Первое дерево - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 88

Раер Крист переговорил с одним из хастинов и получил ответ, который явно его устроил. Он обернулся и с учтивой улыбкой сообщил:

— Гаддхи милостиво дарует вам аудиенцию.

Линден и Первая одновременно глубоко вдохнули и, словно бросаясь в омут, двинулись за кайтиффином к трону по бесконечным кругам коварного пола Величия.

Там, где начиналось освещённое пространство, они остановились. Благодать сверкала и переливалась радужными лучами и была настолько великолепна и внушительна, словно она, а не Рант Абсолиан, — истинный правитель Бхратхайрайнии.

Гаддхи ещё не было.

Но через несколько секунд он вынырнул из глубокой тени позади трона. Он был один. Без женщин и без кемпера. Видно было, что он нервничает. Когда он стал подниматься по лестнице к трону, Линден почувствовала дрожь в его коленках.

Раер Крист немедленно опустился на одно колено. Приняв самый смиренный вид, Великаны и Линден последовали его примеру. Линден очень хотелось крикнуть Кайлу, Бринну, Финдейлу и Вейну, чтобы они сделали то же самое, но она прикусила язык. Пока его величество карабкался к трону, Линден не сводила с него глаз. Он уже успел переодеться, и его светлая туника больше походила на ночную рубашку. Было видно, что он изрядно пьян. И его опьянение мешало Линден отчётливо улавливать его настроения и намерения.

Когда он, наконец, уселся, Линден и Первая поднялись, не дожидаясь его разрешения. Вслед за ними встали Великаны и даже Раер Крист. Мечтатель стоял с Киром на руках на свету, словно живой упрёк.

Рант Абсолиан уставился на просителей мутными глазами, но ничего не сказал, а лишь облизал пересохшие губы. Удерживать внимание и равновесие одновременно удавалось ему с большим трудом.

Первая выдержала небольшую паузу, чтобы дать ему сосредоточиться и прийти в себя, затем выступила вперёд и с лёгким поклоном заговорила:

— О гаддхи! Ты снизошёл до нашей скромной просьбы. Мы твои гости и молим тебя оказать нам милость. — Свой обычно резкий голос она сейчас словно обернула бархатом, — До нас дошла весть, что, благодаря твоей щедрости, наш корабль уже починен и готов к дальнейшему плаванию. О гаддхи, нас ждут неотложные дела за морями, и наш Поиск не может ждать. Мы просим твоего милостивого разрешения оставить твой гостеприимный дворец, чтобы мы могли продолжить наше путешествие и разнести славу о тебе повсеместно.

Она говорила спокойно и убедительно, но гаддхи в ужасе отпрянул, откинулся на спинку трона, вцепился побелевшими пальцами в подлокотники и как в бреду зашептал: «Нет… Нет…»

На секунду Линден почувствовала к нему жалость, но это не смогло поколебать её.

Наконец гаддхи справился с непослушным языком, тяжело ворочавшимся во рту, и прохрипел:

— Вы хотите уехать? Я не могу позволить вам этого. — Он собрался с силами, и в его голосе зазвенел металл: — Да, вы были оскорблены и обижены. Но это не моя вина. Первыми кровь пролили вы. Я обязан был свершить суд. — И вновь он съёжился, смертельно перепуганный тем, что он здесь один. — Я не могу позволить вам разносить сплетни обо мне по всему миру. Вы — мои гости, а гаддхи всегда милостив к своим гостям. Я готов компенсировать вам вашу утрату. — Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и собрать разбегающиеся мысли. — Ты, кажется, просила меч? Так бери любой с моего позволения и будь довольна. Но уехать вам я не позволю.

Его глаза умоляюще уставились на Первую в надежде, что она смирится и оставит его в покое. Но она не смирилась и снова заговорила, твёрдо и веско:

— О гаддхи! Я слышала, что хастины принадлежат тебе и полностью подчинены твоей воле.

Он не ожидал такого поворота разговора и не мог понять, к чему она клонит. Но, вспомнив о стражах, приосанился и почувствовал себя более уверенно:

— Это истинная правда. Стражи подчинены мне.

— Это истинная ложь! — Первая бросила эти слова гаддхи в лицо, как плевок. — Если ты сейчас прикажешь им пропустить нас и проводить до корабля, они откажутся!

