Странник (СИ) - Верт Александр "фантаст" - Страница 50

– Что ты задумала? – спросил он нерешительно.

– Ничего такого, – уклончиво ответила Лилайна, освобождая головку члена от ткани, чтобы тут же поцеловать.

– Лил, – глухо прошептал Антракс, осторожно ловя ее за руку. – Не надо.

– Надо. Обещаю, ты не замерзнешь, – сказала она, дергая вниз штаны так, что Антракс едва не выругался, но вместо этого только глухо прорычал и тут же выдохнул, закрывая глаза.

Лилайна осторожно лизнула головку, поймала ее губами, обхватив член тонкими пальчиками и ласково его сжимая, а потом посасывающими движениями стала спускаться по стволу ниже. Она медлила, застывая губами на новом уровне, лаская чувствительную плоть языком, прижимая ее к небу, а потом просто засасывала ее чуть глубже, снова замирая.

– Боги, – выдохнул Антракс, роняя голову назад на спинку сидения и зарываясь пальцами в ее волосы, чтобы буквально наматывать длинные локоны на кулак, мять их гневно, словно это могло заменить стон.

Лилайна же расслабленно и спокойно завоевывала его целиком, чтобы потом с причмокиванием резко отпустить и снова поймать одну лишь головку.

Антракс не удержал глухого стона огорчения, но супруга начинала пытку сначала, исследуя его губами, медленно поглощая и снова отпуская.

– Лил, – тихо, болезненно просипел Антракс, до боли сжимая пальцы в кулак, только чтобы не толкнуть ее голову на горяченный член.

Женщина не ответила, но откровенно сжалилась, поймав его губами наполовину и начав ритмично посасывать. Ей это нравилось просто потому, что это был Антракс. Она знала его терпкий тягучий привкус, что оставался на губах, скользила языком по знакомому рельефу и едва не задыхалась от странного наслаждения.

– Лил, – снова прошептал Антракс, попытавшись ее отстранить, но уже хорошо его зная, Лилайна вцепилась в его ноги и заглотила член целиком, едва не подавившись и рефлекторно сглотнув.

Антракс вцепился зубами в рукав, чтобы не шуметь, чувствуя, как она сжимает его очень глубоко и не пытается сбежать от горячей пульсации, а просто медленно отстраняется, проглатывая остатки семени, и улыбается.

– Надеюсь, ты не останешься в долгу, когда мы доберемся до замка? – лукаво спросила Лилайна.

– Можешь даже не сомневаться, – негромко, но уверенно ответил Антракс, приводя одежду в порядок и все же счастливо улыбаясь просто от того, что его жена была такой же сумасбродной, как и он сам.

* * *

Когда дорога из леса вильнула на горное плато, а в маленькое окошко стали попадать лучи заходящего солнца, Лилайна сидела напротив мужа с самым невинным видом. Антракс же, как только осознал, что дорога переменилась, выглянул в окно. Они медленно поднимались в гору.

– Ой, красиво-то как, – тихо, но восторженно отозвалась Лилайна.

Прямо перед ними были вершины огромных елей, припорошенные снегом, в котором играли алые отблески солнечного света. Антракс улыбнулся, догадываясь о причинах ее восторга, и поманил ее к другому окну.

– Посмотри вон туда, – попросил он, указывая куда-то вверх.

Лилайна с неохотой отвела взгляд от закатного леса и посмотрела на скалу – такую скучную внизу, но золотую от солнца на вершине. Серые камни, одетые в белые шубки, переливались всеми тонами красного золота, а над всем этим великолепием возвышался черный замок, над пиками которого развивались синие знамена рода Лен-дер-Валь. Синяя материя, взмывающая ввысь от резких порывов ветра, казалось, пыталась дотянуться до темнеющего неба. От этой красоты Лилайна оторваться уже не смогла. Молча, с чуть приоткрытыми губами, она металась от одного окна к другому, следуя за поворотами дороги, чтобы наблюдать, как меняется небо и горы, золото уступает серебру, синева – мраку. Большая луна поднимается прямо над вершинами замка.

Они ехали дольше двух часов из-за заснеженной дороги, но Лилайна этого не заметила. Даже холод, пробирающийся под одежду, был для нее не важен.

– Ой, а это что? – спросила она, указывая на огни в лесу.

– Это Ниор, мы именно оттуда уехали. Между прочим, мои родители встретились в Ниоре, – ответил Антракс. – А чуть дальше можно заметить несколько огоньков моей шахты. Это очень символично – дарить мне то, что свело моих родителей.

