Учитель и ученик - Грэй Клаудия - Страница 10

Куай-Гон закрыл глаза, возможно, входя в легкое медитативное состояние. Оби-Вану придется подождать своего часа.

Нет ничего неприятного в том, чтобы подождать в комнате своего Учителя. Они были маленькими и простыми, как и все резиденции джедаев, и все же эту комнату нельзя было спутать ни с чьей другой, кроме Куай-Гона Джинна. У Куай-Гона была привычка подбирать всякую всячину на разных планетах, которые они посещали—немного плавника здесь, мягкое тканое одеяло там. Со временем эти сувениры составили целую коллекцию. Оби-Ван знал, что колокольчики были от Гаталенты, гладкие камни для медитации - от Рилота, а чайный сервиз с изящными нефритово-зелеными чашками был подарен Куай-Гону каким-то Биваллом в знак благодарности после того, как он помог спасти их застрявший корабль.

И это были только те приключения, ради которых Оби-Ван был здесь. Пока его глаза блуждали по комнате, выискивая незнакомые предметы на полках и в углах, он заново осознал, во скольких местах побывал Куай-Гон, как много он сделал. Каким бы необычным ни был Куай-Гон, Оби-Ван знал, что ему повезло иметь такого Учителя. Он просто должен был найти способ сделать так, чтобы Куай-Гон почувствовал себя счастливым.

“Ты веришь”-наконец сказал Куай-Гон, - что изучение пророчеств-это способ предсказать будущее?”

Оби-Ван задумался, не был ли это вопрос с подвохом. “Разве это не определение пророчества? Предсказание о том, что будет дальше?”

“В некотором смысле. Но пророчества-это также о настоящем. Древние джедаи-мистики пытались заглянуть в будущее,но они были укоренены в своем собственном времени—как и все мы. Куай-Гон откинулся на спинку стула и жестом пригласил Оби-Вана тоже сесть. - Они могли предсказывать будущее только через призму собственного опыта. Поэтому, изучая их слова, их предостережения, мы узнаем об их обычаях больше, чем любая историческая голограмма могла бы нам дать. И спрашивая себя, как мы интерпретируем эти пророчества, мы обнаруживаем наши собственные страхи, надежды и ограничения.”

Быть падаваном было достаточным напоминанием о его надеждах и ограничениях, по мнению Оби-Вана, но он знал, что лучше этого не говорить. “Ты хочешь сказать, что не воспринимаешь пророчества буквально?”

- Однажды, когда я был моложе” - Куай-Гон пожал плечами. - Но нет же. Однако я также не думаю, что они бессмысленны, как и большинство джедаев в наши дни. Изучение того, во что верили древние мистики, связывает нас с нашей историей.”

“У джедаев больше нет таких мистиков,-заметил Оби-Ван. “Мы должны отбросить видения будущего, потому что не можем знать, сбудутся ли они. Мастер Йода даже говорит, что такие видения могут привести джедая во тьму.”

- Да, стремление узнать будущее может быть одной из форм контроля, которая может привести к темной стороне,-сказал Куай-Гон своим глубоким, звучным голосом. По его тону Оби-Ван понял, что его учитель уже много раз слышал все это от Йоды. - А изучение форм боя на световых мечах - это способ подготовки к насилию. Насилие тоже может привести к темной стороне. Нам доверена огромная дипломатическая власть, а это значит, что мы оказываем влияние на целые системы—”

“Я понимаю, что ты имеешь в виду,-сказал Оби-Ван. - К темной стороне ведет множество путей.”

- Как джедаи, мы обладаем силой, которой нет и никогда не будет у обычных существ. Обладание властью над другими существами всегда будет требовать от нас бдительности против тьмы внутри нас. Наша способность иногда заглядывать в будущее не более и не менее опасна, чем любой другой наш талант.”

Оби-Ван решил продолжать настаивать. Куай-Гон уважает вызов...в точку. - Древние мистики стремились познать события грядущих столетий и тысячелетий. Разве это не высокомерие? Нежелание принять естественный поток Силы? Мы можем видеть их писания в более метафорическом свете, но они этого не сделали, они действительно думали, что предсказывают, что это произойдет. ”

“Я не считаю себя судьей древних мистиков, да и тебе не следует этого делать.- Куай-Гон явно не собирался делиться чем-то еще. Он уже переключил свое внимание на записи, которые принес ему Оби-Ван. “Ты хорошо поработал. Это обеспечит меня чтением на несколько дней.- В его голубых глазах блеснул веселый огонек. - Другими словами, на какое-то время ты в безопасности от архивов. Иди и проведи время со своими друзьями.”

