Сестрица невесты принца (СИ) - Воск Степанида - Страница 9

Среди подружек она хвалилась какая у нее красивая кукла. Показывала ее всем. А я со своей играла. Представляла, что я ее мама. Наряжала куклу, как могла. Дарила кукле подарки. Водила ее в кино.

Рядом с нами жила женщина, которая занималась индивидуальным пошивом. Она жила одна с пятью кошками. Иногда они залезали во дворе на дерево и орали благим матом. А я их снимала и относила соседке в квартиру. За это она угощала меня вкусным чаем с бубликами. Разрешала смотреть модные журналы и забирать мелкие лоскутки и обрезки лент. Из них я шила наряды своей любимице Маше. Так звали мою куклу.

С Машей мы гуляли во дворе. Каждый день на Маше было новое платье или костюм. Девочки стали замечать. Интересоваться откуда беру наряды. Я рассказывала. Мол, придумываю и шью сама. Девочки со мной советовались как лучше скроить юбочки для кукол. С воланчиками или без? Делать ли оборочку на подоле? И так по разным мелочам.

В один прекрасный день Алина попросила подарить ей мою куклу. Я отказалась. Тогда она пожаловалась маме. Мама принялась меня уговаривать. Я не соглашалась. Кукла моя, а у Алины есть лучше, пусть с ней и играет. Тогда мама не выдержала и забрала у меня куклу. Алина была счастлива.

Все это случилось осенью. В парках жгли кучи с листьями. Костры горели то тут, то там.

Кукла так и не досталась Алине. Я выхватила ее из маминых рук и забросила в огонь.

— А теперь — доставайте, — сказала, прежде чем убежать.

Больше так явно мама на меня не давила. Она научилась пользоваться другими методами.

— Сплю, мама, — ответила, не открывая глаз.

— Дочечка, ну что ты такая у меня категоричная? Ну нельзя же быть такой. Ты об Алиночке подумала?

— Мама, я только об Алине и думаю.

— Не рычи на маму. Мама все для тебя сделала.

С этими словами я бы поспорила, но зачем будить спящую собаку?

— На ужин не пойду. Я не откажусь от своих слов, — заявила.

— Ах, вот как. Я, между прочим, хотела тебя порадовать, купить новые джинсы. А ты?

— Не нужны мне новые джинсы, я еще те до дыр не сносила, — огрызнулась.

— Я все папе скажу, — принялась угрожать мама.

— Говори. И, вообще, я спать хочу, — отвернулась к стенке.

— Неблагодарная, — бросила она прежде чем выйти.

Маминого терпения хватило ненадолго.

Заснуть мне так и не дали. Пришла Алина и начала укладываться спать. Долго ворочалась с места на место. Вздыхала. Охала.

А потом начала плакать. Тихо-тихо.

В ночной тиши отчетливо слышались всхлипы.

Я сцепила зубы лишь бы не поддаться на провокацию. Стоило мне только спросить почему она плачет, как сразу же станет ясна причина.

Плакала Алина долго. Я бы могла собой гордиться. Выдержала. Сделала вид, что сплю и ничего не слышу.

Утром она с видом оскорбленной добродетели ходила мимо меня, не поднимая глаз.

Но не заставила изменить решение.

Папа.

— Поля, у меня к тебе разговор, — папа не стал ходить вокруг да около.

— Что? И тебя подключила? — спросила сходу.

— Поля, ты взрослая девочка. И должна понимать, что во взрослой жизни приходится поступаться чем-то ради чего-то.

— Я знаю, — принялась смотреть себе на ногти.

— Думаешь, мне приятно с тобой говорить на такие темы? Или думаешь приятно осознавать, что мною крутит-вертит, как того пожелает, глупая набожная женщина? Неприятно. И я много раз собирался прекратить это, — произнес отец, отворачиваясь к окну.

С каждым его словом мои глаза увеличивались. От удивления. Пока не достигли размера чайных блюдец.

— Но кому я нужен? Старый. Больной. Почти импотент. У меня нет ни сбережений. Ни достойной работы. У меня даже крыши над головой и то не будет, надумай я уйти от вашей мамы. А тут, как бы ни было плохо, все же семья. Домашний уют. Вареники по утрам. Борщ в обед. И даже секс раз в месяц.