– Их свела шахта? – спросила Лилайна, осознав, что она так и не узнала загадочную историю северной принцессы и южного принца.

– Принцесса Ленкара отправилась проверять эту шахту одна и застряла из-за внезапной бури в Ниоре, там же ее пришлось переждать Эеншарду, третьему принцу Эштара.

– И что? Они встретились, а потом?

Антракс пожал плечами.

– Я знаю только то, что с тех пор отец о ней никогда не забывал. Он не любитель рассказывать о прошлом. Только он был рад, узнав, что эта шахта достанется мне.

– Добрый знак судьбы, – заключила Лилайна.

Эштарец же только пожал плечами и поймал ее руку.

– У тебя пальцы очень холодные. Ты не замерзла?

– Если только чуть-чуть.

Она тут же смущенно улыбнулась, чувствуя горячие поцелуи на замерзших пальцах.

– Прячь руки, мы почти приехали.

Лилайна тут же надулась, словно ожидала чего-то иного, но тут же забыла о своих обидах, потому что дорога действительно подошла к концу. Они остановились, но прежде, чем открыть дверь, Антракс старательно поправил на Лилайне одежду, словно боялся, что жена может замерзнуть.

Дверь открыл слуга.

– Здравствуйте, господин, мы ждали вас, – сказал он, кланяясь.

– Ждали? – тихо и удивленно спросила Лилайна, дрожа от холода.

Как только дверь открылась, ее ударил до боли ледяной ветер, от которого девушка вся сжалась.

– Я предупреждал, что мы появимся в этом месяце, – пояснил Антракс, выходя первым и подавая ей руку. – Заберите наши вещи, – велел он слугам и поспешил к небольшой лестнице.

Лилайна ожидала увидеть огромные двери, резные, как в замке Рейна, но вместо них увидела маленькую дверцу, освещенную горящими факелами. Дверь перед ними распахнул еще один слуга, разглядеть которого было просто невозможно из-за лохматых меховых воротников и шапок.

За маленькой дверью, вопреки ожиданиям Лилайны, не оказалось большого зала, а только маленькая натопленная комната, где слуги забрали у них верхнюю одежду, заменив ее теплыми нагретыми плащами, и помогли сменить обувь. Вместо теплых сапог девушка почти с восторгом запрыгнула в подобие меховых туфлей, мягких и удобных. Только затем их пустили в большой зал.

– Как я рада, что вы здесь! – воскликнула белокурая женщина и тут же повисла на шее у Антракса. – Здравствуй, милый!

У Лилайны болезненно сжалась сердце. Статная красотка обнимала ее мужа, а тот даже не думал отстраняться, осторожно обнимая ее за плечи.

– Мальчик мой, как же ты вырос! – наконец, воскликнула женщина и, чуть отстранившись, попыталась поймать лицо Антракса изящными пальчиками, только мужчина тут же отступил.

– Тетушка Вивьен, не надо, – пробормотал он нерешительно.

Только женщине явно было все равно, она хлопнула в ладоши и тут же защебетала.

– Как тебе в очиках, ножка не болит? Может, надо вызвать мастера и что-то подогнать?

– Мама! – грозно возмутился молодой мужчина, спускаясь с лестницы. – Прекрати опекать Антракса! Перед тобой, между прочим, король Рейна!

Он подошел ближе и сразу протянул эштарцу руку, улыбаясь так же очаровательно, как женщина рядом.

– Он все еще мой маленький племянник, – невозмутимо ответила женщина, наблюдая за рукопожатием мужчин, а потом, заметив, наконец, Лилайну, бросилась к ней. – Ох, девочка моя хорошая, наконец-то я могу тебя увидеть. Антракс столько писал о тебе!

– Мама, ну не выдумывай! – со стоном возмутился молодой граф Ливель.

– Ничего ты не понимаешь! – отмахнулась от него женщина и поймала Лилайну за плечи. – Ты у нас настоящая красотка!

Она с восторгом обняла Лилайну, прижала к себе, словно родную дочь, и жена эштарца невольно прильнула к ней, чувствуя искреннюю заботу и нежность.

– Я так рада, что вы все-таки приехали, – сказала она с искренним восторгом, отстранилась и продемонстрировала изящный реверанс, чудом заставляя шерстяную юбку ложиться красивой волной. – Я вдовствующая графиня Вивьен Ливель Лен-дер-Валь, мать вон того зануды Алана Левиля и младшая сестра матери твоего очаровательного мужа по совместительству. Он, между прочим, очень на нее похож, только смуглый и скулы широкие, отцовские, а так тоже кажется холодным, а сам очень добрый, не правда ли?