Первое дерево - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 15

Обернувшись к Кайлу, она сказала:

— Поручаю его тебе.

Тот коротко кивнул, и на душе у неё стало легче.

Спускаясь с мостика, она спиной ощущала, как якорь-мастер благодарно улыбается ей вслед.

Ускоряя шаг, Линден пересекла широкую палубу, обогнула кубрик и присоединилась к толпе Великанов. Большинство из них было занято какими-то непонятыми приготовлениями. Красавчик, заметив её приход, бросился к ней навстречу:

— Как хорошо, что ты пришла, Избранная. Возможно, нам понадобится твоя помощь.

— То же самое мне сказал якорь-мастер.

Красавчик резко обернулся к мостику, а затем сказал, в упор глядя на Линден.

— Он знает, что говорит. — И в его зрачках блеснул некий огонёк, словно отблеск мрачного пламени, тлевшего в глубине глаз старого Великана. — Когда-то (несколько ваших, человеческих поколений назад) якорь-мастер построил свой корабль. И его жена Тёплое Течение служила на нём боцманом. Об их приключениях можно рассказывать часами, но сейчас я вынужден быть кратким. Если тебя заинтересует, то как-нибудь потом я расскажу во всех подробностях. Короче говоря… — Он с раздражением помотал головой. — Море и камень! Рассказывать такую историю, урезая большую часть, — это издевательство над моим чувствительным сердцем! Отдаю должное тем, кто умеет говорить кратко, но что они понимают в настоящей жизни! Ладно, ничего не поделаешь, я вынужден склониться перед его величеством временем, уж оно-то меня ждать не будет. — И он отвесил шутовской поклон. — Итак, в двух словах: как-то якорь-мастер на своём корабле Великанов заплыл в море, которое мы называем Душегрызом за его капризный и непредсказуемый характер: ни один корабль ещё не пересёк его без потерь. И вот там его застиг штиль, подобный тому, что и теперь. Много-много дней не было ни лёгкого ветерка, ни дуновения. Паруса висели, как тряпки. Вода и пища стали портиться. Единственное, что им оставалось, так это (как и нам сейчас) попытаться вызвать никора.

На наших кораблях такое опасное дело всегда выполняют боцманы — они специально учатся этому. И значит, в тот раз эта забота легла на плечи Тёплого Течения. О, она была душевной и красивой Великаншей… — Рассказчик смешался, спрятал лицо в ладонях и прошептал: «Красавчик, не тяни! Время не ждёт!» Когда он поднял лицо, на нём снова сияла улыбка, но в глазах стояли слёзы. — Избранная, она допустила одну малюсенькую ошибку и попала к никору в зубы. А из такой переделки очень редко выходят живыми.

У Линден сжалось горло, она хотела что-то сказать, но осеклась: она не знала, как утешить Великана. Но и улыбнуться в ответ не могла.

Тем временем на носу под руководством боцмана уже почти закончили установку трёх судёнышек из кожи, натянутой на деревянный остов, и довольно необычной формы: на три четверти сферической, и в каждой из них могло поместиться по два Великана. Между собой их связывала сложная система из толстых канатов и железных колец. По команде все три были одновременно спущены за борт.

Красавчик подвёл Линден к самому борту, откуда открывался прекрасный обзор судёнышек, казавшихся с высоты корабля легко скользящими по водной глади скорлупками.

Закончив все приготовления, Яростный Шторм обратилась к своим соплеменникам:

— Вызов никора — дело очень опасное, и поэтому я никому не могу приказать участвовать в нём. Даже если мне ответит один-единственный никор, я должна предупредить, что он может оказаться диким и напасть на нас. А если ответят несколько, то в море станет очень неуютно, особенно для тех, кто окажется за бортом. Если же мне не ответят… — Она пожала плечами. — К добру или к худу, мы должны попытаться. Так сказала Первая. Мне понадобятся трое помощников.

Тут же из толпы выступили вперёд несколько Великанов, в том числе и Морской Мечтатель. Но Первая остановила его:

— Я не могу рисковать Глазом Земли.

Яростный Шторм быстро собрала себе экипаж. Остальные отправились на бак разматывать бухту троса толщиной с бедро Линден.

Боцманша слегка помедлила, словно ожидая от капитана и Первой напутственных слов. Но Великанша-амазонка на сей раз не стала говорить речей. Она лишь просто и тихо попросила:

— Будь осторожна, Яростный Шторм. Я не хочу тебя потерять.

