Сказка на ночь (СИ) - Ангелос Валерия - Страница 63

— Всегда, — раздается ровный ответ.

Отлично. Я всерьез намеревалась удивить такого человека запеченной курицей? Надо проявить больше изобретательности. А вообще, мне почему-то опять хочется его немного придушить. Совсем чуть-чуть. Слегка. Или впиться в его красивые губы и зацеловать. Вот что со мной опять творится? Ох уж эти дьявольские гормоны.

Я наблюдаю за полыхающим пламенем свечи, пытаюсь успокоиться, урезонить гнев. Огонь должен действовать расслабляющее, но у меня на этот счет возникают серьезные сомнения.

— Я впечатлен, — вдруг произносит Рустам.

— Чем?

— Твоим талантом готовить, — поясняет муж. — Не ожидал, что ты умеешь настолько вкусно подать курицу.

— Скажи честно, ты успел вживить чип в мою голову? — не удерживаюсь от едкого замечания. — Ну для прочтения мыслей. Или до такого технический прогресс еще не дошел?

— Я бы не стал использовать подобные методы.

— Серьезно? — картинно выгибаю брови. — Почему? Именно этот поворот позволит целиком и полностью меня контролировать. Что тебя сдерживает? Давай. Вперед.

— Я не хочу знать все, — усмехается он. — Мне нравится угадывать.

Прекрасно. Значит, в принципе это вполне возможно. Просто повезло, что ему, видите ли, нравится, а если бы не нравилось, то ничто на свете меня бы не уберегло.

— Тебе не стоит волноваться, — заключает Рустам.

— В каком смысле? — хмурюсь.

— Ни в каком.

Почему у него такая сексуальная улыбка? Раздражающая. Будоражащая. И до безумия привлекательная. Мои губы покалывает от неудержимого желания впиться поцелуем в этот ухмыляющийся рот.

— Агрессия — нормальный симптом, — ровно выдает супруг.

— Что? — кривлюсь. — Причем здесь агрессия?

— Я изучил некоторые материалы, — невозмутимо говорит он. — В период беременности вполне вероятна повышенная раздражительность. Перепады настроения. Сейчас организм переживает настоящую революцию чувств, но через время адаптируется к переменам.

— Ты читал про беременность? — сжимаю приборы до такой степени крепко, что белеют костяшки пальцев.

— Проглядел несколько статей.

— Ты и тут не оставишь мне никакого личного пространства? — в моем голосе вмиг прорезается ярость.

— Мы пройдем путь вместе, — заявляет спокойно, будто ничего необычного не происходит.

— Путь? — я практически взрываюсь, отбрасываю приборы и откидываюсь на спинку стула. — Нет никакого совместного пути. Это не ты забеременел. Ясно? Это я. Я буду набирать вес, раздуваться во все стороны, отекать, блевать по утрам и бегать в туалет посреди ночи по сто раз. Меня разнесет. Я перестану тебя привлекать. Начну рыдать, закатывать истерики на пустом месте. А ты сбежишь. Найдешь другую женщину.

Я продолжаю говорить. Кажется. Если честно, не совсем уверена, ведь довольно трудно заливаться слезами и контролировать собственную речь. Я полностью теряю берега. Краем сознания понимаю, что несу полную чепуху, однако притормозить не удается. Настолько сильно погружаюсь в страдания и стенания, что пропускаю момент, когда Рустам оказывается рядом, подхватывает меня под попу и усаживает на стол, сдвинув тарелки в сторону.

— Юля, — хриплый голос ласкает слух, крупные ладони скользят по спине, отправляют огненные стрелы по всему телу. — Нет такой реальности, где ты перестанешь привлекать. Не было и не будет. Ты всегда здесь. Слышишь? Чувствуешь?

Муж обхватывает мое запястье, прижимает дрожащие пальцы к своей груди, вдавливает туда, где одержимо стучит его дикое и безжалостное сердце. Колотится. Неистовствует. Отбивает рваный ритм. Обжигает бешеными ударами.

— Я стану толстой, — всхлипываю, шмыгаю носом. — Уродливой. Тебе не захочется ко мне прикасаться. Хотя тебе и сейчас не хочется. Ты уже отдалился, даже не пытаешься взять супружеский долг.

Рустам покрывает мое лицо поцелуями. Мягкими. Невесомыми. Но каждое его касание опаляет, заставляет содрогаться, выгибать спину. Распаляет до одури. В этих шелковых ласках четко ощущается сдерживаемая сила. Бурная стихия, заключенная в капкан.

Он забирает мои слезы. Боль. Страх. Тревогу. Иссушает все эти чувства.

