Чужая любовь (СИ) - Васильева Лариса Геннадьевна - Страница 36

Спокойно вслух рассуждала  мудрая Вера Павловна, наблюдая,  как Катя одевает девочку.

- Да и тебе, Катерина, спокойней, а то жаловалась, что надоел приставаниями.  Буду посматривать в окно, я думаю, что не сегодня, так завтра к родителям невесту привезёт знакомить.  Тебе сразу всё расскажу, как увижу. Одно плохо, слеповата я стала, мне бы бинокль, как у командиров по телевизору показывают. А жениться ему пора, я тут спросила, сколько ему лет, так через два года сорок. Так надо на тридцать девятом году и жениться.

- Почему на тридцать девятом?

- А на сороковом и в сорок не женятся. Что ж ему три года ждать?

- Почему это не женятся?

- Не женятся и всё. Вот пристала.

Катя вышла от бабушки Веры злая на Геннадия Владимировича за потерю интереса и влечения к ней. Привычное место парковки его автомобиля  пустовало, никто её не караулил, не поджидал, не проявлял радость встречи, не осыпал комплементами, цветов тоже не было, только последний осенний лист,  как-то сохранившийся на ветке, не выдержав  порывы  ноябрьского ветра, сорвался и прилип на лобовое стекло её внедорожника.

Годовщина памяти покойного мужа, приезд Елизаветы с новым избранником отвлекли мысли Екатерины от потерявшего страсть поклонника.

=19

Взглянув на падчерицу, Катя была удивлена происшедшими в ней изменениями. Она похудела, но в меру, оставив красивые, плавные формы фигуры. Говорила не торопясь, спокойно, слегка и к месту улыбаясь, без крика и оскорблений,  которые Екатерина привыкла слышать от неё.

Невысокий, полноватый, ничем внешне непримечательный жених падчерицы контрастно отличался от её прежнего красивого и наглого Егора. За Денисом Николаевичем, который являлся ещё и её боссом, Лиза ходила в след и в квартире, и на поминальном обеде, стараясь не оставлять его в компании с мачехой. Это было так явно заметно, что  заметила и Жанна Алексеевна, не понимая причин, а Катя чувствовала себя неловко от такой опеки. Оставшись наедине, Лиза объяснила  своё поведение. Девушка боялась, что Денис Николаевич, будучи из строгой семьи, где уважение  к родителям, воспитанность, нравственность  являлись первостепенными, узнает о прошлой её жизни, неприемлемой для вхождения в их семью, тем более о брошенном ребёнке из уст Кати и старалась контролировать ситуацию. Мачеха, услышав объяснения падчерицы, тоже свободно вздохнула, она освободилась от своего первостепенного страха- страха потерять Зою, но Лиза даже не попросила показать ей  девочку, которая находилась у Веры Павловны, хотя бы из любопытства.

Денис Николаевич руководил консалтинговой компанией отца, в которой Елизавета Сергеевна трудилась в отделе маркетинга. Свою машину Лиза сразу продала, чтобы оплатить первый взнос строящейся в ипотеку квартиры и, собираясь замуж за обеспеченного жилплощадью человека, не отказалась от желания иметь сугубо собственную квартиру. Она сразу согласилась на генеральную доверенность предложенную Катей на машину её отца, стоящей на закрытой стоянке, которой она  пользовалась всего пару раз. От денег Елизавета отказалась: «Спасибо. Пока не надо. Может потом,  на мебель. Тогда и альбомы свои заберу». О решении отца в отношении бизнеса и квартиры Елизавета узнала от его самого в тот последний  злополучный вечер.

Проводив гостей, нежелание оставаться одной в пустой квартире, соскучившись за двое суток по ребёнку  и в надежде увидеть во дворе знакомую машину, она спешила к Вере Павловне.

Отвоёванное место Геннадием Владимировичем у других автолюбителей  за  месяцы постоянной стоянки пустовало. По запорошенным двухдневным  снегом следам от колес Екатерина определила, что бывший поклонник не навещал родителей не менее двух суток. «Завтра же позвоню Никите? - решила императрица, поднимаясь по лестнице за дочерью. Он должен быть наказан». Катя не понимала до конца, почему она, более двух лет так мечтавшая об этом  и теперь, когда желание сбылось, и надоедавший воздыхатель оставил, так её задело. Екатерина копалась в себе, что это: мания величия или затронутые  чувства собственницы. Подавив в себе мысль о том, что он тоже ей нравился и своим вниманием и ухаживаниями смягчил переживания со смертью супруга, но принять Катя его не могла. Ей мешала  картинка, всплывающая перед глазами  каждый раз, когда он появлялся в поле её зрения, вспоминала любящую мать Олеси.

