Паргоронские байки. Том 3 - Рудазов Александр - Страница 22

– Да-да? – жадно наклонился тот к камню.

– Клюзерштатен-Клюзерштатен, в папочку он вышел статью! – продекламировал Мараул. – Свою мать подло убил, но копытом заплатил!

– Ты здесь сгниешь!!! – страшно завизжал Клюзерштатен, стискивая кристалл. – Никто и никогда тебя не освободит!!!

Он бы с огромным удовольствием раздавил камень, уничтожил. Но проблема в том, что тогда Мараул освободится, а не погибнет. Чары очень мощные, но завязанные на внешнюю оболочку, Клюзерштатен уже видел.

К тому же лет через пятьдесят можно вернуться и спросить снова. Может, к тому времени Мараул передумает.

Может, он и передумал бы. Но через пятьдесят лет Клюзерштатен Мараула не нашел. Новый Колдующий Император, Громорокатран, в очередной раз его перепрятал – и на этот раз так надежно, что спасовал даже демолорд.

А у Банка Душ за это время появился новый управляющий. Сначала временным директором стал Дворк, но спустя тридцать лет он внезапно скончался по неизвестной причине, и его место занял Каген, младший из детей Мазеда. И целых двести лет он не был демолордом, а был просто старшим банкиром, первым среди равных.

Но вы уже видели, какие возможности открываются на такой должности. Двести лет Каген управлял счетом старшего брата, а также имел доступ ко всему остальному душезапасу. И ни для кого не стало сюрпризом, что в конце концов его личный счет достиг заветного одного процента.

Так в Паргороне стало на одного демолорда больше. А спустя еще триста лет – на одного меньше. Счет заточенного в камне Мараула год от года все хирел и тощал, пока не упал ниже все того же одного процента.

Никто не вправе лишить демолорда его счета. Но никто и не обязан его счет пополнять. А у душ есть срок годности. Очень большой срок – условная душа служит несколько тысячелетий, – но конечный. Поэтому если демолорд куда-то исчезает на действительно долгий срок – он постепенно перестает быть демолордом.

И когда какой-то сим откопал во тьме Домурбиса мерцающий камень, Мараул уже давно демолордом не был. Он все еще сильно превосходил обычных банкиров, его счет все еще составлял почти 0.34 %… но это была едва девятая часть прежнего могущества.

Впрочем, симам этого хватило. Мараул быстро с ними договорился. Убедил глупых обезьян его выпустить, а когда те это сделали – сожрал их живьем.

За тысячу лет заточения он страшно проголодался.

Выбравшись на поверхность, Мараул не узнал прежний Парифат. Сначала он даже подумал, что Клюзерштатен в тот раз сказал правду, и Паргорон таки завоевал Житницу. Цветущая империя волшебников превратилась в разоренный, примитивный мир без единого чародея.

Впрочем, свою ошибку Мараул быстро понял. В этот раз демоны были ни при чем – смертные сделали все сами. Они вообще любят массовый суицид, то и дело уничтожают собственные миры. Мараулу даже некому оказалось мстить, а тратить время на злорадство он не собирался – спешил вернуться домой, в Паргорон.

И так уж случилось, что он вернулся как раз в канун очередного Большого Аудита. Башня Душ пылала разноцветными огнями, банкиры водили хоровод и пели, а управляющий Каген добродушно улыбался… когда в зал ввалился истощенный бушук с безумным взглядом.

– Я вернулся!.. – простонал Мараул, подбегая к уставленному яствами столу. – Каген, Каген, я вернулся!..

– И это очень хорошо, – обнял его Каген, промедлив всего секунду. – Мы уже и не чаяли тебя увидеть, мой любимый брат.

– Ум!.. Ум!.. – всхлипывал Мараул, набивая рот креветками. – Я столько страдал!..

– Ну-ну, теперь все хорошо, теперь ты снова с нами. Правда… ты же сам понимаешь… тебя не было слишком долго… Директор Банка Душ теперь я, Мараул.

– По… почему не Дворк?.. а, понимаю…

Мараул чуть заметно задрожал. Объятия Кагена как будто стали холоднее.

Остальные бушуки пристально смотрели на это воссоединение. Ждали.

– Я все понимаю, Каген, – поспешил сказать Мараул. – Конечно, я сильно отстал от жизни и просто не смогу теперь достойно управлять Банком Душ. И я очень рад, что этот пост достался тебе, ведь ты достоин его, как никто другой!

