Космическая катастрофа, или землянки тут ещё не водились (СИ) - Вишневская Вика - Страница 13

Снежный барс положил свою голову ко мне на колени и прикрыл глаза. Я была уверена — вместе мы справимся. О чем я и сказала Рае. Она ободрительно улыбнулась. В ангар зашли две Воительницы и сказали, что им нужно подготовить эйлу к ритуалу, а нам необходимо твыйти из ангара.

День близился к закату. С хитрым выражением лица Рая повела меня, как она выразилась, в сказочное место.

— Если ты меня туда не отведешь, я умру от любопытства, — ответила я ей, — и это будет на твоей совести.

С веселым смехом мы побежали осматривать местные чудеса. Под сказочным местом Рая имела в виду огромный сад, который пестрел от изобилия в нем цветов. А по словам девушки в вечернее время уходящее за горизонт солнце освещало цветы по-особенному. Мы сидели в беседке, которая находилась в центре сада, и молча попивали свои напитки. Рая пила обычный чай из местных трав, а мне достался отвар для успокоения нервов и вообще, чтобы я во время ритуала сильно не нервничала. Что же там будет происходить, Рая не говорила — все держалось в строжайшем секрете. Вскоре к нам присоединилась Атета. На горе она пребывала в качестве гостьи и завтра должна вернуться в лагерь к повстанцам.

— Нагоре не терпят посторонних — объяснила Рая, — даже девушек. Да, они могут войти в город, но дальше старых кварталов им путь запрещён. И то, долгое время им здесь быть не разрешают. Но а ты, считай, почти стала своей.

Неожиданно прозвучал сигнал рога. Значит уже начинается ритуал. Мы быстро кинулись к месту проведения ритуала. Оно было на самой высокой горе. Пока добежали сильно выдохлись. Атета с нам не пошла — ей строжайше запрещалось там появляться. Когда мы преодолели крутую лестницу, нас ожидали три Воительницы. Одна увела Раю к матери, а две другие отвели меня в нишу неподалёку. Там меня окунули в большую ванну с тёплой водой и терли тело до красноты. Потом мне передали комплект одежды, в которую мне предстояло одеться, и вышли. Через минуту на мне красовались белая лёгкая рубашка с разорванными рукавами, расклешенные брюки и высокие чёрные сапоги. Когда я была готова меня повели к вершине горы. Там уже в кругу стояли Воительницы. Они ожидали только меня. В центре круга была одна из старейших жриц. Она держала в руках пустую чашку. Слева от неё сидела моя эйла. Мне же сказали встать с правой. Сердце билось пойманной в силки птицей.

И вот ритуал начался. Жрица распевалв слова на неизвестном наречии. После оня взяла мою руку и сделала надрез. Пара капель упала в поставленную чашу. Продолжая распевать, жрица подняла увесистую лапу эйлы и тоже сделала порез на подушечке. Когда лишь дернулась, но стойко терпела боль. Чаша наполнилась багряной жидкостью до середины. Жрица сыпала в чашу приготовленными порошками. Жидкость задымилась и пошёл не очень приятный запах. Хромая на одну лапу, эйла попятилась назад, но её тут же придержали. Отдав чашу другой, неизвестной мне жрице, старшая взяла наши раненые конечности и соединила их порезами. Я почувствовала, как кровь эйлы сливается с моей, обжигая моё нутро. Я чувствовала, как пот течёт по всему телу и вот-вот упаду в обморок. Я попыталась вырвать ладонь, но цепкие костлявые пальцы жрицы не отпускали, наоборот, вцепились ещё сильнее. Эйле было ещё хуже: она вся извивалась, рычала, пыталась укусить жрицу. Наконец жрица отпустила нас и страдания закончились. Разлив жидкость по двум чашам, одну жрица протянула мне, другую поставила перед эйлой.

— Душа к душе, — произнесла жрица, возведя руки к небу, — тело к телу, кровь к крови. Да сольються двое в одно. Да будет их душа одна на двоих. Так испейте кровь общую и дайте друг другу имена.

Я подняла чашу губам. Привкус металла коснулся языка и мне еле удалось сдержать рвотный порыв. Отступать уже было нельзя и, резко выдохнув, я отрила содержимое чаши. Сделать больше одного глотка не удалось — перед глазами все попдыло, разум помутнился и я упала в обморок.