  На следующий день Екатерине Сергеевна, как прежде  не откладывала звонок на потом, как в прошлые разы, просто решила выждать, когда у Никиты будет обеденный перерыв, чтобы в спокойной обстановке поговорить и выяснить всё что ей было нужно.

На звонок Кати бывший парень ответил сразу, по интонации голоса она определила, что не только не помешала ему, но и несказанно рад её слышать.

-Ну, как твои дела, Катюх? Очень рад, что ты мне позвонила. Несколько раз сам пробовал тебя набирать. Как дочка?

-У меня всё более- менее нормально. Дочка растёт.

-Если, что надо помочь с ребёнком, говори, я всё-таки ей не чужой.

-О чём ты, Никит? Не говори глупостей. Ты мне лучше номер Геннадия Владимировича скинь, мне по бизнесу нужно проконсультироваться.

-Нет проблем, тебе стационарный или мобильный?

-Мобильный, конечно.

  Катя постаралась быстрее закончить разговор с молодым человеком, возомнившим себя заботливым отцом Зои и подсчитав, что  так думать у него были на то основания, не знала, того ли мнения придерживается Геннадий Владимирович. Екатерина переставила карту памяти в другой, оставшийся от мужа, телефон и  отправила с неё видеоролик на недавно присланный Никитой  ей номер. Выполнив это действие, повысившее её настроение, она решила проехать по магазинам.

  Не успела она повернуть ключ в замке зажигания, как услышала мелодию звонка телефона, посмотрев на номер, высветившийся на экране, улыбнулась и спрятала его назад в сумочку: «Быстро ты, блудливый Нарцисс, отреагировал. Испугался! Невеста под каблучком держит, телефончик просматривает и правильно делает. Так и надо тебе, чтобы жизнь малиной не казалась,  не позволяла расслабляться».  И выключила звук на смартфоне, чувством глубокого удовлетворения и спокойствия. Ей, конечно, было интересно, как отреагирует добропорядочная мать семейства, с которой, Катя была уверена, он поделиться интригующей и компрометирующей записью.

  Геннадий Владимирович несколько раз  безуспешно пытался дозвониться до угрожающего номера вымогателя. Он  не знал хозяина, его условия выкупа записи, его пугала неизвестность дальнейших действий врага. Не в силах дождаться требований шантажиста, набирал и набирал номер. Так и не дождавшись ответа, он начал строчить сообщения с предложениями выкупа  оригинала записи.

Поиски владельца номера телефона в интернете ничего не дали, подключить в помощь охрану банка он не мог, приходилось только мучиться и ждать. Этот видеоролик мог не только, поломать планы на личную жизнь, которая его стараниями и советами вскоре должна была начать налаживаться, но и полностью разрушить его карьеру, если попадёт в сеть.

Мужчина мучился в догадках насчёт оператора съёмки между сыном, дочерью и даже мужем бывшей любовницы, который ради счастья  дочери  или карьеры сына мог терпеть измены жены, будучи сам зачастую неверен. О том, что у Людмилы Михайловны  были романы на стороне, Геннадий Владимирович знал, из первых уст. Выискивала будущих любовников по месту работы, непосредственно стрижа понравившегося мужчину, старалась увлечь, показаться нежной, загадочной натурой, кокетничала и молодилась.

В отличие от полюбовников Екатерина была занята производственными делами. Просматривая толстую тетрадь, обнаруженную в ящике стола мужа,  она воспользовалась его дальновидностью, поменяла  мебель в ресторане, и ею обновила антураж в обоих кафе, как и планировал он, обновила часть интерьера. Приближались новогодние корпоративы, самое напряжённое и прибыльное время, когда расписан на каждый день кафе и заняты все залы ресторана.

 Катерина ещё не решила, будет этот новый год встречать, как прошлый одна, уложив ребёнка спать, или поедет с Зоей  к родным, но ни та ни другая перспектива её не радовала. «Скорее бы Зося подросла, но летом обязательно в Болгарию или Хорватию слетаем, там с детьми хорошо отдыхать»,- мечтала она, но возможность путешествия без дочери не рассматривала, помнила, как сама переживала, когда  семья уезжала к морю, а её отправляли к одной из бабушек.