Он обернулся.

— Челюсть подними с пола. Думаешь я о такой жизни мечтал в юности? Поверь мне. Совсем не о такой. Я мнил себя первопроходцем, пионером, открывателем новых земель. А превратился в жалкого сторожа хозяйского добра, получающего пять копеек за свою работу.

Отец выдвинул стул, развернув его к себе. Сел верхом.

— Мать сказала, что тобой заинтересовался какой-то важный мужчина. Не таращь глаза. Я знаю, что именно тобой. Не Алинкой. Она хоть и красивая, но глупая. Вся в мать. На нее смотрят, когда хотят в постель затащить, а не на светский раут зовут, чего бы она там себе не напридумывала. Подумай. Может это и есть твой шанс. Я свой профукал, когда отказался от мечты. Не профукай ты свой.

Отец еще несколько мгновений пожевал губы, как будто хотел что-то добавить. А потом резко встал и вышел.

Кажется, я поняла в кого такая импульсивная время от времени.

Глава 10

А ближе к вечеру в дверь постучал курьер. Мама только собралась совершать ежевечернюю молитву. Недовольная, как стадо растревоженных обезьян, она пошла открывать. Короткий разговор.

— Полина, тебе письмо из диппредставительства. Нарочным принесли. Иди получи.

Я нехотя поднялась с кровати, на Алину старалась не смотреть. Она весь день дула губы и не разговаривала со мной.

А тут подскочила, как ужаленная, увязавшись следом.

— Так забрала бы, — я пробурчала, зная, что мама получает всю корреспонденцию приходящую в дом.

— Твою подпись требуют.

Молодой парнишка в форме почтовой службы переминался с ноги на ногу, ожидая на лестничной площадке.

— Я Полина.

— Паспорт покажите, — потребовал он.

Пришлось идти за паспортом.

Лишь удостоверившись, что я действительно Полина, мне отдали письмо. Я поблагодарила, отсылая разносчика.

— Покажи, покажи, что там? — Алина сразу же забыла что хранила молчание в отношении меня.

— Сейчас. Не рвать же красивый конверт, — отмахнулась, ища ножницы.

Конверт, действительно, отличался удивительной красотой, которую редко встретишь среди отправлений со счетами и рекламными проспектами. На кремовой бумаге с лицевой части был вытеснен огромный дракон. Маленькие его копии занимали все остальное свободное пространство.

— Наверное, ужин прием в японском ресторане или китайском, — с ходу предположила Алина.

Я пожала плечами.

Внутри конверта лежало приглашение. На нем так же как и на конверте летали драконы. Печать обладала каким-то 3D эффектом, отчего драконы казались живыми и объемными.

— Дай. Дай. Посмотреть, — Алина выхватила из моих рук приглашение.

Мама стояла рядом. Ее не меньше сестрицы съедало любопытство.

Алина впилась глазами в текст приглашения.

— Но тут написано, что на прием приглашается госпожа Полина с сопровождающим. А где мое имя? Это ты специально подговорила, чтобы меня не вписали, — накинулась на меня.

Подумать каким образом я могла это сделать у нее мозгов не хватило.

— Сопровождающий это ты, — я не заметила как подошел папа.

— Чего это Алиночка сопровождающий? — у мамы от негодования пошли по лицу красные пятна.

— А того, приглашение именное, если не пойдет Полина, то никто не сможет, — я заметила улыбку в уголках глаз отца.

Что это с ним? Веселится, когда у остальных разве что дым из ноздрей не валит.

— Это не честно, — Алина никак не желала верить, что теперь не она ключевая фигура.

Я пожала плечами.

Ответить мне нечего.

Оставив приглашение на растерзание семейства, пошла в кухню, как самую дальнюю комнату от места куриной возни.

— У тебя есть в чем идти на прием? — папа просочился следом темной тенью.

Ложечка звякнула о кружку. Вздрогнула. Испугал.

— Конечно, пап, — криво улыбнулась.

Как раз вспоминала какие из двух пар джинсов более уместны на светской вечеринке. Синие или сине-голубые. Одним исполнялся год, а вторым шел третий. Но тем которым третий мне нравились больше, да и сидели на мне лучше.

Раз все так хотят меня видеть на приеме. Я на нем буду. И пусть сами на себя пеняют.