***

Я шла по мерцающему туману. Всё казалось таким реальным, хотя я точно помнила, что упала в убморок и это глюки моей больной фантазии. На уровне интуиции мне казалась знакома эта дорога. Я шла вперёд. Жёсткая трава колода босые ноги. Сейчас я точно знала, что впереди обрыв. Его можно перейти по шатающемуся мосту. А несколько досточек отсутствуют. И мне почему-то казалось, что я знаю какие именно. Я решила закрыть глаза и сделать ошибку всех женщин — довериться интуиции. Осторожный первый шаг и босые ноги касаются мокрой дощечки. Лестница подо мной сильно зашаталась. Мне удалось удержать равновесие. Ещё две дощечки и придётся перепрыгивать. Я боялась, что, после того как перепрыгнуть, дощечка сломается под моим весом. Но и просто стоять на месте или уйти назад не хотелось. Что-то тянуло меня идти вперёд. Я чувствовала необходимость идти на этот зов. И я решилась. Разбежавшись, я прыгнула, но тут случилось то, чего я так боялась — доска с треском сломалась и я падала вниз. Но я не разбилась. В нос ударил запах морского бриза. Песок под ногами обжигал. Пришлось открыть глаза. Я оказалась на песчаном берегу возле моря. Несмотря на отстутвие солнца здесь было тепло, но все равно все заволокло пеленой тумана. А передо мной стояла высокая девушка с желтыми глазами и крыльями. Из одежды на ней были меха снежного барса.

— Ну здр-р-р-р-равствуй, — произнесла она, слегка мурча, как кошка, и указала на песок.

Я села на появившийся на песке коврик. Странная девушка села напротив меня. Мы долго смотрели друг на друга, изучая. Первой не выдержала я:

— Кто ты?

— А ты не узнаешь? — рассмеялась она.

Была какой-то знакомый блеск в её глазах.

— Ты та эйла, что спасла меня и станет моей спутницей?

Она радостно захлопала в ладоши, словно маленький ребёнок, и встала передо мной на четвереньки, заглядывая в глаза. Я несколько опешила от её поведения.

— Как твоё имя? — спросила она?

— Настя моё родное имя, а жрицы дали мне имя Анрисия…

Эйла-человек недовольно сморщила носик.

— Никакой фантазии у этих жриц нет. Значит Настя… Настя… Настя, — проговаривала она, пробуя моё имя на слух. — Но твоё имя мне нравится больше. А меня можешь звать Наной!

— Очень прият… — отозвалась я, но была перебита фонтаном слов.

— Я как тебя увидела сразу поняла — мой человек. А когда ты на меня посмотрела, прям родную душу встретила! Как я перепугалась, когда ты атаковала моего пленителя! Никогда больше так не делай, а то съем, — особуподтверждении этому клацнула зубами. — Нет, ну надо же было додуматься пойти на него и без оружия, да ещё и мужика постороннего защищать! Нет, вы только подумайте, с голыми руками она кинулась на коронованную особу да ещё и увечья ему не нанесла! Лишь сама ушиблась! Да и вообще… — её голос стал потихоньку утихать, а туман вокруг сгущался все сильнее.

И меня словно выбросило вреальность. Очнулась я на том же месте, где и упала в обморок.

— И да, — прозвучал голос эйлы в моей голове, — добро пожаловать в семью.

Глава 6. Первая миссия

Мне выделили маленький домик со стеклянной крышей в центре города. Мое новое жилище было обстановлено скромно: стол со стулом, удобная кровать, застеленная шкурами, небольшой деревянный комод с одеждой (уже успела убедиться, что одежда в нем моего размера) и стойка с оружием. За окном с веселым смехом бегали девочки. На мой вопрос как они появляются, если мужчины тут под запретом, Рая ответила:

— Девочки попадают к нам по разному. У кого родителей убили. Матери некоторых ушли от нас из-за мужчины. Если эти женщины по своей воли сошлись с мужчиной у них два варианта: либо казнь, либо отдают первую дочь нам. Сама понимаешь какой вариант выбирают. Есть те девочки, которых подбрасывают. На самом деле Царица мне не родная мать. Так получилось, что она и моя настоящая мать были сестрами. В ходе одной из битв мою маму взяли в плен и… сама понимаешь. Она смогла сбежать, но уже с круглым животиком. И тогда было принято решение, что если родится девочка — маму оставят в живых, а если нет — казнят. Многие Воительницы унижали маму, некоторые пытались убить, будучи уверены, что она отдалась добровольно. Через девять месяцев родилась я. Но мама не выдержала издевательств и сразу, как родила меня, бросилась со скалы. А Царица Нейра назвала меня своей дочерью.