— Если бы ты знала, — выдает мрачно, скрежещет зубами. — Как тяжело держаться на расстоянии. Запереть всех зверей. Всех бесов загнать за решетку. Посадить себя на цепь. Дьявол, да моим хером сейчас можно железо ковать. Бетонные сваи пробивать.

Рустам грубо раздвигает мои ноги, единственным движением разводит бедра в разные стороны. Толкается вперед. Дает прочувствовать всю мощь своего возбуждения.

Между нами пара слоев одежды, но я задыхаюсь от такой горячей близости. Дрожь пробегает вдоль позвоночника, вынуждая прогнуться сильнее.

Я чувствую вздыбленный член через брюки. Громадный и раскаленный. Он угрожающе пульсирует, таранит мое лоно сквозь кружево нижнего белья. Разряды тока пробегают под кожей, колючие импульсы сотрясают изнутри. Я даже не пробую поправить безнадежно задравшееся платье.

— Рустам, — бормочу чуть дыша.

Мои пальцы соскальзывают вниз, к кожаному ремню, прихватывают ткань рубашки, тянут вверх. Ладони ложатся на идеально вылепленный торс, движутся по четко прорисованным мускулам.

— Ты что творишь? — из горла мужчины вырывается звериное рычание.

— Хочу тебя, — выпаливаю, напрочь позабыв о безопасности, нагло дразню кровожадного хищника.

Отлипаю от него на долю секунды, лишь для того, чтобы расстегнуть рубашку, нетерпеливо дергаю пуговицы.

— Нам нельзя, — чеканит муж.

— Почему? — смело смотрю в пылающие адским огнем глаза. — Врач запретил? Ну так сегодня была последняя капельница. Больше не планируется. Зачем ждать?

Рустам обхватывает мои запястья, но руки от себя не отстраняет. Просто держит, ловит пульс. Позволяет продолжать.

Я распахиваю полы рубашки в разные стороны. Вижу, как тяжело вздымается широкая грудь. Мышцы натянуты, напряжены до предела.

Подаюсь вперед и целую мужа. Прижимаюсь губами к пылающей коже. Пробую на вкус. Трусь щекой о до жути твердый живот, ласкаюсь, словно кошка. Запрокидываю голову назад, снова ловлю горящий взгляд.

— Врач сказал, нужно действовать осторожно, — хрипло говорит Рустам.

— Ты всегда осторожен, — улыбаюсь, будто пьяная.

Дурею от его запаха, пропитываюсь гремучим желанием. Забываю про гнев, про обиды, про волнения. Трудно поверить, что минуту назад я рыдала и всерьез утверждала, он уйдет на поиски другой женщины.

— Нет, — бросает мрачно. — Я оголодал.

Глава 48

Я оголодал. Одурел. Обглодать тебя хочу. До костей. Но сперва — завалить и затрахать, довести до абсолютного изнеможения. Разломать на части. Вобрать внутрь себя. Вбить. Вогнать. Впечатать. По венам пустить. До капли. Жилы пропитать. Забрать у Бога и у Дьявола. Создать новый мир. Бросить царство к твоим хрупким ногам. Империю дать. Поработить и возвысить. Служить тебе. И покорять. Править. Стать твоим покорным псом. Стать единственным хозяином. Таких женщин не существует на свете. Не было никогда. Лишь одно движение твоих ресниц отправляет в нокаут. Вырубает напрочь. На колени толкает. А моя борьба заведомо обречена. За тобой каждый раунд. Я смотрю в твои глаза — и в бездну проваливаюсь. В пропасть лечу. И наслаждаюсь. Ты в плоть и в кровь вошла. Ворвалась ураганом. Мою реальность взорвала. Разнесла к чертям.

— Рустам, ты всегда себя отлично контролируешь, — говоришь и скользишь пальцами по моему животу. — Я ничего не боюсь, когда мы вместе.

Верно. Я скорее сам себе глотку перегрызу, чем причиню тебе вред. Только цепи натягиваются. Бряцают звенья. Звери рвутся на волю, жаждут развлечься.

Ты — мое искушение. Проклятье. Благословение. Такая мягкая. Податливая. Горячая. Нежная. Жаждущая. Призывно улыбаешься. Льнешь. Ластишься. И ни клыки, ни когти тебя совсем не пугают. Ты и по ним проведешь крохотными ладонями. Приласкаешь. Жаром обдашь. Такая маленькая. Наивная. Невинная. А ребра выламываешь.

Ты — чистый соблазн. Горишь. Пылаешь. Растекаешься. Твое тело так и манит. Приказывает вломиться внутрь. Дрожит. Трепещет. Выгибается.