспособен воспользоваться кольцом, я боюсь, что под горой Грома все еще живут юр-вайлы. Эти твари обладают могущественным учением, и Белое Золото их бы не превзошло. Однако время не терпит, и мы должны его экономить при каждом удобном случае. Есть и другая причина искать дорогу через Анделейн в это время года — если мы будем спешить. Но об этом я говорить не буду. Вы сами об этом догадаетесь и обрадуетесь, если в пути нас не настигнет какая-нибудь беда.

Этиаран пристально взглянула на Кавинанта, вложив в этот взгляд всю свою внутреннюю силу, так что он почувствовал, как и накануне вечером, что она ищет в нем какую-то слабинку. Он испугался, что она прочтет по его лицу обо всех его ночных делах, и заставил себя выдержать ее взгляд, глядя ей прямо в глаза до тех пор, пока она не сказала:

— Теперь скажите мне, Томас Кавинант, пойдете ли вы туда, куда я вас поведу?

Чувствуя одновременно стыд и облегчение, он ответил:

— Давайте покончим с этим. Я готов. — Хорошо, — она кивнула и вновь направилась к восточному берегу. Но Кавинант еще мгновение оставался недвижим, глядя вниз, на реку. В ее мягком жалобном бормотании эхо звучало сотнями голосов, и они, казалось, оплакивали его со спокойной иронией.

Тебя удивляет моя импотенция?

Облако тревоги набежало на его лицо, но он взял себя в руки, потер кольцо и зашагал следом за Этиаран, оставляя Мифиль катить свои волны прежней дорогой, словно поток забвения или границу царства смерти.