– Спасибо тебе за эти теплые слова! – умилился Каген. – Я так рад, что ты все правильно понял и не обиделся!

– О, я нисколько не обиделся! – заверил его Мараул. – Ведь самое главное, чтобы у руля по-прежнему был сын Мазеда, а будет ли это старший или младший… ах, право, все мы здесь одна семья!

– Воистину ты мудрейший среди нас, дорогой брат! – восхитился Каген. – Счастье для всего Паргорона, что ты вернулся и снова можешь делиться своим бесценным финансовым опытом! Воистину ни у кого нет такой бездны знаний, как у тебя!

– Слишком много чести для бедняги вроде меня, слишком много чести! Но… раз уж ты сам вспомнил о моем финансовом опыте, брат… у меня по-прежнему довольно веский счет, так что… я полагаю… я думаю…

– Конечно, ты станешь одним из банкиров! – всплеснул ручками Каген. – Мы все будем очень рады! И так уж вышло, что сразу двум демолордам сейчас нужен бухгалтер, так что ты как нельзя вовремя!

– Сразу двум? – оживился Мараул. – Ох, сколько сразу работы для бедного больного бушука! Но если это нужно ради блага Паргорона… я возьму, возьму обоих!

– Они будут бесконечно благодарны, что им достался такой опытный специалист! Только ты уж будь подобрее с Таштарагисом, а то он очень расстроился, когда его прежний бухгалтер трагически погиб…

– А, это опять Таштарагис… – чуточку утратил энтузиазм Мараул. – Ну что ж, клиент он интересный, мы наверняка сработаемся. А кто второй?

– Да один новичок, ты с ним и не знаком, быть может. Сложный клиент, долго настаивал, что бухгалтер ему не нужен совсем… но мы его в конце концов переубедили. Его зовут Клюзерштатен…

– Клюзерштатен?!! – хищно скрючил пальцы Мараул. – О, вот его счетом я займусь с особенным удовольствием! С ним мы точно сработаемся!

– Вот и славно, – хлопнул в ладоши Каген. – Господа бушуки, давайте продолжим праздновать! Сегодня мы отмечаем сразу два замечательных события – очередной Большой Аудит и возвращение моего дорогого, моего любимого старшего брата! Героя войны, ветерана, не пожалевшего жизни ради нас всех!

Счастливый донельзя, что хотя бы освободился, что вернулся домой, Мараул упал на колени и зарыдал. А Каген гладил его по лысине и обещал, что теперь все у всех будет очень хорошо.

Интерлюдия

– Все-таки мне интересно, откуда ты знаешь такие подробности, – сказал Дегатти, отхлебнув еще виски. – Про того же Кланца и его сестру. Откуда тебе-то знать, как они бегали от демонов, кто тебе мог про такое рассказать? Признайся, ты ведь выдумал этот эпизод.

– Запомни, Дегатти, я никогда ничего не выдумываю, – наполнил стакан Бельзедора Янгфанхофен. – Я могу чуточку приукрасить, добавить декоративных элементов или, наоборот, опустить какую-нибудь ерунду, но сами события моих баек всегда абсолютно правдивы.

– Хорошо. И кто же тебе рассказал историю Кланца? Только не заводи опять тему пророчеств.

– Да он сам же и рассказал, – ухмыльнулся Янгфанхофен. – «Горького спасения» он ведь не носил… а я не прилип к своей корчме, знаешь ли. Я бываю в других мирах. В том числе в вашем Шиассе. Я нередко сиживаю в тамошнем Сером Трактире, болтаю с его хозяином и завсегдатаями. Конечно, еда там похуже… зато я часто нахожу новые байки.

– Только их герои в конце всегда погибают?

– Ну не всегда. Вы же все-таки смертные, так что в Шиассе полно и тех, кто жил долго и счастливо. Ту же историю Обрубка я собрал по кусочкам из рассказов покойных Соне Тюти, того крысолюда и некоторых диаконов. Или помнишь историю про тех гоблинов? Как думаешь, кто мне ее рассказал? Один из участников, Болтун.

– А как он узнал, о чем говорили остальные гоблины, пока его жрали?

– Так он рядом стоял и материл их.

– Ладно. И что же, он согласился рассказать тебе, демону, свою историю?.. не Болтун, конечно, а Кланц. Как это было – вы просто сидели в трактире, как вот мы сейчас, пили… что там пьют призраки… и вспоминали старые времена?