— Ты лжёшь! — закричал гаддхи, вскочив с трона.

— Нет! Ими заправляет Касрейн-Круговрат. Он создал их, и они принадлежат ему. И слушаются лишь его. — Великанша забивала слова, как клинья, в растущую между Рантом Абсолианом и его кемпером трещину.

— Врёшь! — завопил гаддхи с перекошенным от ярости лицом. — Вы все врёте! Они мои!

— Ну так испытай их! — подкинула жара в огонь Линден. — Прикажи им пропустить нас! Дай нам разрешение уйти. Ведь ты — гаддхи. Что ты от этого теряешь?

Рант Абсолиан смертельно побледнел и попытался заговорить, но только беззвучно шевелил губами. Он разрывался между желанием проверить, правду ли ему говорят, и инстинктом самосохранения, но его пьяный и перепуганный мозг отказывался участвовать в подобной борьбе.

Гаддхи стал устало спускаться по ступенькам; его ноги дрожали, словно вся Удерживающая Пески давила на него своим весом. Глядя прямо перед собой, он шагнул в сторону Линден, потом остановился и несколько раз глубоко вздохнул. Очевидно, это ему помогло, потому что взгляд его прояснился. Хриплым шёпотом, словно боясь потревожить внутреннюю рану, он признался:

— Я никогда не осмелюсь.

Линден нечего было ему ответить. В этих четырёх словах он рассказал о всей своей жизни.

Несколько секунд он смотрел ей в глаза, словно поверял все свои страхи, но, поняв, что не получит ответа, отвернулся и, сгорбившись, побрёл в тень за троном, с трудом переставляя ноги по каменным кругам.

Первая обернулась к Линден.

— Ну, значит, так, — её голос звенел, как боевая труба, — сваливаем отсюда ко всем чертям!

Она отцепила от пояса шлем, водрузила его на голову и, продевая руку в крепления щита, зашагала к лестнице.

Раер Крист устремился вслед за ней, что-то протестующе лепеча, но Хоннинскрю остановил его одним лёгким тычком, и кайтиффин без чувств распростёрся на полу.

Стражи остались стоять, как стояли. Ни один из них не поднял копья. Они ожидали приказа.

Линден поспешила за Первой, но не позволила себе бежать — время для бега ещё не пришло. Все её чувства были настороже, видение работало в полную силу. Путешественники сбились в тесную группу, готовые отразить любое нападение. Но пока никто на них не нападал. Более того, в сокровищнице не оказалось ни людей, ни хастинов. А проверить, что ждёт их впереди, Линден не могла: стены по-прежнему экранировали все её попытки пробиться.

В полном молчании, нарушаемом только звуком ихшагов, путешественники стали спускаться в ярус Сокровищ. Первая уверенным шагом понеслась по галереям и притормозила лишь в оружейной, столь пленившей её в прошлый раз.

— Мой слух меня не обманул? — промурлыкала она, снимая с подставки один из мечей и делая им несколько выпадов, чтобы проверить балансировку. — Я и вправду слышала, как гаддхи подарил мне этот клинок?

Её глаза сверкали ярче, чем лезвие меча, а губы шептали, подбирая ему новое имя.

Усмехнувшись себе под нос, Красавчик подтолкнул Хоннинскрю локтем, и они пошли по рядам, выбирая и себе оружие по руке. Они догнали остальных уже около лестницы. Для себя Красавчик подобрал массивную булаву, усаженную железными шипами, а Хоннинскрю нёс на плече здоровенную железную деталь какого-то осадного механизма. Он довольно усмехался и гордо топорщил бороду, обещая хорошую взбучку любому, кто осмелится на него напасть.

При виде этой грозной парочки глаза Бринна посветлели, и даже на измученном лице Кира появилась тень улыбки.

Но когда они спустились на второй этаж, Линден остановила их жестом. Все её нервы трепетали, как натянутые струны; она была близка к истерике. В кордегардии собрались огромные силы, готовые к встрече строптивых гостей.

— Они внизу. И ждут нас. И он ждёт.

Там же находился и Касрейн. Линден ощущала его чудовищный голод.

— Отлично. — Первая подняла свой клинок и невольно залюбовалась им. — Теперь ему уже не жить по-старому. Если он не откажется от своей тирании, очень много чего может произойти. И вряд ли это пойдёт на благо и процветание его страны.