Хочу тебя в долг (СИ) - Ангелос Валерия - Страница 50



— Не бойся, — прикусывает мое ухо. — Внутрь не кончу. Просто хочу твою звезду на всю длину. Без резинки. Кожа к коже. Так горячее.

Дьявол.

Он прав.

Хотя… «горячее» не совсем то слово. Черт, я без понятия, какое слово тут подойдет. Мне и вовсе думать трудно. Особенно под ним. Особенно теперь.

Мощные толчки. Размашистые. Громадный член практически полностью покидает мое тело, а потом входит до предела. Растягивает податливую плоть властно и жестко. Как на раскаленный вертел нанизывает.

Я задыхаюсь под ним.

И дышу… им. Его запах пропитывает собою все пространство вокруг. Накрывает будто коконом, забивается в горло.

Боже. Как стыдно. Как неприлично. Как… очень быстро я забываю обо всем. Почти полностью отключаюсь.

Мускулистые руки двигают мои бедра. Грубо насаживают на член. Как игрушку туда надевают, вколачивают плоть в плоть. После крепко сжатые кулаки упираются в постель, по обе стороны от меня. Могу видеть, как напрягаются и темнеют вены, набухшими узлами оплетая запястья, кисти. Ритм замедляется, вдруг становится неторопливым, неспешным, намеренно растянутым и ленивым.

Я постанываю. Не способна удержаться. Трепет пробегает по ногам. Низ живота выкручивает от кипучего возбуждения. Тягучие спазмы сводят взмокшее тело.

— Амир, — всхлипываю.

— Полночь, — бросает он, привычным движением наматывая мои волосы на кулак, замирает внутри. — Почти. Скоро часы двенадцать покажут, самое время желание загадать. Между ударами члена и шлепками по заднице.

— А-ах, — это единственное, что я способна сказать.

Громила берет меня, как обещал. По-настоящему. Без каких-либо церемоний, без ограничений, без тормозов. Отрывается на полную. Практически причиняет боль, однако я слишком заведена, чтобы это почувствовать, чтобы заметить дискомфорт. Мокрая. До жути влажная. Готовая для него. Послушно принимаю каждый удар громадного эрегированного члена.

Амир тянет меня за волосы. И отвешивает смачные шлепки по ягодицам. После поглаживает поясницу, дарит пару мгновений щемящей нежности, а дальше опять принимается за порку ладонью. Чередует ласку и грубость. Заставляет утонуть, потеряться в гремучем водовороте желаний.

Его орган пронзает меня до токсических судорог. Реальность объята огнем, вспорота адским пламенем, диким и одержимым. Под кожей растекается ядовитая ртуть.

Амир. Амир…

— Вперед, — рычит мне в затылок. — Успела? Загадывай… сокровенное. Сейчас еще и звезда упадет. Точно сбудется. Давай.

Амир.

А!..

Я почти сознание теряю. На грани зависаю. Держусь за мир вокруг, лишь потому что нанизана на огромный и толстый возбужденный мужской член.

Амбал отталкивает меня, буквально сдергивает с раздутого от похоти органа. Переворачивает на спину и кончает. Бурно, долго. Заливает мое тело своим раскаленным семенем, помечает грудь и живот.

Дышу тяжело, судорожно, рвано. Пульс оглушает. Толчки крови внутри до сих пор ощущаются как толчки гигантского молота в моем лоне.

— Живая? — спрашивает Амир и укладывается рядом, поглаживает безвольно распластанное тело, растирает сперму по коже, продолжая клеймить.

— Не знаю, — признаюсь сдавленно. — А ты… ты что, всегда вот так?

— Ну сдерживаюсь немного, — ухмыляется, читая ужас на моем лице. — Первый раз. Не в полную силу, конечно. Тебе время надо. Приноровиться, привыкнуть.

— Шутишь? — не верю ему.

— Может, тебе шампанского налить? — крупная ладонь перемещается на грудь, пальцы выкручивают соски. — Или вина? Жрать охота? После траха пробивает.

— Ты же не пьешь, — говорю тихо.

— Не пью, — хмыкает. — Но тебе достану, что закажешь.

— Спасибо, — сглатываю. — Воздержусь.

Отворачиваюсь, прячу лицо в смятых простынях. По моим щекам текут слезы, но я совсем не хочу показывать эту слабость.

— Ты чего? — выдает мрачно, разворачивает меня к себе, пальцами за челюсть хватает, не позволяет спрятаться, изучает тяжелым взглядом.

Глава 40

Удар под дых. Причём с ноги. Слышу хруст рёбер. Чувствую вкус крови во рту. Захлебываюсь этим. Задыхаюсь от этой вспышки. Странной. Болезненной.