Оби-Ван усмехнулся. - Благодарю Вас, Учитель.- Он поднялся, чтобы уйти, но остановился. “Но ... как ты думаешь, сколько еще мне придется ездить в архив?- Этот проект пророчества продолжался уже два года; конечно, даже Куай-Гон не собирался исследовать их бесконечно.

Куай-Гон замер с чашкой на полпути к губам. Выражение его лица было трудно прочесть—возможно, осознание и смятение.

- Учитель? Я вовсе не собиралась жаловаться на Архивы.”

“Не беспокойся об этом,-сказал Куай-Гон. Его глаза не встретились с глазами Оби-Вана. - мы поговорим позже. О многом.”

Несколько загадочно, подумал Оби-Ван, но для Куай-Гона в этом не было ничего нового. - Тогда Спокойной ночи.”

“Спокойной ночи.”

Оби-Ван поспешил к нижним уровням, надеясь, что еще достаточно рано для того, чтобы начать игру в дежарик. Что-то не давало ему покоя в последние минуты его разговора с Куай-Гоном. Очевидно, его Учитель хранил какую-то тайну.

Но это никак не могло быть связано с самим Оби-Ваном. Если бы это было так, его Учитель сказал бы ему об этом.

Прежде

“Ты боишься, - сказал Учитель Дуку.

Двенадцатилетний Куай-Гон Джинн опустился на колени перед своим новым учителем. Только вчера Дуку выбрал его падаваном. Он провел свою последнюю ночь в детском саду, смеясь вместе со своими друзьями, представляя себе все приключения, которые ему предстоят, и упражняясь со своим световым мечом в комнате для спарринга, пока Мастер Яддл не приказал ему лечь спать.

Но сегодня утром ему пришлось собрать свои немногочисленные пожитки в небольшой узелок и покинуть ясли, где он жил столько, сколько себя помнил. Ему сделали традиционную для людей Падаванскую стрижку, и он больше не был похож на мальчика, которого всегда видел в своем отражении; вместо этого он стал неуклюжим незнакомцем. И он пришел сюда, в покои мастера Дуку, чтобы предстать перед человеком, который решит, достоин ли он быть рыцарем—джедаем-или недостоин.

- Ну и что же? Дуку поднял одну бровь. Казалось, он возвышался на три метра, нависая над Куай-Гоном, как обсидиановая стена. “Неужели ты никак не отреагировал на мое замечание?”

А я и не боюсь. Это отрицание всплыло в сознании Куай-Гона. Это было то, что он хотел сказать, потому что он хотел, чтобы это было правдой.

Но это была неправда. Конечно, падаван не должен был лгать своему новому Учителю.

-Да, Учитель, - признался Куай-Гон.”

- Почему ты должен меня бояться?- Сказал Дуку своим самым глубоким, самым пугающим голосом, как будто отвечая на свой собственный вопрос.

Думай, сказал себе Куай-Гон. Его страх был настолько очевиден, настолько всеобъемлющ, что он с трудом понимал, откуда он исходит. Но ему нужно было найти истину в этом страхе.

- Я боюсь не стать джедаем, но это не заставляет меня бояться тебя, Учитель. Я боюсь потерпеть неудачу. Не быть достойным..”

“О себе,” сказал Дуку. “О будущем, отличном от того, которого ты хочешь.”

“Да.- Страх Куай-Гона усилился. Конечно, Учитель Дуку поймет, что совершил ошибку, выбрав кого-то столь трусливого, как Падаван.

Но затем Дуку сказал: "очень мудро. Когда Куай-Гон удивленно поднял глаза, его Учитель улыбнулся—отстраненной улыбкой, но искренней. - Большинство молодых учеников отрицают свой страх. Если бы они признали это, то им почти наверняка не хватило бы того самопознания, которое ты показал.”

Я все правильно понял? Изумление Куай-Гона, должно быть, отразилось на его лице, потому что Дуку покачал головой в терпимом веселье.

“Сегодня ты доказал свою честность”-сказал Дуку, жестом приглашая Куай-Гона подняться. “Ты продемонстрировал проницательность. И ты убедил меня в своей сообразительности.”