Четверо смельчаков прыгнули за борт, прихватив с собой конец каната.

Все они плавали как рыбы и довольно быстро достигли группы судёнышек, потихоньку дрейфовавших по зеркальному морю. Мощно взбив воду ногами, Яростный Шторм одним рывком перебросила себя через борт ближайшей лодочки, которая хоть и слегка просела под её тяжестью, но мореходных качеств не утратила. С помощью ещё одного Великана она укрепила конец троса, связав свою хрупкую флотилию с кораблём, а огромное железное кольцо, находившееся в центре, подтянули поближе к той скорлупке, которая, очевидно, должна была стать флагманом. Теперь вся конструкция представляла собой треугольник из лодок, направленный вершиной на восток.

Остальные две разделились, и Великаны с каждой лодочки стали подтягивать трос с корабля, чтобы боцманша смогла продеть его в кольцо и завязать огромной петлёй.

Наконец, когда и этот этап приготовлений был завершён, все трое отрапортовали о полной готовности. В их голосах звучало сдержанное возбуждение, но, несмотря на серьёзность момента, один из Великанов не устоял перед искушением, салютуя о готовности, отвесить в сторону «Звёздной Геммы» шутовской поклон, отчего скорлупка под ним заходила ходуном и чуть не перевернулась.

Яростный Шторм ответила сдержанным кивком. Хрупкое судёнышко под её весом носом просело почти по самую ватерлинию, и только благодаря Великану, сидящему сзади, удавалось держать баланс и не черпать воду.

Линден чувствовала, как Красавчик внутренне напрягся, но на лице Яростного Шторма было написано такое спокойствие, как будто она собиралась заняться самым что ни на есть будничным делом. Великанша вытащила из-за пояса две обтянутые кожей деревянные палочки и ударила в барабан, рассыпая над морем замысловатый ритм.

Линден ощутила, как весь корабль, от киля до палубы пронизанный грозным ритмом заклинания, завибрировал.

— Красавчик… — Линден все ещё мысленно была с Ковенантом, и вся эта загадочная суета уже начала её потихоньку раздражать. Томас был её незаживающей раной. Действия Яростного Шторма хоть и заинтриговали её, но ощущение нарастающей опасности заставило затрепетать и так уже натянутые до предела нервы. Она не могла больше терпеть и ждать, пока Великаны сами снизойдут до объяснения происходящего. — Чем вы, к дьяволу, здесь занимаетесь?

Великан вздрогнул и озабоченно заглянул ей в лицо, словно пытался понять причину резкого тона. А затем тихо выдохнул:

— Вызываем никора. Никора из пучины.

Но Линден это ни о чём не говорило. Очевидно, это отразилось на её лице, потому что Красавчик, предвосхищая вопросы, начал рассказывать:

— Заклинание редко действует быстро. Чтобы скрасить ожидание, я расскажу тебе одну легенду.

Тем временем почти вся команда, за исключением Первой, капитана и Мечтателя, вскарабкалась на реи, чтобы следить за морем во все стороны.

— Избранная, — почти шёпотом продолжал Красавчик, — слышала ли ты когда-либо о Черве Конца Мира?

Линден покачала головой.

— Хорошо, сейчас услышишь. — В его глазах сверкнул азарт.

Барабан Яростного Шторма глухо рокотал над морем; его замысловатый ритм пронизывал мёртвый воздух и все усиливающуюся жару, как горестный вопль одиночества и призыв о помощи. Руки боцманши словно не ведали усталости — она ни разу не сбилась.

— Элохимы, чьё древнее знание необъятно, рассказывают, — начал Красавчик, и по мере рассказа голос его креп, в нём сквозило ликование и удовольствие оттого, что он мог дать себе волю в своей неуёмной страсти сказителя, — что в глубокой древности, когда космос ещё был юн, звёзд на небесах было много больше — столько, сколько песка на берегу. Там, где мы сейчас видим множество, их находилось множество множеств, ибо космос был океаном из звёзд, и нынешнее их горестное одиночество в глубинах Вселенной было тогда им неведомо. Они были тогда Человеками Небес, могущественными, как боги. Величественные, огромные и горячие, они кружились друг с другом в танце вечности под музыку сфер — счастливые по самой сути своего бытия…