Дерьмовое чувство. Гребать. Ну какого хрена?

Девчонка молчит. Ни черта не делает. А кишки из меня тянет. Своими долбаными слезами кровь сворачивает. Нутро поедом жрет.

Нормально же общались. Что на неё нашло? Развела мокроту на пустом месте. А меня как дебила теперь штырит. Аж крутит всего от ее рыданий. Вроде не истерит. Тихо хнычет. Без звуков. Без всяких там спецэффектов, что бабы так любят. Сопли пузырями. А потом как зарядят — купи, купи, купи. Или ещё хуже. Завоют про любовь, про то, что думали, у нас все серьёзно и по-настоящему. Глубоко. Ну да. Раз в жопу вытрахал, то чувства реально глубокие. Куда глубже теперь-то.

Эта не рыдает напоказ. Не давит на жалость. Но дьявол. От этого ещё хуже. От ее немоты. Лучше бы выла и орала. Обвиняла. Требовала. Права качала. Но нет. Сука. Что за хренотень?

— Чего мокроту разводишь? — спрашиваю.

Зубами скрежещу. А как удержаться. Нервы на пределе. Я с ней шелковый. Деликатничаю. Прямо джентльмен. И опять не то. Не так. Не туда. Реально долбануться можно. Уже на пузе ползаю, лишь бы угодить. Все мимо.

— Ты хочешь меня к хирургу отправить? — лопочет. — На операцию. Для тебя это правда так важно? Хочешь, чтобы я исправила?

О чем она? Охренеть. Не выкупаю суть.

— Ну моя грудь, — всхлипывает. — Хочешь размер увеличить?

Хмурюсь.

— Я… я боюсь, — выпаливает. — Я не смогу. Я наркоза боюсь и вообще. Когда-то думала сделать, но почитала отзывы. Послушала. Я точно не готова. Я правда не могу на это все пойти. Даже ради большой груди.

Задвигает речь. А потом как разрыдается. И звук даёт. И эффекты. А меня от ее слез как изнутри лезвиями полосует.

Жесть. Натурально. Прямо кромсает.

Я к такому не был готов. Никогда. Обычно срать мне на бабский психоз. На всю эту комедию. А тут… нет, это даже не в грудак бьют. Сразу по яйцам. Раз за разом. Отбивают. Четко. В омлет. Ещё и поджаривают.

— Да забей ты, — усмехаюсь, соски ее между пальцами верчу, сдавливаю, никак наиграться не могу. — Нормальные у тебя сиськи.

— Но ты… ты сказал… ты сам…

Язык у меня как помело. Несу всякое дерьмо. Надо фильтровать. Вон какая мне неженка досталась. Вся сахарная. Грубости не терпит. И вообще нужно осторожно.

Обойдусь без больших сисяндр. Переживу как-то. Не сдохну. Да, кайфово промеж здоровых шаров свой прибор уложить и потереться, всласть поерзать. Но у неё жопа знатная. Между этими упругими половинками ещё круче болт пристроить. Внутрь встромить не рискну. Но прижаться будет легко и приятно. А там и девка вкус распробует. Размякнет. Ещё и подмахнёт. Позволит своими аппетитными ягодицами подрочить, понаяривать агрегат.

Член опять поднимается. Кровь в пах бьет.

Девчонка дергается как ошпаренная. Подскакивает и смотрит на меня с таким ужасом, что даже смешно. И плакать забывает. Глаза круглые. Сейчас из орбит вылетят. Потешная она. Так забавно пугается. Тянет ее сильнее припугнуть. Сверху навалиться. В задницу потыкаться. Отшлепать по жопе. Задать трепку членом. Чтоб ягодицы горели.

От этих мыслей хрен как молот становится. Можно гвозди забивать. Или меч выковывать.

— Ты… ты… ты опять?

У неё зуб на зуб не попадает.

Ха. Звездит про страх операций. Мой член похлеще хирурга пугает. Покруче ножа. Вот от чего те рыдания.

А может я ей звезду повредил? На крест порвал?

Крови не вижу. Но я и не осмотрел ничего толком. Накрываю ее колени ладонями, раздвигаю ноги. Оглядываю щель, ощупываю пальцами.

Эх. Тут не щель. Щелка. Щелочка. Мелкая такая. Узкая. В такую страшно вгонять на полную. А я не думал и не жалел. Ещё пару минут назад сюда долбился как дегенерат.

Аккуратнее надо. Нежнее.

Но я же пытался. Держался. Я…

Дьявол. Ни черта. Слетел с катушек. Сам не заметил как разошёлся. Стал вспахивать ее в привычной манере. Забыл про технику безопасности. Мозг отрубил. Дебил. Кретин. Урод.